Информация - [162]

Шрифт
Интервал


— Сдаюсь, — вздохнул Ричард второй раз за последние полчаса.

Он сидел, все так же глядя на доску. Не то чтобы Гвин сделал что-нибудь особенное. Просто в шахматах все складывалось так же, как и везде.

Последняя попытка.

— Помнишь ту странную малышку, которую я как-то привозил к тебе — Белладонну? — Ричард помолчал, опустив голову. — Что у вас было?

— Могу рассказать, если хочешь.

— Естественно. — Он помолчал. — Ты ее трахнул, да?

— Ты что, спятил? Или ты думаешь, что я спятил? С какой-то черномазой? Я ведь весь на виду. Чтобы она потом за десять шиллингов позвонила из автомата и сообщила в «Рейтер», что я ее изнасиловал или что она от меня беременна? Очень нужно. Не говоря уже о том, что можно какую-нибудь заразу подцепить.

В целом Ричард остался доволен собой. Разочарование оказалось не таким уж болезненным и сильным.

— Ты что! — возмутился Гвин.

— И все-таки?

— Нет. Я просто позволил ей сделать мне минет.

Лицо Гвина было открытым и торжественным: лицо человека, который жаждет изложить информацию во всех подробностях.

— Сначала она разделась и немного потанцевала, — начал Гвин. — А потом спросила, что мне больше всего нравится. Я ответил. Это было очень забавно. Знаешь, что хорошо, когда они это делают, — они волей-неволей молчат. Но не эта. Она вынимала его каждые десять секунд, чтобы что-нибудь сказать. Про меня на телевидении. Про себя на телевидении. И держала его как микрофон. Просто блеск, потому что это длилось два часа. Чего только она не вытворяла. Спорю, ты думаешь вставить это в свою статью. Но ты этого не сделаешь. Нет.

— Про Белладонну — нет. Не уверен, но мне кажется… Ядовитый паслен. Думаю, она нарвалась.

— Да? — Гвин задумался. — Ничего удивительного. Целыми днями делать то, что кому-то нравится.

…Глядя на расстановку белых фигур — они выстроились полукругом, словно очерчивая линию волос, — на плывущие в млечно-белой дымке квадраты, Ричард подумал, что доска напоминает ему картинку из телевизора: скрытое смазанными квадратиками лицо какого-нибудь преступника, детоубийцы или чокнутого — лицо Стива Кузенса. Как и в первой игре, позиция была далека от завершения. Просто в шахматах все складывалось так же, как и везде.

— Уже поздно.

Они оба встали. Неожиданно — Ричард даже вздрогнул — Гвин повернулся и схватил его за плечи. Что это означало? Рецидив отрочества?

— Но ты-то ее не трахал, нет? — спросил он с выражением безыскусной тревоги на лице.

— Кого? Нет.

И они оба склонились над шахматной доской.

— Я тронут… — сказал Ричард. — Это странно. Что бы ни происходило, мы уравновешиваем друг друга. Мы как Хенчард и Фарфри из «Мэра Кастербриджа» Томаса Гарди. Ты часть меня, я — часть тебя.

— Знаешь, что я тебе скажу? Я понял, что ты имеешь в виду. И с этим я никак не могу согласиться.

Указав на расставленные на доске фигуры, Ричард сказал:

— Это блеф. — Собственно, он имел в виду весь день. — Я еще вернусь, и в следующий раз я тебя сделаю.

— Я так не думаю. Следующего раза просто не будет. Теперь мы квиты. Это конец.

_____

Ричард шел домой пешком. Подходя к Кэлчок-стрит, он посмотрел на небо. Две из полудюжины звезд, которые все еще светят над Лондоном (довольно крупные или близкие), светились, но в окнах его квартиры света не было. Ричард поднялся по лестнице, прошел мимо велосипедов. На кухне он выпил один за другим стакан воды, стакан молока и стакан сладкого вермута. Высунув голову в окно кабинета, выкурил последнюю на сегодня сигарету. Потом сел и прислушался: никакого шума, причину которого можно было бы установить. Но из квартиры доносились негромкие звуки.

Ричард вышел в коридор… Ничего. Просто мальчишки. Он слышал, как они ворочаются и перешептываются — там, у себя. А это было плохо: Марко был болен. Ричард вошел в спальню близнецов и сказал, что уже очень поздно. Они потребовали от него сказку — из тех новых сказок, которые он начал им рассказывать, не подумав хорошенько. Это были сказки о близнецах, которые в этих сказках неизменно отличались изобретательностью и храбростью. Ричард чувствовал беспокойство, рассказывая эти сказки (Мариус вдруг понял. Это был Марко…). А мальчики лежали в своих кроватях, стискивая детские кулачки и глядя в потолок одурманенными глазами. Никаких сказок, сказал Ричард. Но все же он рассказал им одну. В ней они отважно спасали папу — спасали и выхаживали, залечивая его раны.

Ричард прислонился к холодной наружной стене у оконной рамы. И подумал: Лунный человек год от года выглядит моложе. Раньше его лицо напоминало комическую маску: лицо клоуна. Но это было давно. Теперь вид у него самый обычный, как у любого нашего современника. Я знаю таких людей — круглощеких, бледных, лысых. Он похож на меня. Раньше его лицо улыбалось. Теперь оно умоляет. Он недоволен своим видом. Когда я состарюсь, он будет надувать губы и пускать слюни. Лунный человек станет похож на младенца — на бога младенцев.

Зачем эти машины? Зачем эти звезды? Зачем фунты и пенсы? Зачем туманы, зачем облака? Зачем холод и золото, зачем прах и ржа? Зачем бродяги и зачем вампирши, герцоги и вышибалы, драки и секс? Зачем самолеты, поезда, работа? Зачем презренный металл? Зачем время? Зачем грязь под ногами? Зачем огонь?

Продолжить чтение
Еще от автора Мартин Эмис
Зона интересов

Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.

Лондонские поля

Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.

Беременная вдова

«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.

Успех

«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.

Деньги

Молодой преуспевающий английский бизнесмен, занимающийся созданием рекламных роликов для товаров сомнительного свойства, получает заманчивое предложение — снять полнометражный фильм в США. Он прилетает в Нью-Йорк, и начинается полная неразбериха, в которой мелькают бесчисленные женщины, наркотики, спиртное. В этой — порой смешной, а порой опасной — круговерти герой остается до конца… пока не понимает, что его очень крупно «кинули».

Ночной поезд

Чего только я не насмотрелась: один шагнул вниз с небоскреба, другого завалили отбросами на свалке, третий истек кровью, четвертый сам себя взорвал. На моих глазах всплывали утопленники, болтались в петле удавленники, корчились в предсмертной агонии отравленные. Я видела искромсанное тельце годовалого ребенка. Видела мертвых старух, изнасилованных бандой подонков. Видела трупы, вместо которых фотографируешь кучу кишащих червей. Но больше других мне в память врезалось тело Дженнифер Рокуэлл…

Рекомендуем почитать
Чёртовы свечи

В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.

Ловля ветра, или Поиск большой любви

Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.

Годы бедствий

Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.

Cистема полковника Смолова и майора Перова

УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.

Повести и рассказы

УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.

В глубине души

Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.

Лето, прощай

Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.

Художник зыбкого мира

Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.

Коллекционер

«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.

Искупление

Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.