Инфант - [24]
Врач (шепотом). Дебил! (махает рукой). Если сейчас вы не оставите меня, я вызову, как водится, охрану… Помимо вас, к тому же, есть еще больные и… давно уж ждут они. Благоразумны будьте, странный человек… (Изрядно усилившись, доносится непрекращающееся пенье хора посетителей).
Вениамин. Вот мне ответьте (прищурившись) … Симптомов столько разных я озвучил, а вы никак не отозвались адекватно. (Пренебрежительно) Врач!!! Ведь, например, глотательная боль, так подло отдающая в затылок – тиреоидита явные звоночки. И почему не интересны вам они?
Врач (усмехаясь). Ти-ре-о-иди-та! Где вы прочитали? (серьезно) Да потому, что по анализам сужу, а те – в порядке… Всё, до скорых встреч! Э, нет, скорей, прощайте…
Вениамин. Постойте… У меня не всё. Я вам озвучил крошечную часть.
Врач (подходит к окну, тяжело вздыхает, открывает форточку и закуривает). Озвучивайте!
Вениамин. Когда бессонница меня ночами мучит, в ногах своих я чувствую такое! Конечности, что мне принадлежат, в одно мгновенье кажутся чужими. Их точно, сводит! Дергаются падлы, мешая мне как следует уснуть… Такое, знаете ли, гаденькое чувство!
Врач (себе под нос). И у меня, поверьте, чувство не из лучших… (и обращаясь к Вениамину со злой усмешкой). Хотите ампутировать?
Вениамин. Понятно! В общем… Вам, вижу я, отчаянно плевать, как чувствуют здесь ваши пациенты. Я буду жаловаться главному врачу!
Врач (раздраженно). Скажите честно! Что же вы хотите?
Вениамин. Чтоб глубже вникли вы в мои проблемы, воспринимая все мои болячки, как будто вам они принадлежат.
Врач (чуть оживляясь и створяя иронию на лице, шепотом). Того мне точно не хватало! (в полный голос). Хотите, юноша, (чтоб только вы отстали), я выпишу лекарства вам от каждой предполагаемой болезни? Но за последствия, ответ держать не стану.
Вениамин. Как так «не стану»?! Э, нет, так дело не пойдет. Профессия врача таит ответственность – она на первом месте!
Врач (садясь на стул, теперь уже в полном отчаянии). Не знаю я, что может вам помочь.
Вениамин. Кстати, о самом главном не успел…
Врач (со злой иронией). Не может быть, а я уж ободрился… Ну, что еще?
Вениамин. Опять же, перед сном, в момент сладчайший, засыпания, я словно в яму падаю иль бездну. Очень пугает это ощущение. Совета жду от вас. Откликнитесь, светило?!?
Врач (задумчиво поглядывая на часы). Ну что тут можно говорить. Гулять по больше на озоне… А в общем, бездна, знаете, любая, имеет дно. Не устрашитесь, упадите, посмотрите, что там на дне… И страх в момент исчезнет! Я ручаюсь.
Вениамин. Всё отговорки (раздраженно отрывая зубами заусеницу на большом пальце). Скажите, почему, вы не желаете заняться мной вплотную?
Врач (обреченно). Да знаете ли вы, что у меня еще есть пациенты, с проблемами похлеще, чем у вас…
Вениамин. У меня тоже и не легче их! Когда, к примеру, падаю я в яму, так вздрагиваю и кричу истошно, и думаю, что жизнь на волоске! К тому же диатез и скрытая, подозреваю, форма диабета… Неужто все симптомы не весомы?
Врач. Хотите честно? Нет… Но, впрочем, если подозрения одолевают вас и скрытый сахар под вопросом, могу дать направление, и вы рассеете в душе больной тревогу.
Вениамин (выкрикивает). Не надо, то не главное!!! Ведь вы могли бы вникнуть в эти беды глубже и может быть, чем черт не шутит, труд по ним создать.
Врач. Я защитил недавно, чем вполне доволен! О, странный мой, престранный человек!
Вениамин. Уверен я, вас докторская ждет!
Врач (путаясь в мыслях, мрачнея и не зная, что ответить). Сомнительная тема, нет, увольте!
Вениамин. Могу вам предоставить сотни тем. Во мне сокрыта тысяча болезней – хоть пруд пруди. К примеру, утром не могу встать на ступни. Боль дикая, а вот спустя минуту, нормально все. По вашему, что это?
Врач (задумчиво). Не знаю. Может, пяточная шпора.
Вениамин. (зло и возбужденно) Шпора!!? Да как же вам не стыдно! Сразу, так вот, шпора, тоже мне… Да там симптомы вовсе не такие, читал я. Думаете вы, что пациенты лишены образования? Да у меня одних лишь словарей – стеллаж. Нашли, должно быть, простачка… Вообще, заметил я, любимейшая фраза: не знаю. Знает кто, если не вы? В той поликлинике, там тоже мало знают и в этой песня та же, в унисон. (Сменяя злость на жалость к самому себе). Скажите доктор, сколько мне осталось?
Врач (стоит в глубокой задумчивости и подавленности, словно не слушая Вениамина, вдруг его что-то осеняет). Вы знаете, о, юноша, я понял, что делать следует.
Вениамин (тяжело дыша, с надеждой в глазах). Правда. (Неожиданно шутливо грозит пальцем). Эх, какой вы, все ж таки решили заняться мной. Все-таки не зря, сюда я перевелся к вам, однако.
Врач (словно не обращая внимания, садиться за стол и что-то пишет, а кончив, протягивает бумажку Вениамину).
Вениамин. Это что?
Врач. К невропатологу возьмите направление и… психиатру… тоже… заодно. Без их великодушных консультаций я не могу назначить вам лечение. А психиатр, нынче до восьми, в 24-ом ждет вас кабинете. Второй этаж. Покажетесь ему, тогда поговорим со знанием дела. Сейчас, до скорых встреч, был рад… эээ… И будьте так любезны, зовите следующего, там, поди, заждались…
Вениамин (с молчаливым восторгом берет направление и, не отрывая взгляда от бумажки, выходит из кабинета).
Иван ЕВСЕЕНКО — Дмитриевская cуббота. ПовестьВладислав ШАПОВАЛОВ — Маршевая рота. Рассказ.
Проблемы современной русский деревни: социальные, психологические, бытовые — составляют основное содержание сборника. Для прозы воронежского писателя характерны острота постановки социальных вопросов, тонкое проникновение в психологию героев. В рассказах и повестях нет надуманных сюжетов, следуя за потоком жизни, автор подмечает необыкновенное в обыденном. Герои его произведений — скромные труженики, каждый со своим обликом, но всех их объединяет любовь к земле и работе, без которой они не мыслят человеческого существования.
Офицер-десантник, прошедший через афганскую и две чеченские войны, потерявший там самых близких своих друзей, товарищей по оружию, уходит в отставку. Всё у него рушится: и вера в офицерскую честь, и семья, и привычные понятия о нравственном долге. Разочаровавшись в гражданской, непонятной ему жизни, он едет к себе на давно покинутую родину, в маленькое село на Брянщине, которое после Чернобыльской катастрофы попало в зону отчуждения.Повесть Ивана Евсеенко – это трепетное, чуткое ко всему живому повествование об израненных, исстрадавшихся, но чистых и стойких душой русских людях.
В книгу вошли повести и рассказы, написанные автором в разные годы (1994—2013).Автору близка тема «маленького человека», являющейся одной из сквозных тем русской литературы. Писатель предлагает в который раз задуматься о том, что каждый человек имеет право на счастье, на собственный взгляд на жизнь.
Герой повести И.Евсеенко, солдат великой войны, на исходе жизни совершает паломничество в Киево-Печерскую лавру. Подвигнуло на это его, человека не крепкого в вере, видение на Страстной неделе: седой старик в белых одеждах, явившийся то ли во сне, то ли въяве, и прямо указавший: "Надо тебе идти в Киев, в Печорскую лавру и хорошо там помолиться".Повести Ивана Евсеенко – это трепетное, чуткое ко всему живому повествование об израненных, исстрадавшихся, но чистых и стойких душой русских людях.
Некто дьявольского облика заказывает художнику, некогда известному и обеспеченному, но впавшему в нищету, картину на тему «Последний день России». Отчаявшийся живописец вкладывает в этот апофеоз катастрофизма весь свой немалый талант, но созданная им картина исчезает, остается чистый холст: у России не будет последнего дня.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.