Инфернальная мистификация - [14]

На этом мы с ней и условились. Анфиса скрылась в господском особняке с флигелями, а я вместе с Кинрю отправился к своему экипажу.

– Вы полагаете, Яков Андреевич, что горничная расскажет вам что-нибудь стоящее? – поинтересовался Золотой дракон, щурясь от солнца.

– Не знаю, – я в ответ только пожал плечами. – Остается надеяться!

Анфиса долго ждать себя не заставила. Она назначила встречу в той самой кофейне, где я когда-то встречался с княгиней Полянской, возлюбленной бальи Мальтийского Ордена. Поэтому обстановка в кофейне волновала меня и будила воспоминания, которые я считал глубоко похороненными в глубине души.

– Ну вот и я, – запыхавшись проговорила горничная. – Что вы хотите знать? – осведомилась она, сглотнув ком в горле.

– Графиня Оленина что-нибудь говорила в беспамятстве? – задал я первый вопрос.

– Да, – кивнула горничная, – что-то про свадьбу, флердоранж и чеснок, – сказала она.

– Про что? Про что? – удивился японец.

– Ну, я же сказала, – Анфиса надула пухлые губки, которые ярким пятном выделялись на ее истощенном лице. – Мне и самой показалось странным, что… – горничная умолкла, но потом продолжила: – Я заметила у барышни на груди осиновый крестик, – сказала она после короткой паузы и часто-часто заморгала ресницами. – Видно правду говорят про графиню, что она умом повредилась! Или и вправду ее нечисть замучила? А? Как вы думаете?

– Имена она какие-нибудь называла? – осведомился я, отпивая из севрской чашки глоток горячего шоколада.

– Называла, – кивнула Анфиса. – Дайте-ка вспомнить, – девушка наморщила лобик. – Она все время Андрея звала, – при упоминании этого имени мы с японцем переглянулись, – и еще какого-то Алекса.

– Что еще за Алекс? – насторожился я.

– Вам, господам, виднее, – развела руками малахольная горничная.

– И скоро графиня в чувство пришла после печального инцидента? – в свою очередь полюбопытствовал мой ангел-хранитель.

– Спустя час, – проговорила Анфиса в ответ. – После этого мать с братом ее домой увезли. Но она была все еще в горячке, – оговорилась горничная. – Твердила, что душа ее проклята на вечные адские муки! Уж и не знаю, что за грех такой на графине, – пожала девушка хрупкими плечиками.

Я сполна расплатился с горничной, поблагодарив ее за ценную информацию.

– И что же такого важного она вам поведала, Яков Андреевич? – усмехнулся Кинрю, когда дверь за Анфисой закрылась. Знатные дамы в кофейне проводили ее удивленными взглядами.

– Еще не знаю, – отозвался я в том же тоне. – Пока ее слова только подтверждают то, что нами уже было услышано!

– И что же теперь вы собираетесь делать? – японец пытливо уставился на меня.

– Отправиться домой пообедать, – проговорил я в ответ.

* * *

Мира встретила нас на у входа в дом.

– Яков, тебя дожидается подпоручик Оленин, – встревоженно проговорила она. – Кажется, он хочет, чтобы ты срочно нанес визит его приболевшей сестрице. Он взволнован, как никогда! – Мира устремила на меня взгляд своих черных бархатных глаз, и я устыдился собственных воспоминаний о княгине Полянской.

Когда мы вошли в гостиную, я заметил, какой восхищенный взгляд бросил граф на мою индианку в темно-лиловом муаровом платье, которое заканчивалось внизу атласным бие. Ее волосы были сколоты черной бархатной токой со страусиными перьями. Мира сжала мою руку, и я почувствовал, что пальцы у нее ледяные.

Граф Владимир сидел в круглом кресле, обитом темно-зеленым штофом.

– Но где же вы пропадали, Яков Андреевич?! – воскликнул он. – Моя сестра, наконец, изъявила желание переговорить с вами, – проговорила Оленин взволнованно. – Я намекнул ей, что вы сведущи в некоторых… Как бы это сказать? В некоторых вопросах эзотерического знания, – наконец, выговорил подпоручик.

– Les affaires l'ont retunu – ответила индианка. – У него действительно было много дел, – добавила она.

– Как себя чувствует ваша сестра? – осведомился я.

– Ни жива, ни мертва! – в отчаянии махнул рукой Владимир Оленин. – Я всерьез обеспокоен состоянием ее психического здоровья, – тяжело вздохнул граф. – Мне бы не хотелось, чтобы это все закончилось умопомешательством. – Он обхватил свою голову руками, и из его груди вырвался стон.

– Не волнуйтесь, – попробовал я утешить его. – Я сделаю все, что только будет возможно!

– Если еще не поздно, – тихо отозвался Оленин.

– Кстати, – неожиданно вспомнил я, – вам о чем-нибудь говорит имя Алекс?

– Откуда!? Вы-то откуда узнали его?! – воскликнул Владимир. – И до вас уже слухи дошли?

– Какие слухи? – насторожился я.

– А разве я или матушка называли вам имя вампира, преследующего мою сестру в ее бредовых фантазиях? – отозвался Оленин.

– Нет, но… В общем, я навел кое-какие справки, – мне не хотелось рассказывать графу Оленину, что я мучил расспросами горничную из дома Вяземских.

– Ну, ну, – пробормотал граф, кусая губы. – Итак, вы едете?

– Да, разумеется, – согласился я и направился к выходу, чувствуя на себе обжигающий взгляд черных глаз индианки.

– Я прошу вас, – шепнула она на прощание, – ведите себя осторожнее!

Я с нежностью улыбнулся ей и вместе с японцем вышел из дома.

* * *

Карета остановилась у дома Олениных. Почти у самого входа я столкнулся с человеком, который прогуливался под окнами. Незнакомый мне господин и Оленин молча расскланялись, после чего незнакомец скрылся за оградой особняка.