Информационные войны и будущее - [19]

В Европе магические силы активно использовались средневековой церковью. Уже апостолы ранней церкви привлекали последователей, показывая чудеса и поражая людей различными сверхъестественными излечениями. Останки святых превращались в фетиши, обладающие силой излечивать различные болезни и защищать от опасностей. Освящали соль и воду как для укрепления здоровья, так и для изгнания злых духов. Самым распространенным амулетом был agnus dei — маленький торт из воска, приготовленный из пасхальных свечей, освященных папой. Он был защитой от дьявола, грома и молнии, огня и затопления. В 1591 году в Оксфорде некто Джон Аллен продавал кровь Христа по двадцать фунтов за одну каплю 10. Все имевшие кровь Христа считались защищенными от телесных болезней. Месса также ассоциировалась с магической силой.

Чем же в таком случае священник отличался от мага? Во-первых, социальным положением. Во-вторых, использующий молитву христианин не мог быть уверен в успехе, тогда как маг учил тому, как контролировать оккультные силы.

Утверждение протестантизма, как известно, связано с пересмотром таинств церкви, отрицанием необходимости крещения для спасения. Пуритане отрицали особые качества святой воды, возражали против знака креста, а конфирмация отвергалась ими как колдовство.

Фундаментальное различие между религией и магией с критических позиций протестантизма выглядит как различие между словами молитвы, которые обретают силу лишь при включении Бога в их действие, и чарами слов, которые действуют сами по себе, автоматически. Без размывания двойных стандартов, применяемых к церковным ритуалам, с одной стороны, и ритуалам магическим — с другой, Европа вряд ли смогла освободиться от периодически возникавших волн насилия над личностью, связанных с «охотой на ведьм» и преследованием ересей.

Конечно, терпимость к религиозным конфессиям, официально признаваемым и способствующим укреплению общественной нравственности, и терпимость к колдовству, магии, которые используются отдельными лицами в своих интересах против других лиц, — это, как говорится, «две большие разницы». Вместе с тем с колдовством могут отождествляться также те или иные религии.

Так, в частности, произошло с известным культом Вуду, который на Гаити является религией большинства. Эта религия была занесена на Гаити рабами, завезенными из Дагомеи. Рабовладельцы боялись колдовства своих рабов и считали ритуалы Вуду, о которых они почти ничего не знали, ритуалами секретного общества, связывающего людей страшными клятвами.

В 1884 году британский консул Спенсер Сент Джон написал книгу, в которой утверждалось, что ритуалы Вуду представляют собой убиение и поедание детей в честь бога-змеи. В XX веке об этом много писал американский журналист Сибрук, который находился на острове во время американской оккупации в 1915-1933 годы.

В действительности Вуду — это религия, соединяющая пантеоны христианских святых и африканских богов. Однако ее ритуальные церемонии мало что заимствуют из христианской литургии и состоят из танцев и пения, во время которых некоторые участники оказываются во власти духов, заставляющих их действовать в специфической для данного духа манере. Роль священнослужителей культа Вуду заключается в защите своих пациентов от колдовства и излечении его предполагаемых жертв. Считается, что у наиболее удачливых индивидов есть близкие им помощники — зомби, поднятые из могил мертвецы. Это представление — часть дагомейской традиции.

Некоторые антропологи отмечают специфику африканского представления о ведьме как предателе, тайном враге, который прикидывается другом. Соответственно для африканских обществ характерен страх перед неизвестными личностями, планирующими разрушение всей нации. Очевидно, что подобное присуще и европейской ментальности, тем политическим формам «охоты за ведьмами», которые получили распространение в XX веке.

Культ разума и насилие

Как известно, философия Просвещения связывала насилие непосредственным образом с обскурантизмом, массовым распространением ложных представлений. Утверждение принципов Разума в качестве специфического культа считалось действенным средством освобождения истории от ее пороков, неоправданного применения насилия. Считалось, что разумный человек — это человек естественный, с нормальными запросами и потребностями, свободный от предрассудков. Позитивные качества человека полагались как бы заложенными в нем самой природой. Социальная среда мешала проявлению этих качеств, и ее следовало изменить, чтобы наступило царство социальной гармонии и вечного мира.

Поскольку, однако, изменение социальной среды само по себе не вело к рождению идеального человека, то стали возникать концепции «новых людей», «сверхчеловека», которые должны сформироваться посредством усвоения определенных идеалов, выделяющих «правильных» индивидов из «неправильной» массы.

В конечном счете, общественное сознание восприняло представление, согласно которому проблема насилия может быть решена тем же самым способом, каким решается любая техническая задача: необходимо научное исследование вопроса, осмысление его природы с последующим определением механизмов и этапов его решения. Но здесь исследовательская мысль столкнулась с двумя неожиданными проблемами, которые рельефно обнажились в XX веке: парадоксом эры науки и кризисом просветительского представления о том, что природа человека — это сосуд, наполненный стремлениями к Добру.