Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина - [28]

И тут случилось неожиданное. Пол под ногами Юрки стал крениться, куда-то уходить, в животе возникла пустота, как это бывает, когда сидишь в самолёте, а он набирает высоту. Юрка схватился за первое, что попало под руку, а это была вешалка и она помогла ему не упасть и удержаться на ногах. При этом он фиксирует, как едет в сторону стол, за ним торшер, как стулья с грохотом летят в угол, наскакивая друг на друга, словно дикие козы, спасающиеся в ужасе от хищника. А в довершение ко всему он слышит, как на кухне из шкафчиков со звоном сыпется на кафель посуда.

Распахнулся антресольный ящик и на Юркину голову стали падать по очереди: старый чайник, коробки с зимними ботинками, том за томом — И.В. Сталин, подшивка «Иностранной литературы» за 1977 год с романом немца Дитера Нолля «Приключения Вернера Хольта», которую он давно искал, лыжные палки, старые подушки, рюкзак, доска для скейта, валенки, и еще что-то и еще.

От деревянного ящика с гвоздями и инструментами он, слава Богу, успел уклониться в самый последний момент, но какая-то сила потащила и его самого, бросила на диван, и уже на диване он пропутешествовал из одного угла комнаты в другой, где, долбанувшись спиной о стену, затих, решив, что умер.

3.

Но Юрка не умер. Ему ещё много чего предстояло сделать, и видимо, поэтому судьба его и хранила, и опекала. Какое-то время в животе крутило и к горлу подступала тошнота, словно бы Юрка совершал полет с сильным перепадом высот. За окном неожиданно сгустилась тьма, словно бы на подстанции случилась авария, и разом вырубился свет во всём районе — почему-то обесточился зависший над домом обект. В чреве НЛО вдруг завыло что-то протяжно и тревожно, похожее по звуку на заводской гудок или звук пожарной сигнализации. И в ту же секунду, как он подумал, что с кораблем у этих ребят явно какие-то проблемы, стена его квартиры, с которой слетели на пол картины и свалились в угол боксерские перчатки, висевшие на крючке, вдруг встала на место, и он почувствовал, что огромный дом тряхнуло так сильно, словно случился подземный толчок.

С потолка в довершение ко всему упала с грохотом лампа, и стало совсем тихо. Тьму за окном сменил яркий свет, по всей видимости, на железной дуре опять включили фонари. И вот тут-то Юрка разозлился. Всё в нём вскипело. Не от того, что ныло тело от ударов о мебель и болела голова, на которую упали бурые томики сталинского собрания сочинений, доставшиеся по наследству от отца, а от простой, но ясной мысли: ёкалэманэ, да что это тут творится в доме? В конце концов, он тут хозяин, или эти, непонятно откуда взявшиеся беспредельщики, сотрясающие стены?

И тогда Юрка, сильно обозлённый, набравшись храбрости, подскакивает к окну, с треском его распахивает и, набрав полную грудь воздуха, готовится выкрикнуть:

— Лунатики долбанные! Я вам все щупальца поотшибаю!

Откуда в его голове возникло про «щупальца», Юрка и сам не понял. Если б его спросили, не ответил бы ни за что. Такими ему представлялись иноземные гости, прилетевшие в огромной железной бочке и творящие под покровом ночи явное непотребство, как сказал бы председатель их кооператива Злобин.

Но не только не крикнул Юрка, но, выглянув в окно, даже рта не раскрыл. Если смотреть со стороны, с ним произошла какая-то резкая перемена, сделалось с ним что-то вроде шока. Он тихо отошёл в глубь комнаты и замер, по-идиотски разинув рот. И смеяться над ним не решился бы в этот момент никто, потому что увиденное за окном могло не просто смутить любой, даже самый устойчивый рассудок, увиденное могло лишить любого самого жизнестойкого раз и навсегда этого самого рассудка. В принципе, расскажи он кому о том, что увидел, его в тот же миг, с мигалкой и с сопровождением в виде могучих санитаров в белых халатах, отправили бы в Кащенко, связав по рукам и ногам, а к спинке кровати прибили табличку «Не приближаться, очень тяжёлый случай».

Как, каким образом объяснить, что если раньше из окна его квартиры № 90 на двадцать первом этаже дома № 48 по улице Академика Королёва, он видел:

1. двор с качелями, которые давно облюбовали местные алкаши,

2. чуть ближе к эстакаде, по которой бегал скоростной трамвай, маячил, сверкая гирляндами, боулинг-клуб «Галакта»,

3. крышу магазина «Ситистор»,

4. ещё один такой же 22-х этажный дом напротив,

5. купол Шереметьевского летнего дворца и часть храма,

…то теперь в окно своего жилища, из которого он глядел на мир последние двадцать пять лет, он видел почему-то Первую Останкинскую улицу и бесконечную панораму ВНДХ с рабочим и колхозником, вздыбившимися у Проспекта Мира, то есть, всё то, что он просто не мог видеть, потому что из окон его квартиры эту картину увидеть было нельзя.

— Ку-ку! — сказал Юрка первое, что пришло в голову. — Не дай мне, Бог, сойти с ума, уж лучше посох и тюрьма.

Громко сказал, лишь бы не слышать жуткой тишины, властвовавшей в доме № 48. Не хлопали двери, не кричали люди, не лаяли собаки. Дом, который только что развернулся на 180 градусов, преспокойно спал, ни о чём не подозревая. Одно из двух, или у него, Юрия Ивановича Гагарина, писателя и журналиста, 26 лет, от писания романов поехала крыша. Или же дом, в сотни тысяч, а может и в миллион тонн, подняла в воздух неведомая сила, зачем-то его развернула и шмякнула обратно, не очень-то заботясь о комфорте жильцов.