Инфант испанский - [37]
Но он ошибался. Саша все понял. И Вера, видимо, поняла.
— Все кончилось, потому что по-настоящему ничего и не начиналось. На самом деле нет ничего, кроме меня. Точнее, я и есть это самое ничего. Вы хотите одолеть хаос, вечный и беспредельный… Смешно. Противостоять мне! Каждое ваше действие, которое вы считаете своей победой, лишь приближает вас ко мне. Каждый ваш шаг, который вы заносите в копилку своих успехов, ведет вас ко мне.
— Плохой пересказ арии Мефистофеля своими словами, — не сдержался Саша.
Как ни странно, это задело Великовского. Может быть, напомнило ему о сломанной машине в трюме под сценой?
— Плохой или хороший, пересказ или нет, это уже безразлично. Теперь всему настанет конец. Всемуконец, так вы говорите? С вас я и начну.
— Зачем? — спросил Саша, лихорадочно соображая, как бы протянуть время. — Зачем тебе это надо?
— Нет никакого «зачем». Мне это не надо. Просто я есть, а вас нет. Ну или сейчас не станет, это несущественно.
— Постой, я не…
Великовский щелкнул тонкими острыми пальцами. Саша не успел договорить. Он начал поднимать руку, инстинктивно пытаясь загородиться от какого-то блестящего предмета, который вдруг метнулся ему прямо в лицо, со свистом рассекая воздух… но тоже не успел.
Вера поняла, что их ждет, как только узнала этот невидящий стеклянный взгляд, и была готова ко всему. Ее настоящий голос не подействует на Великовского, но весь остальной мир замрет хотя бы на несколько мгновений, и это им поможет. Ничтожное преимущество, оно их не спасет, но сдаваться она не собиралась.
Это были считаные секунды, но их хватило, чтобы Вера вынула из застывшего воздуха кинжал, замерший в сантиметре от Саши. Сёмин кинжал, тяжелый и невероятно острый… она торопилась схватить его и порезала пальцы. Оружие в руках, боль, вид собственной крови и вскипевшая внутри ярость на мгновение вернули ей силы и уверенность в себе, и она шагнула к Великовскому. Он тоже был разъярен, не столько ее сопротивлением — это пустяк, что она может против него… сколько внезапно зазвучавшей мелодией, которая придавала ее проклятиям странную силу.
Он стремительно сполз на пол текучей гибкой тенью и исчез. В ту же секунду зеркало над гримерным столиком вздулось пузырем, лопнуло, и длинный острый осколок вонзился в грудь Веры, оборвав пение.
Саша отпрыгнул в сторону и вдруг понял, что Великовского больше нет, словно он сквозь землю провалился. Под ногами что-то захрустело, он глянул на пол…
— Вера!
Ее глаза смотрели осмысленно, и она силилась что-то сказать сквозь хрип и бульканье в горле.
— Сейчас, — бормотал Саша, — я сейчас… Помогите! Врача!
Он бросился к двери. Она вернулась на свое место, но распахнулась не в знакомый коридор, а в липкую темноту, из которой повеяло холодом и гнилью. Ладно, на тумбочке лежит его телефон… Нету. Может, на полу? Где же он?!
Вера кашляла и захлебывалась. Саша снова бросился к ней:
— Я сейчас, подожди… я позову на помощь!
Она смотрела на него пристально и понимающе. Саша сжал ее руку. Что можно сделать? Надо остановить кровь… сделать перевязку. Это еще не… конец. Не может быть. Вера снова захрипела, он потянулся вытереть кровь с ее подбородка, будто это могло как-то помочь.
— Не надо, молчи… что? Что сделать?
— Тих… кх… кх-х… тих-хо…
Она смотрела куда-то поверх его плеча. Саша обернулся.
Монитор продолжал показывать спектакль. Родриго беззвучно пел, зажимая рукой рану в груди.
Вера пошевелилась и потянулась к осколку, торчавшему из ее тела. Саша схватил ее за руку:
— Стой, нет, подожди!
Господи, что он говорит? Чего ждать-то? Он даже не может никого позвать на помощь!
— Вера, потерпи, милая, нельзя убирать… Не трогай…
Саша вдруг осознал, что не слышит ни самого себя, ни Веру. Его слух наполнило пение — хорошо знакомая мелодия, нежная и повелительная, соединившая в себе страдание, надежду и торжество, и все внутри потянулось навстречу ей, жадно ловя каждый звук, каждое слово.
Это был Сёмин голос. Он пел сейчас на сцене, недалеко от них… или уже очень далеко, в другом пространстве, в другом измерении? Но его голос звучал в ушах, совсем рядом, словно Саша подавал руку ему, а не умирающей Вере.
Она снова зашевелилась и схватилась за осколок.
— Вера, нет, нельзя!
Он поспешно остановил ее руку… но осколка уже не было. Она не достала его из раны, он просто растаял, словно был сделан из тонкой пластинки льда. Но лед оставил бы влагу на их пальцах, а гладкое, смертоносно твердое зеркало исчезло без следа.
Вера втянула в себя воздух и попыталась сесть.
— Не двигайся! Вера… подожди!
Но она все равно села и осторожно ощупала разорванную и намокшую от крови ткань на груди. Саша больше не возражал, да он и не мог уже говорить, только судорожно всхлипывал.
Где-то там, на сцене, умирал Родриго, и Сёма пел о смерти, но в его голосе помимо боли, тоски и сожаления было блаженное умиротворение. А к Вере на глазах возвращалась жизнь.
Небольшое приключение, случившееся жарким летним вечером с героем серии «Действующие лица». Два мирных таксиста против собственной воли оказываются втянуты в странную историю, каким-то образом связанную с оперным театром… да-да, так начинается первая часть серии — «Инфант испанский». Но приключения двух друзей на этом не заканчиваются, и даже смена профессии не помогает. Невидимая зловещая воля вновь вовлекает их в водоворот событий. Или это совсем другая сила взывает к ним, потому что кто-то нуждается в помощи?
Вторая часть серии «Действующие лица». Саша возвращается в АВОТиЯ, чтобы принять участие в постановке нового спектакля. «Дон Жуан» — удивительная опера. В ней все не так, как кажется. Она уморительно смешна, но это не комедия. Она заканчивается нудной моралью, которая никого ни в чем не убеждает. Она дразняще прекрасна и притягательна, и спеть в ней — большая удача… Даже если придется вслед за ее героем заглянуть в пылающую бездну и, быть может, пропасть в ней навсегда.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Третья часть серии «Действующие лица». Театральная жизнь идет своим чередом, и новая постановка «Евгения Онегина» нуждается в достойных исполнителях. Но в самый разгар лета весь мир вдруг охватывает холодное дыхание близкой беды. Череда странных и тревожных событий заставляет героев на время оставить театр. Получится ли у них вообще вернуться к любимой работе и привычной обстановке? Как справиться с неведомой напастью? Саша и его друзья снова готовы действовать и рисковать. И… так ли обязательно для этого быть супергероями?
Велимиру всего двенадцать лет, но его фамилия — Великий — уже ко многому обязывает. Однажды в его дом забирается странный воришка: маленький человечек в красном кафтане. Погнавшись за ним, Велимир находит «придорожный» камень и с его помощью переносится в волшебную страну Ар-царство. Там Велимир узнает, что его дед на самом деле князь, Хранитель Яви — руководитель магической арцарской спецслужбы — Охотники за Кривдой (ОЗК).
Пройти через боль, почувствовать в себе силу, стать победителем — три главных действия, которые предстоит выполнить главному герою книги «Спасение будущего». Василию Петрову 16 лет. Будучи учеником 9-го класса обычной московской школы, его жизнь резко меняется. Из неуверенного в себе подростка он превращается в «крутого чувака». Но кто (что) же так повлиял (о) на нашего главного героя, что Вася так сильно изменился?
Миром правят люди. Но они, как и прежде, живут в единении с природой и хранят память о временах, когда все живое жило по одним законам, и многие народы ведут свое начало от четвероногих или крылатых предков. Мир еще неизведан. На его карте много белых пятен. Восток и Запад живут раздельно, не ведая о существовании друг друга. Но всколыхнулась чаша жизни, и началось небывалое. Люди с востока двинулись на запад с оружием в руках, а с запада на восток потекли идеи и вероучения. И мир переменился.
В чулане бабушкиного дома Полинка обнаружила старую матрёшку. Каждую ночь девочка открывает куколку, и та, превратившись в загадочный образ, уносит её в дальние странствия. Первую ночь Полинка проводит с княжной на острове, вторую с русалкой под водой. Всего куколок семь. Матрешка удивительным образом исчезает и неожиданно проявляет себя на следующий день. Сны девочки наполнены легендами, при этом бабушке снятся кошмары. Какую тайну скрывает матрешка и что преподнесет последняя седьмая куколка?
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Каждый из нас рано или поздно сталкивается со словом «война», но далеко не каждый понимает, в чём заключается её сущность. В этом сборнике повестей собрано пять историй, каждая из которых уникальна по-своему, но всех их объединяет одно — цель. Главное — раскрыть сущность войны, передать чувства солдат — своих, союзных и вражеских — и гражданских.
Автобиография Беназир Бхутто (1953–2007), лидера Пакистанской народной партии, премьер-министра Пакистана в 1988–1990 и 1993–1996 годах, первой в новейшей истории женщины, возглавлявшей правительство в стране преимущественно с мусульманским населением. Настоящее расширенное и обновленное издание автору помогал готовить к печати Марк Зигель. С его помощью были написаны новые главы, которые охватывают период с избрания Беназир Бхутто премьер-министром в 1988 году и до ее решения вернуться в Пакистан в 2007-м.