Инфицированные - [4]

Впрочем, в поведении Влада бывали проблески. Однажды он лично пригласил Игоря и еще несколько ребят с собой в лагерь вольных, и потом весь ужин в столовой восторженные голоса наперебой рассказывали, как там все здорово устроено. Хотя, что может быть приятного в полувоенном лагере, где упертые, вечно хмурые люди нещадно муштруют себя физически и психически, собираясь спасать мир, если вдруг тот надумает погибать? Их давно бы запретили, да только не нашли признаков единой организации — просто отдельные группы, у каждой свои лидеры, прицепиться не к чему. Оля не видела в вольных ничего особенного, но парни-то по-другому устроены. Она смотрела на восхищенные лица и слушала какой в лагере распорядок дня, и как там кормят, и что это большая редкость, что их туда вообще пустили, спасибо Владу.

Неудивительно, что Влад стал водить мальчишек в лагерь каждый день. Игорь тоже ходил, целых два раза за компанию, а когда Оля спрашивала, как все прошло, он признавался, что не понимает, чего от них ждет Влад.

— Кажется, он хочет заставить нас пройти подготовку у вольных, — в конце концов объявил Игорь.

Больше он ничего не сказал, но от девчонок Оля узнала, что Игорь отказался туда ходить и они с Владом сильно поссорились. Зная Игоря, Оля легко могла предположить, что это была за ссора — кричал наверняка один только Влад, а Игорь только мягко его успокаивал. Не могло быть иначе, именно за спокойствие и отсутствие агрессии она Игоря и выбрала полгода назад. Выбрала сама и сама сделала первый шаг, пригласив в кино. А ведь вокруг него всегда вилось много девушек, кому не понравится высоких стройный блондин с мягкими ямочками на щеках и вечным озорством в светлых глазах? Да еще и на редкость надежный. Да еще с собственной квартирой. Да еще и дедушка академик — значит, научная карьера обеспечена.

С тех пор, как они начали встречаться, Ольга считала, что сделала лучший выбор из возможных. Она получила все, что хотела и только иногда, всего на мгновение, возникало ощущение, что она стала мамой, и не маленького ребенка, а уже взрослого сына.

Особенно если вспоминались слова Олиной мамы:

— Отпусти ты этого медвежонка, не мучай зря, — говорила она, но Оля и не думала слушать. Как в таком деле можно слушать человека, живущего как мама с отчимом? С детства Оля становилась свидетельницей огромного количества длительных громких скандалов, бурных примирений, признаний и страданий. Как будто в театре жила. И потом, когда мама и ее охарактеризовала, Оля вообще обиделась. Как она могла такое сказать собственной дочери?

На четырнадцатый день практики случилось ЧП — часть инфицированных прорвали ограждение и попали в соседний барак. Скопились на небольшом пространстве, началась давка, драка и почти треть погибла. Хотя зрелище было не из приятных, Оля не отрываясь, следила, как охрана растаскивала уцелевших инфицированных с помощью фиксируемых петель для ловли животных. Вокруг нее, возбужденно переговариваясь, толпились остальные практиканты. Девчонки не очень искренне вздыхали, как будто намекали, что их надо успокаивать. Но успокаивать их желающих не находилось.

— А ведь это больные. Представляешь, как будут вести себя здоровые, когда заразятся? — тихо сказал голос над ухом. В горле резко пересохло, но не от неожиданности, а оттого, что этот голос заполз прямо внутрь, крепко обвиваясь кольцами вокруг сердца. Оля глубоко вздохнула, разгоняя странное наваждение.

— Ты, похоже, самый большой в мире пессимист, — так же тихо ответила она Владу.

— Просто я знаю что-то, чего не знаешь ты. Уже полгода как запущена программа «Братья меньшие», которой прикрыли военные разработки.

Оля вздрогнула. Вирус совершенно не действовал на животных и программа «Братьев меньших», предложенная весьма модным в политическом мире, но совершенно никаким ученый Никиткиным А. К. предлагала это исправить. Надо же на ком-то испытывать препараты в поисках вакцины? Значит надо модифицировать вирус так, чтобы им смогли заболеть животные. Оля не верила, что кто-то может поверить в этот бред. А тем более разрешить подобный проект.

— И откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила она, повернувшись.

— В лагере вольных все это знают, — после небольшой заминки нехотя сообщил Влад и она облегченно засмеялась.

— Над лагерем вольных витает дух многих безумных идей!

Он задумался, опуская голову.

— Я хочу, чтобы ты мне поверила, — неуверенно начал, но она больше не хотела слушать.

— Влад, хочешь сходить с ума — сходи на здоровье, но не тащи с собой меня. И… ты хочешь подготовить ребят к нашествию зомби? А если оно не случится? Что, скажешь, извините, ошибся, идите продолжайте изучать ненужные вам теперь предметы? Свернешь им мозги набекрень и ради чего? Ради бреда вольных?

Оля вдруг заметила, что сильно повысила голос. На них уже оглядывались и не только из-за разговора. Оля вдруг поняла, что еще не так — Влад стоит слишком близко, так близко, что почти прикасается, даже странно, как она сразу не заметила. И тут как раз показался Игорь, это был прекрасный повод уйти и Оля ушла, даже не попрощавшись.

В связи с происшедшим ЧП время дежурства у многих сместилось. Оле предстояло выйти на смену в пять утра. А сегодня как раз ночь, когда Игорь был один и впервые ей не хотелось у него оставаться. Но об этом лучше не упоминать — Игорь сразу решит, что она или хандрит или болеет, результатом в любом случае станет повышенное внимание, а ей хотелось посидеть в одиночестве, спокойно подумать и понять, почему некоторые бывают так уверенны в чем-то, совершенно абсурдном, причем уверены настолько, что начинает казаться, будто они могут быть правы? Весь вечер Игорь говорил сам с собой — она совсем не слушала. А потом все-таки спросила, верит ли он, что военные рискнут сделать из вируса бактериологическое оружие? Игорь ни секунды не думал.