Infernaliana. Французская готическая проза XVIII–XIX веков [заметки]
1
О возможной связи двух произведений говорит набрасываемая у Готье картина бесплодного восхождения узника внутри «вавилонской башни», на самом верху которой его, измученного бесконечным подъемом, «ждет люк, крышку которого невозможно открыть». Здесь речь идет не столько об офортах Пиранези, сколько о той сцене из «Мадемуазель де Марсан», где двое героев тщетно пытаются поднять обрушившуюся и запершую их внутри башни крышку люка.
2
Фрейд Зигмунд. Художник и фантазирование. М., 1995. С. 279. Задолго до Фрейда аналогичную идею забвения, вытеснения одной из частей психического опыта ради другой выразил с замечательной ясностью Теофиль Готье: по словам его героя, об этой вытесненной части он вспоминал «не больше, чем о том, что <…> делал во чреве матери» («Любовь мертвой красавицы»).
3
См.: Todorov Tzvetan. Introduction a la litterature fantastique. Paris, Seuil, 1970.
4
Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. Л., 1973. С. 489.
5
Например, в древнеримской обрядности «свадьба — типичное изображение на саркофагах; брачные боги — боги смерти; похоронная процессия и свадебная процессия одинаковы; невесту приводят ночью при факелах, брачная постель уподоблена смертному ложу, и шествие вокруг алтаря аналогично погребальным обрядам». — Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 78.
6
См.: Todorov Tzvetan. Introduction a la litterature fantastique. Paris, Seuil, 1970; Bessiere Irene. Le recit fantastique. Paris, Larousse, 1974.
7
В другой системе координат эту странную развязку можно понимать как незавершенность «Влюбленного дьявола». На этот счет сам писатель специально объясняется в послесловии к повести.
8
Строго говоря, есть еще и четвертый свидетель — испанец, который изначально верит в легенду об Инес и именно поэтому сразу отводится, оттесняется на периферию идеологического конфликта как носитель заведомо «неприемлемой» точки зрения.
9
Эта бравада звучит насмешливым ответом на слова героя другой, более ранней, готической новеллы — «Старинного перстня» Берту, по духу своему похожего скорее на Сержи, нежели на Бутрэ: «Это такая же правда, как и то, что я верую в Бога!»
10
Во французском тексте новеллы это выражается с помощью особого грамматического приема. Рассказчик излагает происшедшие в Илле события в абсолютном прошедшем времени — passé simple. В противоположность этому другие персонажи-свидетели пользуются в своих рассказах принятым в разговорном языке относительным прошедшим временем — passé composé, которое вносит оттенок личного переживания, субъективности, в отличие от объективных, независимых от говорящего событий, которые составляют значение passé simple. Единственный персонаж новеллы, кроме рассказчика, которому дозволено употреблять passé simple, — королевский прокурор: исключение очень показательное. См. в этой связи лингвостилистический анализ новеллы Мериме: Ratermanis J. В. La perspective temporelle dans la Vénus d’Ille de P. Mérimée // Français moderne, 1963, № 3.
11
Для Нодье, а также, по-видимому, и для Буше де Перта такого рода сюжеты были связаны со сборником 1822 года «Infemaliana», в котором имелось несколько рассказов о столкновении военных людей с нечистой силой («Вампиры в Венгрии», «Красное привидение»).
12
Так ограничивается его история в монографии Пьера-Жоржа Кастекса: Castex Pierre-Georges. Le conte fantastique en France de Cazotte à Maupassant. Paris: J. Corti, 1951.
13
Чего ты хочешь? (ит.) — Слова демона представляют собой итальянский перевод (оправданный местом действия) обычной фразы, с которой обращается дух к вызвавшему его человеку (напр., в «Волшебной лампе Аладдина» из «Тысячи и одной ночи»).
14
Перевод М. А. Кузмина.
15
Перевод М. А. Кузмина.
16
Перевод М. А. Кузмина.
17
(Перев. с лат. М. Л. Гаспарова.)
18
Сны безрассудной толпой играют в обманчивом мраке,
Ложью внушая своей ужас трусливой душе.
(Перев. с лат. Л. Остроумова.)
19
…О rebus meis… — Гораций, Эподы, V, 49–50.
(Перев. с лат. Ф. Петровского.)
20
Я полагаю, что речь здесь идет не о древнем Корфу, но об острове Корчула, который греки звали Темной Керкирой из-за того вида, какой придавали ему покрывавшие его густые леса. (Примеч. автора.)
Примечание с данными словами введено в текст «Смарры» при издании 1832 г. с пометой «Примечание переводчика»; последний как бы пытается приблизить географические реалии поэмы к родине ее «автора» — «благородного рагузца».
21
(Перев. с лат. Л. Остроумова.)
22
В «Буре» Шекспира, неподражаемом образце подобных сочинений, человек-чудовище, преданный злым духам, также жалуется на невыносимые судороги, мучающие его перед сном. Странно, что этот физиологический симптом одной из самых жестоких болезней, каким подвержено человечество, не был замечен никем, кроме поэтов. (Примеч. автора.)
23
От славянского «оголенный» — то ли потому, что они сами голы, как призраки, то ли, напротив, потому, что они оголяют мертвецов. Я пишу «гулы», ибо слово это, освященное переводами «Арабских сказок», нам привычно, а корень у него, вне всякого сомнения, тот же самый. (Примеч. автора.)
24
(Перев. с лат. С. Ошерова.)
Ergo exercentur poenis… — Вергилий, «Энеида», VI, 739–742 (речь идет о страданиях низших существ на пути к очищению через переселение душ; об этом рассказывает Энею его отец Анхиз в загробном царстве).
25
(Перев. с лат. М. Л. Гаспарова.)
Hie umbrarum tenui stridore volantum… — из поэмы позднелатинского поэта (IV–V вв. н. э.) Клавдия Клавдиана «Против Руфина», I, 126–128.
26
И подобно тому, как крутится этот медный шар, пусть, стараниями Венеры, он вернется к моей двери (лат.).
27
Ведает <колдунья> свойства и трав и льна на стволе веретенном… (Перев. с лат. С. Шервинского.)
28
Словом turbo называли игрушку, которую мы зовем волчком, — конус, который приводится в движение с помощью хлыста и вертится на острие. В Бургундии turbo называют также trebi (см. «Ноэли» Ламоннуа). (Примеч. автора.)
«Ноэли» Ламоннуа — — поэтический сборник Бернара де Ламоннуа (1641–1728) «Бургундские ноэли», написанный на бургундском диалекте; в оригинале Нодье дает непереводимую цитату из этой книги.
29
Крутить веретено (волчок) (лат.). У Вергилия такое выражение отсутствует.
30
Заклятьям дай обратный ход. (Перев. с лат. Н. Гинзбурга.) Гораций, Эподы, XVII, 7.
31
Нетрудно понять, почему я не пользуюсь ни одним из священных слов карбонариев. Но эмблема, о которой здесь говорит Марио, настолько известна, что я назвал бы ее по имени, не представляющем тайны ни для кого, если б не позабыл благодаря странному совпадению, как она называется по-итальянски, по-немецки и по-французски. Я не знаю, известна ли современному карбонаризму эмблема, знаком которой она была, но самая веточка теперь, как кажется, не в ходу. (Примеч. автора.)
32
Засахаренная тыква (ит.).
33
Проклятой башне (ит.).
34
Рукоплещите, граждане (лат.). — Обычное обращение к зрителям в конце древнеримской комедии.
35
Носатые и горбатые (ит.).
36
Так именуют жителей одного из кварталов Венеции, население которого составляют чернорабочие и ремесленники; это вроде нашего предместья Сен-Марсо. (Примеч. автора.)
37
Высший довод (лат.).
38
Комик (исп.).
39
Мальчик (исп.).
40
Выдержанного (исп.).
41
«Убитая девушка» (исп.).
42
Бесплатно (лат.).
43
Бульвар в Барселоне (исп.).
44
Романсеро (исп.).
45
Пределом (лат.).
46
Плащ, накидка (фр.).
47
Сразу, без предварительного объяснения (лат.).
48
Наемные убийцы (ит.).
49
В смертный час (лат.).
50
Приношения по обету (лат.).
51
Испанское ругательство.
52
Дурак (ит.).
53
Последнего аргумента (лат).
54
«День гнева» (лат.) — начальные слова одного из католических погребальных песнопений.
55
Обо всем, доступном познанию (лат.). — Крылатая латинская формула принадлежит итальянскому гуманисту Пико делла Мирандола, в своих тезисах 1486 года утверждавшему возможность с помощью чисел познать все доступное познанию. Насмешливое добавление о «некоторых других предметах» приписывается Вольтеру.
56
В последний момент жизни, перед самой кончиной (лат.).
57
Театральный термин, обозначающий реплику в сторону, для себя (ит.).
58
«Я больше не чувствую своего сердца» (ит.).
59
«Да здравствует Паола!» (ит.)
60
«Вот храбрый француз» (ит.).
61
«Чего хочет прекрасная роза» (ит.).
62
Палач (исп.). — Испанское слово отсылает к ранней повести Бальзака «El Verdugo» (1830).
63
Висельник (исп.).
64
Пляска, толпа, смерть (лат.).
65
Красных башмаках (исп.).
66
Со своей девочкой (исп.).
67
Обрученную (исп.).
68
Домашняя вечеринка (исп.).
69
Светский бал (исп.).
70
Ищи, ищи, старый пес! (исп.)
71
Немыслимая для прочтения (лат.).
72
Гнездо прелюбодеяния (лат.).
73
Соименника (исп.).
74
Тезки (исп.).
75
Лаборатория (лат.).
76
Разъяснение (лат.).
77
Послесловие (лат.).
78
«О строении человеческого тела» (лат.).
79
Перевод В. А. Пяста.
80
Етатура, дурной глаз (ит.).
81
«Посмотри на Неаполь и можешь умирать» (ит.).
82
Золотисто-каштановым (англ.).
83
Носильщиков (ит.).
84
Хозяин дома (ит.).
85
Продавцов воды (ит.).
86
Бездельники (ит.).
87
«Я так люблю тебя» (ит.).
88
Скачки с препятствиями (англ.).
89
«Увы, не нужно принуждать» (ит.).
90
«Angelus» — молитва, обращенная к Богородице.
91
Иностранца (ит.).
92
Неприличным (англ.).
93
Качкавалом (сорт сыра) (ит.).
94
Невероятно смешной (ит.).
95
Смешных выходок (ит.).
96
Етаторе — человек, обладающий дурным глазом, наводящий порчу.
97
Усмешка (англ.).
98
«Телодвижения древних, описанные на основе жестикуляции неаполитанцев» (ит.). — Эта книга вышла в Неаполе в 1832 г.
99
«Памяти сэра Джошуа Варда» (англ.).
100
Восточная трубка, употребляемая индусами.
101
«Осторожно — злая собака» (лат.).
102
Своего рода античные кафе, где подавали горячие напитки.
103
Ничто и никто (ист.). Вероятно, имеется в виду офорт Гойи из цикла «Бедствия войны» (1820) под названием «Nada. Eliodira», изображающий полупогребенный труп в подземелье.
104
Бандиты (ит.).
105
Берегись… (лат.)
106
И ты не познаешь даров Венеры (лат.). — Вергилий, «Энеида», IV, 33.
107
Берегись любящей (лат.).
108
Что скажешь, ученейший муж? (лат.) — старинная академическая формула; в устах персонажа новеллы представляет собой скорее всего цитату из «Мнимого больного» Мольера (II, 6).
109
Fecit — сделал; consecravit — посвятил (лат.).
110
Возлагайте лилии щедрой рукой (лат.). — Вергилий, «Энеида», VI, 883.
111
Ты мне за это заплатишь (исп.).
112
Два сапога — пара; дословно: Мишка и Локис — одно и то же. Michaelium сит Lokide ambo (duo) ipsissimi.
113
По-русски сумасшедших называют кликушами — от слова клик: вопль, вой.
114
Рыцарей тевтонского ордена.
115
См.: Пан Тадеуш Мицкевича и Плененная Польша Шарля Эдмона.
116
Смертоносный агарик (лат.) — одна из пород ядовитых грибов.
117
Дурной перевод слова «профессор». Вайделоты были литовскими бардами.
118
В быстром темпе (ит.).
119
Запертый в позорный сундук, где колени мои соприкасались с втянутой в плечи головой (лат.).
120
Лис (фр.).
121
Луговая маргаритка. Это имя, распространенное в народе в качестве ласкательного прозвища девочки, соотносится с официальным именем героини новеллы Маргарита (как названия двух родственных цветов — маргаритки и ромашки); кроме того, оно происходит от слова Pâques (Пасха) и подготавливает таким образом мотив мистического «воскресения» одной девочки в лице другой.
122
Ну и ну! (англ.) — Английский эпиграф (в оригинале без восклицательного знака) двусмыслен: как и русское «в самом деле», он может означать и положительное утверждение, и недоверчивое восклицание.
123
Бледная победительница (лат.).
124
«Помолимся» (лат.) — католическая молитва.
Роман Оноре де Бальзака «Евгения Гранде» (1833) входит в цикл «Сцены провинциальной жизни». Созданный после повести «Гобсек», он дает новую вариацию на тему скряжничества: образ безжалостного корыстолюбца папаши Гранде блистательно демонстрирует губительное воздействие богатства на человеческую личность. Дочь Гранде кроткая и самоотверженная Евгения — излюбленный бальзаковский силуэт женщины, готовой «жизнь отдать за сон любви».
Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?
«Утраченные иллюзии» — одно из центральных и наиболее значительных произведений «Человеческой комедии». Вместе с романами «Отец Горио» и «Блеск и нищета куртизанок» роман «Утраченные иллюзии» образует своеобразную трилогию, являясь ее средним звеном.«Связи, существующие между провинцией и Парижем, его зловещая привлекательность, — писал Бальзак в предисловии к первой части романа, — показали автору молодого человека XIX столетия в новом свете: он подумал об ужасной язве нынешнего века, о журналистике, которая пожирает столько человеческих жизней, столько прекрасных мыслей и оказывает столь гибельное воздействие на скромные устои провинциальной жизни».
... В жанровых картинках из жизни парижского общества – «Этюд о женщинах», «Тридцатилетняя женщина», «Супружеское согласие» – он создает совершенно новый тип непонятой женщины, которую супружество разочаровывает во всех ее ожиданиях и мечтах, которая, как от тайного недуга, тает от безразличия и холодности мужа. ... И так как во Франции, да и на всем белом свете, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч женщин чувствуют себя непонятыми и разочарованными, они обретают в Бальзаке врача, который первый дал имя их недугу.
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Окунитесь в мир тайн, приключений, мистики и любви!Дениз Стантон повезло с назначением — она будет работать секретарем у известного археолога, профессора Уайганда. Семья ученого замкнуто живет в старинном доме на тихом Уэргилд-Айленде. Девушке отводят комнату, связанную тайным ходом с семейным музеем, где собраны бесценные сокровища. Однажды ночью Дениз разбудил неприятный звук, который доносился из-за панели, скрывавшей потайной ход, а на следующий день она почувствовала в своей комнате странный запах — затхлый запах древних могил...
Купив замок в Штирии, английская семья намеревалась вести тихую, уединенную жизнь. Но исполнению их желаний мешает встреча с загадочной графиней Карнштейн, молодой красавицей, появление которой приносит странную болезнь и запретную страсть.
Дамарис Гордон после смерти отца устроилась секретарем к Гэвину Гамильтону, хозяину знаменитого шотландского поместья Блэктауэр. Юная красавица не догадывалась, какие мысли скрывает бесстрастное лицо Гэвина, изуродованное шрамом, и какой дьявол сорвался с цепи, когда стало ясно, что страсть Дамарис к сэру Гамильтону может развеять древние суеверия горной Шотландии, ядовитым туманом окутавшие поместье...
Юная девушка пытается разгадать тайну статуэтки «Загадочная женщина», а затем и корабля с тем же названием. На пути ее подстерегают удивительные приключения и испытания, но главным испытанием становится любовь к капитану корабля.