Информация - [13]
Заговорив о терпении или о качестве, ему противоположном, я полагаю, мы можем ненадолго переключиться на точку зрения близнецов Ричарда — Мариуса и Марко. Ричард не был строгим и требовательным отцом, ему была свойственна терпимость, которую мальчики, как мне кажется, согласились бы назвать терпением. Ричард никогда их не ругал за испачканную одежду или разбросанные игрушки — эта миссия была возложена на Джину. Ричард не кричал, не бушевал, не раздавал шлепки направо и налево. Все это приходилось делать Джине. И наоборот, когда дети оставались с Ричардом, они объедались мороженым и чипсами, часами смотрели телевизор и крушили мебель, пока он сидел в своем таинственном кабинете, тяжело склонившись над письменным столом.
Но потом с папиным терпением что-то случилось… «Амелиор» уже был в продаже примерно месяц. Особой шумихи он не вызвал, и поэтому у Талла не было никакого повода облекаться в траур. В рецензиях на роман не было сарказма, на что надеялся Ричард, но тем не менее они были покровительственно-снисходительны по отношению к автору, просты и кратки. Немного удачи, и вскоре с Гвином будет покончено. Это было воскресное утро. Для мальчишек это означало, что они почти целую вечность будут предаваться безнадзорным шалостям, потом в сопровождении одного из погруженных в безмолвный транс родителей пойдут гулять в Собачий садик или даже лучше (в зоопарк или в музей). А потом им возьмут напрокат самое малое две кассеты с мультиками, потому что в воскресенье вечером после выходных, проведенных в их компании, даже Джина соглашалась на телевизор и часто ложилась спать раньше детей.
Так вот, папа на кухне наслаждался поздним завтраком. Близнецы (они оба красовались в мешковатых «бермудах», в которых их ножки казались еще более худенькими) возились на ковре в гостиной. Мариус умело сооружал из пластмассовых кубиков морские и космические корабли. А Марко развлекал себя в основном игрой своего воображения. Шнурами от стоявших на журнальном столике телефона и лампы он оплетал фигурки разных животных: например, стегозавра и поросенка в своих фантазиях он устраивал так, как в известной притче: чтобы лев мог лежать рядом с ягненком… Внезапно мальчики услышали из кухни громкий нечленораздельный вопль. Эти звуки, полные боли и горя, никак не связывались в их сознании с отцом и вообще ни с кем из знакомых; может быть, это кто-то чужой или какое-нибудь животное? Марко резко сел, сильно дернув перепутанные провода, опутавшие утенка и динозавра. Столик зашатался. Глаза Марко широко раскрылись, в них блеснули слезы искреннего раскаяния, столик рухнул, и в комнату вошел Ричард. В обычный день Ричард, пожалуй, сказал бы: «Ну, что тут у нас?», или «Да, не повезло», или, скорей всего, просто: «Господи боже». Но не в то воскресное утро. Быстро шагнув вперед, Ричард со всего маху залепил Марко такую оплеуху, которую тому еще не доводилось получать. Мариус замер на месте. Ему показалось, что воздух зарябил волнами, как вода в бассейне, из которого дети уже вылезли.
Двадцать лет спустя об этом прискорбном случае близнецы, улегшись на кушетку, будут рассказывать своему психоаналитику — о том дне, когда их отец потерял терпение. И больше он его уже не нашел, во всяком случае не таким, каким оно было изначально. Но они так никогда и не узнают, что же на самом деле произошло тем воскресным утром: вопль отчаяния, искривленный от ярости рот, мальчик на ковре в гостиной, покачнувшийся от удара. Пожалуй, только Джина могла бы сложить все по кусочкам, потому что отношения между супругами с тех пор тоже изменились. А случилось вот что: в то воскресное утро имя Гвина Барри и его «Амелиор» появились в списке бестселлеров под номером девять.
Но прежде чем заняться другими делами, прежде чем совершить нечто великое и благородное, например продолжить работу над своим романом, переписать рецензию на книгу «Роберт Саути — поэт-джентльмен» или приступить к уничтожению Гвина Барри (для начала, как ему казалось, у него был заготовлен неплохой ход), Ричарду надо было отнести в починку пылесос. Ладно. Отнести пылесос в починку. Но прежде Ричард сел на кухне и съел фруктовый йогурт. От избытка разных добавок йогурт по своей консистенции был как резиновый, чем напомнил Ричарду его вялый член… Давая Ричарду поручение насчет пылесоса, Джина употребила слова «заскочить» и «закинуть»: «Не мог бы ты заскочить в мастерскую и закинуть туда пылесос?» — сказала она. Но времена «заскоков» и «закидонов» Ричарда безвозвратно прошли. Он протянул руку и открыл дверцу чулана, где стоял пылесос. Обвитый шлангом пылесос вполне мог быть домашним животным их бойлера-далека.[3] С минуту Ричард в упор глядел на пылесос, потом медленно закрыл глаза.
Поход в электромастерскую, ко всему прочему, предполагал посещение ванной комнаты — чтобы побриться. Ричард чувствовал себя таким грязным внутри, что он просто не мог выйти на улицу немытым и небритым. Он слишком сильно напоминал себе человека, в которого, как ему казалось, он рано или поздно превратится: ужасного старика с чемоданом, стоящего в телефонной будке, которому позарез что-нибудь нужно — деньги, работа, крыша над головой, информация, сигареты. Разумеется, в зеркале в ванной человек становится двумерным, так что нет смысла идти к зеркалу в ванной, если вам требуется глубина. Но Ричарду не нужна была глубина. «К определенному возрасту лицо человека становится таким, какого он заслуживает». А еще: «Глаза — это зеркало души». Подобные сентенции звучат довольно забавно, и верить в них можно лишь, когда тебе восемнадцать или тридцать два.
Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.
Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.
«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.
«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.
Молодой преуспевающий английский бизнесмен, занимающийся созданием рекламных роликов для товаров сомнительного свойства, получает заманчивое предложение — снять полнометражный фильм в США. Он прилетает в Нью-Йорк, и начинается полная неразбериха, в которой мелькают бесчисленные женщины, наркотики, спиртное. В этой — порой смешной, а порой опасной — круговерти герой остается до конца… пока не понимает, что его очень крупно «кинули».
Тод Френдли ходит задом наперед и по сходной цене сдает продукты в универсам.Его романтические связи каждый раз начинаются с ожесточенной ссоры, а то и с рукоприкладства.Раз в месяц из пепла в камине рождается открытка от преподобного Николаса Кредитора; если верить преподобному, погода в Нью-Йорке остается устойчивой.В ночных кошмарах Тода Френдли бушует вьюга человеческих душ, тикают младенцы-бомбы и возвышается всемогущий исполин в черных сапогах и белом халате.В голове у него живет тайный соглядатай, наивный краснобай, чей голос мы и слышим.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
События повести не придуманы. Судьба главного героя — Федора Завьялова — это реальная жизнь многих тысяч молодых людей, преступивших закон и отбывающих за это наказание, освобожденных из мест лишения свободы и ищущих свое место в жизни. Для широкого круга читателей.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.