Информатор - [79]

Монро вышла из автобуса и закинула на спину тяжелый рюкзак. На ней была рубашка навыпуск с короткими рукавами, потертые джинсы и тяжелые армейские ботинки, раздобыть которые оказалось труднее всего. Волосы были коротко подстрижены. Грудь была перетянута широким эластичным бинтом, что уже помогло ей скрыть половую принадлежность в ту ночь, когда она поднималась на борт «Санто-Доминго», и от нее пахло мужским одеколоном. Этого было вполне достаточно. Одежда и волосы должны были произвести первое впечатление, а запах действовал на подсознание. Но главное заключалось в манере держаться и поведении — именно они позволяли добиться нужного эффекта.

Она взяла такси и велела отвезти себя в «Хилтон-Яунде» — одиннадцатиэтажный отель из белого бетона, возвышавшийся над окружавшими его зданиями, казавшимися на его фоне игрушечными. Яунде, невзирая на столичный статус, был меньше и скромнее, чем портовая Дуала, но здесь жил президент и была расквартирована его гвардия, чьей подготовкой занимались израильтяне. Монро хотела понаблюдать за ними, выучить их язык, перенять манеру общения и, если удастся, увидеть, как они держали себя со своими подопечными.

Будь положение критическим, она бы просто проникла тайком на территорию тренировочной базы и отработала как шпионка — Франсиско наверняка считал, что именно так она и поступит. Но необходимости в этом не было — желаемых результатов можно достигнуть гораздо проще, быстрее и с меньшим риском.

Монро приняла душ, поспала несколько часов, после чего, поскольку уже наступил вечер, отправилась в бар и казино при отеле. Она могла найти искомое в зарубежных культурных центрах и посольствах, международных школах и немногочисленных ночных клубах. Для начала поисков отель «Хилтон» вполне подходил.

Два дня ушло на сбор необходимой информации, и наконец появилась реальная возможность завязать нужное знакомство. После ночи, закончившейся на рассвете, и непродолжительного сна она зашла в ресторан «Ла Бинью», где решила перекусить, хотя для обеда было уже слишком поздно, а для завтрака — еще слишком рано. В зале ее внимание привлек разговор на знакомом языке. Его вели две девушки и юноша: двое из них — наверняка брат и сестра, а мимика и жесты безошибочно указывали на то, что третья была подругой сестры и любовницей брата.

Монро понаблюдала за троицей и сосредоточила свое внимание на сестре. Шестнадцать-семнадцать лет, короткие вьющиеся волосы, темные глаза, чудесная улыбка и, видимо, открытый характер. Она была моложе брата и совершенно не замечала выразительных взглядов, бросаемых друг на друга сидевшими напротив влюбленными. Эта девушка представляла собой наиболее перспективный объект.

При прочих равных Монро предпочитала получать информацию от женщин. Мужчин надо было или задабривать, или запугивать, или усыплять их бдительность выпивкой, чтобы развязать языки, а женщины любили поболтать сами по себе. Хотя ни для кого не было секретом, что мужчины пойдут на что угодно, лишь бы овладеть понравившейся женщиной, но Монро этим не пользовалась. Женщины же всегда реагировали на внимание, и в образе мужчины ей всегда удавалось преодолевать настороженность при общении с себе подобными и сразу располагать к себе.

Монро, слегка постукивая пальцами по столу, поглядывала на израильтян поверх путеводителя. Через девушку легче всего выйти на родителей, а через них — и на других членов общины.

Монро встала и направилась к их столику с путеводителем в руках. На ломаном французском и беглом английском она представилась Майклом и попросила помочь ей в уточнении кое-каких фактов. Она заговорила с братом и пару раз бросила выразительный взгляд на сестру. Брат охотно ответил, но присоединиться к ним ее пригласила сестра. Не прошло и часа, как Монро получила официальное приглашение поужинать с ними дома завтра вечером. При других обстоятельствах и на других широтах на столь стремительное развитие событий рассчитывать не приходилось, но в Камеруне сообщество белых людей было очень маленьким и оторванным от своих корней.

Девушку звали Земира Эскин, и Монро, получив номер телефона и пояснения, как ее найти, отправилась в Британский культурный центр. Меньше чем через полчаса пустой болтовни она выяснила, что ее пригласили в дом полковника Лави Эскина, командовавшего израильским контингентом в Камеруне.

Эта новость полностью изменила планы Монро касательно ее пребывания в Яунде. Копать дальше просто не имело смысла — общение с другими членами израильского сообщества могло лишь навредить. Ей оставалось только ждать, и ее мысли обратились к Франсиско. Это отвлекло ее от предстоящей встречи и попыток связать воедино разрозненные факты, никак не дававшие ей покоя.

Она позвонила в Соединенные Штаты, и после нескольких неудачных попыток ее все-таки соединили с Кейт Бриден. Беседа была короткой: Кейт сообщила Монро, что деньги перечислены на указанный ею банковский счет в Дуале, а та заверила, что с ней все в порядке и она не собирается в Экваториальную Гвинею — во всяком случае, пока не дождется Брэдфорда.

Потом Монро позвонила Франсиско. При звуке его голоса она почувствовала, будто ее поместили в теплый кокон, где было темно, уютно и спокойно. Разговор был коротким и деловым, но ей ужасно хотелось продлить его и она задавала вопросы с единственной целью слышать его голос: она бы много отдала, чтобы снова оказаться в Дуале и быть рядом с ним.