Информационная война. Органы спецпропаганды Красной армии - [7]

Летчик поднимал самолет в воздух и вел его к переднему краю противника. Набрав высоту, он сбавлял обороты мотора и начинал спуск по спирали. В этот момент диктор включал аппаратуру и начинал вещание. Из репродуктора под фюзеляжем звучали призыв к вражеским солдатам и офицерам переходить на нашу сторону или важная информация, например: „Фельдмаршал Паулюс сдался…“ Все это, конечно, происходило ночью, ибо днем самолет был бы тотчас же сбит»[5].

Самолеты, танки и броневики, оборудованные громкоговорящими установками, безусловно, себя оправдали, но, к сожалению, широкого распространения во время Великой Отечественной войны не получили.

Наиболее благоприятные условия для эффективной устной передачи создавались в ходе наступления и преследования противника. Естественно, что в наступлении основная часть сил и средств устного вещания сосредоточивалась на направлении главного удара, этим достигалось максимальное пропагандистское воздействие на личный состав основной группировки противника.

Пропаганда на врага велась также простейшими техническими средствами при помощи жестяных рупоров и мегафонов. Общее количество таких передач за время войны превысило 700 тысяч. Подобные передачи велись рупористами-солдатами, учившими наизусть 3–5 лозунгов на иностранном языке. Качество подобной пропаганды было невысоким из-за примитивизма лозунгов, грубых ошибок в произношении, сильного акцента дикторов, что вызывало насмешки вражеских солдат.

По воспоминаниям Ф. Н. Шемякина, бывшего пропагандиста, подполковника в отставке, кандидата педагогических наук, техническая простота пропагандистских средств имела под собой основания: «Однажды мы попытались сконструировать более совершенный рупор: сделали высокую изогнутую жестяную трубу, причем ее изгибы были рассчитаны на то, чтобы голос диктора передавался со значительным усилением. Диктор мог стоять или сидеть в окопе.

Провели пробную передачу и выяснили, что при благоприятных погодных условиях голос диктора слышен далеко. И все же труба, сконструированная нами, успеха не имела. Дело в том, что диктор, которым обычно был немного обученный передачам боец, вынужден был переползать с места на место. А такую трубу, как наша, перетаскивать было трудно»[6].

Звукопропаганда оказывала сравнительно небольшое влияние на противника из-за маленького охвата аудитории воздействия. В 1943–1945 годах на одном фронте (200–220 км) вещание звукостанций ежесуточно в ночное время могли услышать военнослужащие 40–50 ротных опорных пунктов противника. Но аудитория воздействия сокращалась из-за того, что ночью большинство солдат спали. Слушали передачи не более 4–5 % солдат этих ротных опорных пунктов, которые ночью были часовыми.

Опыт применения технических средств пропаганды в боевой обстановке

Применение технических средств пропаганды в конкретных войнах и конфликтах 1939–1945 годов имело свои особенности, определяемые различным состоянием экономики и культуры солдат армий, сражавшихся с СССР.

Бои в районе реки Халхин-Гол (11 мая — 16 сентября 1939 года). Это сражение развернулось на границе Монгольской Народной Республики и государства Манчьжоу-Го. Причиной боев стали территориальные претензии манчьжурских властей, поддержанные военным командованием Квантунской армии Японии, размещенной на территории Манчжоу-Го. 57-й особый стрелковый корпус РККА и монгольские части отразили удары японских войск, а 1-я армейская группа Красной армии окончательно разгромила группировку 6А императорских войск.

Опыт операций в районе реки Халхин-Гол показал необходимость размещать печатную базу и редакции газет на иностранных языках ближе к линии фронта для увеличения оперативности пропаганды на войска противника. Анализ пропагандистской деятельности привел к изменению штатов политотдела армии РККА, где на военное время стало предусматриваться штатное отделение по работе среди войск противника и военнопленных в составе начальника отделения и трех переводчиков. Особое значение для развития способов пропаганды на противника в боевых порядках войск оказало решение о создании подразделения для ведения звуковых передач. Приказом наркома обороны СССР № 106 от 20 июня 1939 года «для усиления политработы техническими средствами» в Забайкальский военный округ был откомандирован звуковещательный отряд, штат которого насчитывал 13 человек. В составе технических средств отряда была мощная установка МГУ-1500 на базе четырех грузовых машин ЗиС-5 и ЗиС-6, разработанная в Ленинградском институте радио и передающей аппаратуры (ИРПА) в 1937 году для имитации шумов боя и боевой техники. Станция имела звукозаписывающий аппарат, набор пластинок, звукофильмов, музыки и шумов. Не успев пройти государственные испытания, звукостанция была направлена в район боевых действий, где в условиях боевой обстановки и в неблагоприятном климате использовалась для дезинформации и ведения звукопередач на противника.

Звукоотряд из поселка Мытищи к северо-востоку от Москвы, где находился НИИ, создавший установку, 22 июня 1939 года был отправлен в район боевых действий. После прибытия 17 августа в район Халхин-Гола отряд за короткое время подготовился к работе. По приказу командира армейской группы Г. К. Жукова ночью 19 августа для дезинформации врага звукостанция передавала шум инженерных работ по устройству проволочных заграждений, а 20 августа накануне наступления в 3.00 утра имитировала шум подхода танков к центральной переправе через реку Халхин-Гол. С 20 до 27 августа после прорыва линии фронта, когда уничтожали окруженную японскую группировку, отряд передал 9 обращений под названием «политический час для японцев». В передачах говорилось об окружении, утверждалось, что офицеры обманывают солдат. Тексты передач читал знавший японский язык диктор Г. И. Селянинов. До 1 сентября 1939 года звукоотряд провел в общей сложности 60 передач по текстам 11 программ. РККА получила первый опыт ведения звукопропаганды на линии фронта с помощью МГУ-1500. В результате работы опытной звуковещательной станции МГУ-1500 был выявлен ряд недостатков. Их описал в докладной записке на имя начальника ПУРККА диктор Г. И. Селянинов. Во-первых, плохая компоновка оборудования станции на связанных кабелем машинах приводила к тому, что в случае выхода из строя одной машины вся звукостанция не могла работать. Во-вторых, конструктивные недоработки электрической схемы приводили к тому, что внутри работающей станции температура поднималась до +60 °C. Это делало трудным длительную работу экипажа. Кроме того, диктор не мог читать тексты из будки станции, поскольку в микрофоне возникали сильные посторонние шумы, гудение и треск от работавшей аппаратуры и источников питания. Из-за этого экипаж мог вести передачи через микрофон только при помощи выносного кабеля, а диктор был вынужден читать тексты, располагаясь в 50 метрах от станции в воронке от снаряда. Это было неудобно, так как он зажигал свечу, чтобы видеть текст. При этом сверху на воронку набрасывали две шинели, чтобы ночью свет не демаскировал расположение звукостанции. В-третьих, тяжелый вес колесных машин (по 6–7 тонн каждая) приводил к тому, что техника часто застревала. Большие габариты, высота более 4 метров делали крайне сложной маскировку станций, подвергая их большой опасности при обстрелах. Спасло МГУ-1500 от уничтожения то, что передачи велись короткое время на окруженные японские войска, не имевшие артиллерии. Указанные недостатки были учтены, когда последующие образцы звукостанции стали делать только на базе одной грузовой машины. Однако предложение Г. И. Селянинова сделать новую звукостанцию на базе гусеничной техники было выполнено значительно позднее. Звукостанцию смонтировали на базе легкого бронированного тягача А-20 «Комсомолец».