Инкуб, или Демон вожделения - [47]

29

«Мама, скажи, что мне делать». Когда эта мольба вырвалась из сердца Тима, стоявшего на коленях у надгробия на затянутом туманом кладбище, он понял: ему нужен тот экземпляр таинственной книги, что принадлежал Джулиану Траску. Экземпляр, где все страницы были целы. Но его интересовала только одна, на ней единственная фраза, окруженная орнаментом из скелетов. Эта фраза была написана странными знаками, крючками и загогулинками. Они отдаленно напоминали арабское письмо или древнеегипетскую клинопись. Прямо под фразой, в том же оформлении изгибающихся костей, был напечатан не перевод, а, как Тим правильно догадался, транскрипция латинскими буквами. Общий заголовок вверху страницы начертан латынью, и даже такой двоечник, как Тим, был в состоянии понять, что он означает. И когда он спросил у своей матери, давно находящейся в другом мире, что же ему делать, именно этот заголовок вдруг, как знамя, затрепетал перед его глазами.

Тим поднялся на ноги и, пробиваясь сквозь туман, пошел домой. По дороге он размышлял, стоит ли просить Джулиана Траска одолжить ему свой экземпляр. Траск, естественно, станет интересоваться зачем. Тогда придется ему соврать. Но что именно соврать? Постараться объяснить свой интерес природным любопытством? Слишком слабое объяснение. Что еще? Надо что-то правдоподобное. А Тиму ничего не приходило в голову. Но даже если он и придумает подходящее что-то, разве Траск доверит такую ценную книгу практически незнакомому человеку?

Когда он пришел домой, тетя уже не спала, но еще не поднялась с кровати.

– Тебе лучше? – поинтересовался он.

– Все так же.

– Позвать Дока Дженкинса?

– Нет, спасибо. У меня все в порядке. Просто я старая, Тимоти. А от этого лечит только один Доктор.

– Ну как знаешь. – Выходя из комнаты, он сказал:

– Я устал. Слишком рано поднялся. И кто придумал устраивать похороны в такую рань? Пойду прилягу ненадолго. Тебе что-нибудь принести?

– Нет, спасибо, Тимоти.

– Может быть, чашечку чая, журнал?

– Нет. Ты сегодня очень внимателен. Тим пожал плечами:

– Это моя лучшая половина действует.

Он вышел из ее комнаты, но направился не к себе. Вернулся вниз, к старому секретеру. Тетя хранила ключ в своей сумке, а сумка в комнате. Ему не хотелось дальнейших дискуссий по поводу фамильных ценностей. С помощью ножа для разрезания бумаг он открыл замок и добыл книгу и кинжал. Затем отнес их к себе в комнату.

Книгу надо было во что-то завернуть. Он пошел на кухню, откопал там какую-то коричневую оберточную бумагу от старого свертка и вернулся к себе.

Перед тем как упаковать книгу, перелистал страницы, обращая внимание на те места, где листы были варварски выдраны. На одной из уцелевших страниц на гравюре в грубой манере была изображена голая пышная женщина, совокупляющаяся с отвратительным демоном. Страшное существо покрыто чешуей, как ящерица. На руках и ногах – когти. Из головы торчат рога, а из основания спины острый хвост. Впереди изогнутый, как змея, сверхъестественной длины и разветвленный на три части орган. Один отросток вошел в женщину естественным путем. Другой терялся между ее ягодицами. А третий тянулся к лицу и заползал ей в рот.

Он вспомнил вдруг свой сон и вопрос инквизитора: «Твой любовник имел тебя через зад… или ты брала в рот его…»

Тим перевернул страницу, другую и хотел уже взяться за третью, когда заметил маленький розовый конверт, заложенный в книгу. В этот момент зазвонил телефон. Он вышел в холл, чтобы ответить.

Шериф Валден справился, почему он еще дома, а не в гостинице. Тим ответил, что собирается.

– Скоро уйду в гостиницу, – сообщил Тим тете, подумав, что это отлично совпадает с его намерением завладеть экземпляром Джулиана.

Вернувшись к себе в комнату, он решил рассмотреть как следует обнаруженный конверт. На нем была надпись: «Мэтью», выведенная фиолетовыми чернилами, аккуратным женским подчерком.

Тим вскрыл конверт. Быстро пробежал текст до самой подписи «Кейт». Это было письмо его матери к отцу. Письмо, которое тот так и не получил. Тим с волнением начал читать медленно, чтобы вникнуть в суть:

«Дорогой Мэтью!

Пожалуйста, прости меня. Мир полон женщин, прекрасных женщин. Выбери такую, что сможет стать хорошей матерью Тимми. Увези его и ее отсюда. Мой дорогой! Я не могу больше жить в этой атмосфере ненависти и подозрений. Ты говоришь, что твоя сестра меня „не ненавидит“. Но это не так. Я знаю. Я раньше считала, что это все оттого, что она находится под властью слухов и старых сплетен. Но больше я так не думаю. Дело в том, что она возненавидела бы любую женщину, ставшую твоей женой. Вот почему я прошу тебя увезти Тима из этого дома, от Агаты. Женись вновь и будь счастлив.

Я много раз просила тебя уехать, но ты всегда объяснял, что у тебя есть обязанности перед сестрой и ты не можешь оставить ее одну. О, Мэтью, у тебя были обязанности, дорогой, и передо мною и твоим сыном. Может быть, то, что я собираюсь теперь сделать, убедит тебя наконец. Ты не должен приводить свою новую жену в этот дом. Если ты сделаешь это, то все повторится снова. Агата будет ненавидеть и ее. Она возненавидит ее, потому что любит тебя. Но не так, как сестра должна любить брата. Я знаю, что выдвигаю опасное обвинение, знаю, как ты всегда защищаешь ее – все Галэны защищают друг друга. Но попытайся поверить мне. Твоя сестра хочет тебя, как женщина хочет мужчину. Я читаю это у нее на лице, когда она смотрит на тебя. Она внутренне умирает каждый вечер, когда ты идешь в постель со мной. Она сама хотела бы лежать на моем месте. Я в этом уверена. Женщины хорошо это чувствуют. Покинь ее, пока разрушающая страсть не уничтожила тебя и моего сына.