Инга. Мир - [15]
Она вспомнила, как Вива, ругаясь, требовала, детка, отпусти волосы подлиннее, или ты, Олеженька, постригись покороче, вы же, как две капли воды, друг на друга, я вас с трех метров путаю! А вдруг Каменев придет и узнает? Ее он, получается, помнит очень даже хорошо, если все журнальчики измалевал ингами.
Она положила мобильник и сунула пальцы в густые волосы, пропуская пряди. Еще туда приедут Виолка с Ташкой. Ташка отправится искать Олегу. И кто-то из них наверняка мальчику проболтается, что дамочка на обложках срисована с его матери.
В двери заглянула совсем уже сонная Виола.
— Инуся, покажи мне, как душик ваш фурычит, да я спать. Ташка кобенится, так что мы завтра поедем. Пусть уже погуляет дите на воле, а тут ей скучно. Ты как, не решила с нами прогуляться? С Петрушей увидеться?
Она хихикнула.
— Нет, Ушастый, — сказала Инга, — ехайте сами.
5
Инга не соврала подруге, сказав, что не поедет с ней и Ташкой на Казантип. С ней — не поедет.
Посадила их на автобус, расцеловала Виолку в круглые щеки. И, вернувшись домой, быстро собрала рюкзак. Покрутив, сунула туда оба фотоаппарата, новый и старый послушный-привычный. Сосредоточенно собрала все, что к гаджетам положено — зарядные устройства, запасные флешки, пару наборов аккумуляторов. Сунула во внутренний кармашек паспорт, пересчитала наличные, соображая, на что их хватает. И уйдя в олегову комнату, вытащила из-под тахты шелковую легкую палатку. Радуясь тому, что маленькая и невесомая, туго утолкала ее в чехол и тоже сунула в рюкзак, на самое дно.
Так… что же еще. Щетка для волос, косметичка с необходимым: крем для лица, пудра-компактик, ну пусть еще водостойкая тушь и тюбик помады. Ах, да, лосьон от комаров и упаковка незаменимых спиралек. Купальник, маленькое полотенце. Собственноручно пошитый из купленного в городском магазине синтепона спальник. Потому что покупные все разлапистые и рыхлые, а этот как и палатка, свертывается в чехол размером с хлебный батон.
Оглядела важный полевой рюкзак, набитый, с оттопыренными карманами. Ветровку рукавами на пояс завязать, бейсболку на голову. Ах да, тонкие брюки, чтоб по вечерам не кормить комаров голыми ногами.
— Экая ты, Михайлова, хозяйственная…
Натянула носки и зашнуровала удобные легкие кроссовки.
Сверху спустилась Вива, встала в дверях спальни, поправляя волосы.
— Ба, — сказала Инга, — я к Олеге все-таки съезжу. Денька на три. Саныч когда возвращается?
— Послезавтра. Подожди, я Олеженьке бубликов…
— Ба. Там не Москва, куплю я ему, в киоске, именно такие.
Вива кивнула. Не стала суетиться по обыкновению. И Инга села на табурет, готовясь к разговору.
— Виоле не стала говорить, что едешь туда же, — уточнила Вива, — но все же едешь.
— Ну… ну, да.
Под молчание Вивы встала, вдевая руки в широкие лямки. Проверила в кармашке деньги. Поцеловала бабушку в щеку. И остановилась, от вопроса, заданного в спину:
— Кто из них?
Повернулась, вздохнув. Вива смотрела пристально, держала руки в карманах ситцевого платья в горошек. Добавила, слегка улыбаясь:
— Ты бы в зеркало глянула, на себя. Глаза горят, щеки блестят. Ну, наоборот. И мимо меня боком ходишь, боишься рот открыть. Но бросаешь одну, с веселым Роджером на башне.
— У тебя еще Пенелопа, с котятами, — напомнила Инга, — и Рябчик.
— Пенелопе кроме котят на всех плевать. А Рябчик твой любимый — хвост трубой и по бабам. Не увиливай, детка. Нехорошо. Уедешь, а я тут от любопытства изведусь вся.
Инга выдернула из кармашка мобильник, проверила время. Полно еще времени, до города полчаса, а там автобусы идут каждый час. С рюкзаком на плечах прошла к столу и вытащила припрятанный пакет в розочках. Хмурясь, вынула пачку буклетов и рассыпала по столу.
— Любуйся. Расскажу.
И через пять минут открыла рот, слушая, как Вива хохочет. Закипая, заговорила быстро, тыкая пальцем в обнаженных красавиц:
— Что смешного? Ты посмотри, нет, ты посмотри на эти ванильки! Был талант, и куда он его? Извел на сахар, на кичевые картиночки! Да еще меня использовал, на полную катушку! Я не понимаю, чего смешного-то? Ба!
— О-о-о, — Вива вытирала глаза и снова всплескивала руками, сгибаясь от смеха, — так… так подай в суд, детка. За коварное использование твоих прекрасных сисек в неправедных заработках.
— Ну тебя. Ба, вы с Олегой, как пара клоунов, тоже мне, весь бы вам мир обсмеять.
— Ты моя золотая. Не обижайся. Еще раз скажу. Ты посмотри, на себя. Я не знаю, почему так выходит, вроде и никто он тебе, ну если не считать того, что вдруг он отец нашего мальчика, о чем ты до сих пор молчишь, как рыба.
— Я же… — Инга села, дергая плечи, оттянутые рюкзаком. Опустила голову, чувствуя, как щеки заливает краска.
— Я… не говорила ни разу!
— Тут и говорить не надо, много ты по койкам прыгала, можно подумать. Ладно, проехали, не время сейчас. Я о другом. Вот он появился, кривой косой, гуру самодельный, и ты как факел сразу. Нет, Инга, в нем точно есть какой-то бензин, тебе нужный.
— Не нужный. Не хочу я его. И не люблю.
Вива подала ей бейсболку. И вместе пошли во двор, затененный тремя раскидистыми кронами. Инга заглянула за кривой миндаль, проверила Пеньку с тремя котятами у толстого белого живота. Закрыв калитку, отправились вниз, к повороту шоссе, где торчал синий столбик с желтой табличкой расписания.
Вы думаете, что родиться княжной это большая удача? Юная княжна Хаидэ тоже так думала. Пока в её жизнь не вошло Необъяснимое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».