Инфант испанский - [38]
Она вдруг словно что-то вспомнила и забеспокоилась.
— Что?.. — Саша наклонился к ней, задыхаясь, боясь поверить в чудо.
— Иди, — сказала Вера. — Тебе пора.
— Куда?
— Не сцену. Твой выход… После этой арии твой выход. Иди, ты еще успеваешь.
Он даже засмеялся, но тут же зажал себе рот дрожащей рукой. Не время для истерик.
— Быстро! — ее голос звучал тихо, но властно и раздраженно, это был голос прежней Веры. — У тебя полторы минуты. Руки сполосни, и лицо. И вообще весь перепачкался… Ладно, на темном незаметно. Давай. Бегом!
Саша поднялся, шагнул пошатываясь к двери… все вернулось на свои места. За дверью был коридор, слышались чьи-то торопливые шаги.
— Я позову врача, — сказал он. — Я сейчас… подождешь?
Вера тоже поднялась на ноги.
— Какого врача? Марш на сцену!
— Но ты…
— Мой выход еще не скоро. Успею переодеться. Да быстрее же! Тебе пинка дать?!
И вдруг стало ясно, что она вполне может дать Саше такого пинка, что он пролетит стрелой отсюда до самых кулис. В дверях он обернулся:
— Надо предупредить…
— Он уже знает. Теперь знает. Они ведь чувствуют друг друга.
Саша ушел. Ей тоже надо бы идти, но времени еще достаточно. Успеет и умыться, и сменить костюм. Раны, как она убедилась, уже не было, но внутри все болело, и она боялась лишний раз пошевелиться. Это ничего, пройдет. Всегда проходит. Вот сейчас, еще немного…
Она замерла, прислушиваясь к пению. Сёмин голос, теплый и обволакивающий, исцелял раны, успокаивал боль, утешал в отчаянии. Вера не в первый раз испытывала на себе его действие, она знала, как это бывает, и теперь вся обратилась в слух и доверилась плавному течению музыки.
Зрители аплодировали так долго и настойчиво, словно надеялись, что убитый Родриго, тронутый их сочувствием, встанет из лужи искусственной крови и споет свою предсмертную арию на бис. Но Родриго был недвижим, Карлос — безутешен, и публика в конце концов притихла, а Саша как раз успел к своему выходу.
— Великовский, — шепнул он, склоняясь над смирно лежащим Сёмой.
— Знаю.
Сёма приоткрыл глаза и улыбнулся краешками губ.
На этот раз человек в черном пальто был без пальто. Но тот, кто недавно назывался Великовским, все равно узнал его. Завеса тайны, разделявшая их все это время, наконец упала, и они словно впервые увидели друг друга.
— Не радуйся, кровь не моя. Бутафория, я ж прямо со сцены. Так вот где ты был все это время… Мне следовало догадаться раньше.
— Как и мне. Превращаясь в людей, мы делаемся невероятно глупыми… совсем как они.
— Ты хотел убить моих друзей.
— Они уже мертвы. Считай, что мертвы. Ваше упрямство бессмысленно. Вы не можете мне противостоять. Ты это знаешь, только скрываешь от них. Вы все придете ко мне… Да-да, и ты тоже. Может быть, последним, но придешь.
— Я от тебя и не бегаю. Я уже пришел. А вот и я, так сказать. Валяй, покажи, как ты рад нашей встрече!
Никто не мог наблюдать за их схваткой, но отголоски ее ощутил на себе каждый, кто был в эту минуту в театре. Музыка наполнила его до краев — та, что звучала в оркестровой яме, и та, что проливалась текучим медом на сцене, и та, которая исходила от самих стен АВОТиЯ, и та, которая была недоступна человеческому слуху, но заставляла дрожать потаенные струны души.
Странно, но никто не вспомнил о Великовском, никто не удивился, когда режиссер не вышел на поклоны. И зрители, покидая зал и потирая зудящие ладони, шуршали программками и тыкали пальцами в список действующих лиц, невидяще пропуская строчку с именем режиссера.
— А мне понравилось!
— Как, говоришь, его фамилия? Я запомню.
— Дирижер молодец… так палочкой махал, прямо ух!
— Да какой он бас? Он баритон!
— Да разве ж это баритон? Чистый тенор!
— А тенор… тенор какой хорошенький!
— Все хорошие, только явно к финалу устали.
— Верочка наша зажгла!
— Вот эта фотка хорошо получилась. Смотри, он прямо плачет.
— Как они к концу-то все распелись, а?
— В ее возрасте…
— В его возрасте…
— Перестань ржать! Это вообще-то была трагедия.
— Инквизитор — монументальный какой мужик!
— И ножки такие тонкие, прямо жалость берет.
— А я на барабанщика все время смотрел.
— «Князь Игорь» лучше. Там половецкие пляски, а тут даже не танцевали.
— Я не понял, они геи, что ли?
— Эта вот, которая брюнетка, как ее… ух какая!
— У меня даже тушь потекла!
— Dio, che nell'alma info-o-ondere amo-o-or… Тьфу, черт, привязалась, сейчас неделю буду ее петь.
— А я себе рингтон такой поставлю.
И они, переговариваясь, один за другим выходили в морозный зимний вечер, оживленные, слегка одуревшие и со смутным ощущением победы неизвестно над чем.
Эпилог
Труднее всего оказалось ускользнуть с непременного торжества по случаю премьеры. Саша по неопытности не догадался сбежать сразу и в результате вырвался на свободу последним. Когда он добрался до комнаты за портьерой, все были уже там.
— А Вера говорила, будто бы человек в черном пальто никогда не врет! — Ваня одновременно радовался и возмущался, как всегда, ухитряясь совмещать несовместимое.
— Так я и не врал, — сказал Сёма. — Это не ложь, а театральная условность. Ну знаешь, когда один человек исполняет несколько ролей.
Саша остановился в дверях, разглядывая его с любопытством и некоторым смущением. Тот человек с чемоданом в метро, лица которого он не мог вспомнить… Теперь ему самому было непонятно, как он сразу его не узнал.
Небольшое приключение, случившееся жарким летним вечером с героем серии «Действующие лица». Два мирных таксиста против собственной воли оказываются втянуты в странную историю, каким-то образом связанную с оперным театром… да-да, так начинается первая часть серии — «Инфант испанский». Но приключения двух друзей на этом не заканчиваются, и даже смена профессии не помогает. Невидимая зловещая воля вновь вовлекает их в водоворот событий. Или это совсем другая сила взывает к ним, потому что кто-то нуждается в помощи?
Вторая часть серии «Действующие лица». Саша возвращается в АВОТиЯ, чтобы принять участие в постановке нового спектакля. «Дон Жуан» — удивительная опера. В ней все не так, как кажется. Она уморительно смешна, но это не комедия. Она заканчивается нудной моралью, которая никого ни в чем не убеждает. Она дразняще прекрасна и притягательна, и спеть в ней — большая удача… Даже если придется вслед за ее героем заглянуть в пылающую бездну и, быть может, пропасть в ней навсегда.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Третья часть серии «Действующие лица». Театральная жизнь идет своим чередом, и новая постановка «Евгения Онегина» нуждается в достойных исполнителях. Но в самый разгар лета весь мир вдруг охватывает холодное дыхание близкой беды. Череда странных и тревожных событий заставляет героев на время оставить театр. Получится ли у них вообще вернуться к любимой работе и привычной обстановке? Как справиться с неведомой напастью? Саша и его друзья снова готовы действовать и рисковать. И… так ли обязательно для этого быть супергероями?
Велимиру всего двенадцать лет, но его фамилия — Великий — уже ко многому обязывает. Однажды в его дом забирается странный воришка: маленький человечек в красном кафтане. Погнавшись за ним, Велимир находит «придорожный» камень и с его помощью переносится в волшебную страну Ар-царство. Там Велимир узнает, что его дед на самом деле князь, Хранитель Яви — руководитель магической арцарской спецслужбы — Охотники за Кривдой (ОЗК).
Пройти через боль, почувствовать в себе силу, стать победителем — три главных действия, которые предстоит выполнить главному герою книги «Спасение будущего». Василию Петрову 16 лет. Будучи учеником 9-го класса обычной московской школы, его жизнь резко меняется. Из неуверенного в себе подростка он превращается в «крутого чувака». Но кто (что) же так повлиял (о) на нашего главного героя, что Вася так сильно изменился?
Миром правят люди. Но они, как и прежде, живут в единении с природой и хранят память о временах, когда все живое жило по одним законам, и многие народы ведут свое начало от четвероногих или крылатых предков. Мир еще неизведан. На его карте много белых пятен. Восток и Запад живут раздельно, не ведая о существовании друг друга. Но всколыхнулась чаша жизни, и началось небывалое. Люди с востока двинулись на запад с оружием в руках, а с запада на восток потекли идеи и вероучения. И мир переменился.
В чулане бабушкиного дома Полинка обнаружила старую матрёшку. Каждую ночь девочка открывает куколку, и та, превратившись в загадочный образ, уносит её в дальние странствия. Первую ночь Полинка проводит с княжной на острове, вторую с русалкой под водой. Всего куколок семь. Матрешка удивительным образом исчезает и неожиданно проявляет себя на следующий день. Сны девочки наполнены легендами, при этом бабушке снятся кошмары. Какую тайну скрывает матрешка и что преподнесет последняя седьмая куколка?
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Каждый из нас рано или поздно сталкивается со словом «война», но далеко не каждый понимает, в чём заключается её сущность. В этом сборнике повестей собрано пять историй, каждая из которых уникальна по-своему, но всех их объединяет одно — цель. Главное — раскрыть сущность войны, передать чувства солдат — своих, союзных и вражеских — и гражданских.
Автобиография Беназир Бхутто (1953–2007), лидера Пакистанской народной партии, премьер-министра Пакистана в 1988–1990 и 1993–1996 годах, первой в новейшей истории женщины, возглавлявшей правительство в стране преимущественно с мусульманским населением. Настоящее расширенное и обновленное издание автору помогал готовить к печати Марк Зигель. С его помощью были написаны новые главы, которые охватывают период с избрания Беназир Бхутто премьер-министром в 1988 году и до ее решения вернуться в Пакистан в 2007-м.