Инфекция - [49]

А то, чего он искал, он так и не нашел.

Колонна проследовала за «грузовиком с бубенцами» на базу в плотном облаке пыли. Из грузовика высыпали люди. Один седой тип, с белыми от катаракты глазами и длинной белой бородой, сердито оглядывался вокруг. Из большой палатки, установленной для собрания, появился полковник с сотрудниками штаба. Все пожали друг другу руки. Старик с бородой отошел в сторону, отказавшись здороваться. Заметив Сержанта, он сплюнул и сказал что-то по пуштунски, закончив словами «Йабба дабба ду!»

Сержанту было знакомо это выражение, но слышать его никогда не доводилось. Это афганский сленг, который можно было примерно перевести, как «падающие ящики, ломающие дома». Во время своего вторжения в 2001, американцы сбрасывали на деревни ящики с едой. Некоторые падали на хижины и разрушали их. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ад.

Один из афганцев, который помахал ему в ответ из грузовика, рассмеялся и сказал, — Не принимайте на свой счет. Он думает, что вы русские. Он думает, что вы все русские.

— У него хорошая память, — сказал Сержант. — Может он еще думает, что я британец.

— Ха, может быть. Здесь гибли и русские и британцы. Надеюсь, у вас все будет хорошо.

— Иншалла, — сказал Сержант. Если на то будет воля божья.

Афганец искренне рассмеялся. — Даже на вершину самой высокой горы есть тропа, воскликнул он, цитируя афганскую пословицу. Теперь настала очередь Сержанта рассмеяться.

Подъехали еще несколько грузовиков с делегатами из деревни. Отряд Сержанта вылез из «Брэдли» в полной боевой готовности, чтобы продемонстрировать афганцам свою огневую мощь. Место мгновенно заполнилось местными жителями и тяжело вооруженными солдатами, которые обменивались приветствиями и переговаривались между собой. Полковник пригласил всех в большую палатку на чай, и в комплексе снова стало тихо.

Один доллар можно было поменять на пятьдесят афгани, местных денег. Сержант повидал большую часть Афганистана, и особенно ему нравилось бывать на крупных базах в базарные дни, когда можно было купить местную еду, утварь, и прочее. Он любил местную еду, особенно рис пилау, и ел его так, как его ели афганцы, которые черпали его лепешками наан и отправляли в рот. Но на мелких базах купить было нечего, и заняться нечем, кроме как уклоняться от пуль.

Сержант поговорил несколько минут с Деверо о базе, и ее уязвимых местах, а потом решил присоединиться к остальным солдатам, сидевшим и курившим на ведрах и ящиках с патронами в защитной тени бетонного бункера. Этот закуток видимо считался местной гостиной.

— Добро пожаловать в Мортаритавиль, — сказал один из солдат. — Есть сигареты?

Деверо протянул пачку, и все стали рассказывать анекдоты, солдатские байки, и вскрывать мешки с сухпайком в поисках конфет. Сержант удобно устроился на земле, прислонившись спиной к деревянному ящику с бутылками с водой. Солдаты уже хохотали над Деверо. Парни из отряда называли его «Афганцем», за то, что он любил рассказывать длинные истории. Из малейшей перестрелки он раздувал эпическое кино, главные роли в котором отводились ему и «Брэдли». Сержант любил эту часть армейской жизни. Травить байки и иногда над кем-нибудь подшучивать.

— Мне не важно, черный ты или белый, Сержант, — говорил Деверо. — Я был бы не прочь быть черным чуваком, как ты, если б не столько гребаных козлов вокруг. Но белым быть лучше, потому что белых козлов больше, чем черных, поэтому у белого шансов оказаться козлом меньше. Кто-нибудь что-нибудь понял?

— По крайней мере, ты не бубенец, — сказал Деверо один из солдат, имея в виду афганцев. — Для бубенцов все козлы. Это место кишит козлами с незапамятных времен.

Сержант рассмеялся.

Собрание затянулось на весь день. Потом афганские лидеры забрались в свои «грузовики с бубенцами» и отправились назад в деревню. Уезжали они с улыбками, что солдаты расценили как добрый знак. Разнеслась весть, что полковнику удалось расположить к себе местных. Сержант понял, что ему и его парням придется остаться здесь на ночь, а на утро они вернутся в свое подразделение в Метариам. Над долиной раздался знакомый металлический шум. Он посмотрел вверх, щурясь от солнца, и увидел пару вертолетов «Чинук», сопровождаемых одним боевым вертолетом «Апачи».

Один из «Чинуков» закачался в воздухе и внезапно рухнул вниз, разбившись о горы, и разваливаясь на части, покатился сквозь деревья.

— Ух, ты, — сказал Деверо одному солдату. — Ты видел?

Солдат удивленно покачал головой и, сморщив нос, сказал, — Как-то смешно пахнет. — Потом закатил глаза, и с криком упал на землю.

— Санитар! — заорал Сержант, опускаясь на колени рядом с другим солдатом, чтобы проверить у него признаки жизни. — Нам тут нужна помощь!

Но солдаты повсюду падали с криками на щебень.

Из палатки выбежал полковник.

— На нас напали! Все по местам!

«Апачи» развернулся и столкнулся с другим «Чинуком», и они оба рухнули на гору, подняв вверх сто ярдовый столб пыли и камней.

Солдаты падали и лежали на камнях, крича, выгнув тела от боли.

— Срань господня, — сказал Сержант и бросился к «Брэдли».

Он в панике забрался на место командира, сердце бешено колотилось в груди. Что случилось с теми людьми? Они умерли? Если это биологическая или химическая атака, почему ей подверглись не все? Если это сделали Талибы, то шутки кончились. Они просят лучшую армию в мире о полном истреблении, и они его получат.