Инес Наварро, прекрасный демон - [4]

— До некоторой степени. Насколько я тебя понимаю, ты хочешь сказать, что женщина, когда она любит, не останавливается ни перед чем, если речь идет о любимом человеке. То же самое может иметь место и в данном, интересующем нас случае. А что еще ты знаешь об этой Инес?

— Только то, что она живет на 75-й улице, в том доме, перед которым ты поймал Каррутера. Патси следит за ней, но не успел еще заметить ничего подозрительного, — сообщил Дик.

— Вот что, Дик, ты должен присутствовать на заседании по делу Зиласа Лендгрова, и, в случае, если его оправдают, ты постараешься с ним познакомиться и даже отправиться с ним вместе на его ферму; как ты это устроишь, это уже твое дело. Нам необходимо принять все меры к тому, чтобы опять напасть на след моего смертельного врага, Мориса Каррутера, а я готов побиться об заклад, что этот деревенский простак так или иначе замешан в этом деле. Но будь осторожен! Судя по всему, что ты мне рассказал, это должен быть необыкновенно хитрый малый. Я сам останусь в Нью-Йорке и займусь этой Инес, прекрасной подругой моего врага, — задумчиво продолжал Ник Картер. — Вот еще что: если тебе понадобится какая-нибудь помощь, позвони или пошли телеграмму, я пошлю к тебе Патси или Тена Итси, кто мне будет менее нужен. А теперь отправляйся, заседание должно скоро начаться.

Как только Дик ушел, Ник Картер отправился к себе в гардеробную, чтобы переодеться; он хотел немедленно навестить своего друга, инспектора Мак-Глуски, начальника нью-йоркской полиции. Но для того чтобы не быть узнанным, на случай, если вдруг за ним следят шпионы бежавшего преступника, он решил замаскироваться таким образом, чтобы его не смогли узнать и самые лучшие друзья.

Когда Ник Картер вышел из дома, он был похож на разбогатевшего мясника, проведшего добрую половину жизни в упорном труде, а теперь решившего наверстать все то, от чего, скрепя сердце, должен был отказываться в молодости, но вместе с тем уже чересчур скупого для того, чтобы уметь тратить деньги на свою наружность. Он производил впечатление человека, покупающего подержанное «господское» платье и воображающего, что может играть барина, тогда как в своем немодном костюме он просто в высшей степени смешон.

Верный своей роли, Ник Картер, подойдя к белому зданию на Мельбери-стрит, вошел в него медленно и неуверенно, как человек, который здесь никому незнаком. У стоявшего на часах полисмена он робко спросил, где находится кабинет инспектора Мак-Глуски.

— В конце коридора, последняя дверь слева.

В передней дежурный сержант смерил Ника Картера насмешливым взглядом, но больше не обращал на него никакого внимания.

Ник Картер сунул сержанту карточку.

— Вы читать умеете? — вежливо спросил он.

Сержант так и остолбенел. Какая дерзость! Этот паяц спрашивает его, умеет ли он читать!

Ему так и хотелось швырнуть нахалу эту самую карточку, но лицо его приняло вдруг не то чтобы очень уж неосторожное выражение, когда он увидел, что это была карточка с подписью его начальника, на которой его же рукой было написано: «Предъявителя сего всегда допускать ко мне в любое время дня и ночи».

Сержант молча встал, и сам понес эту самую карточку в личный кабинет начальника, откуда вернулся уже совершенно другим, любезным и в высшей степени предупредительным.

Инспектор Мак-Глуски громко расхохотался при виде своего друга.

— Хорошо, что ты послал мне карточку! — сказал он, крепко пожимая сыщику руку. — У тебя, ей-Богу, самый идиотский вид. Я знаю, что это ты — и все-таки до сих пор еще не узнаю тебя… Но садись, Ник. Дик, наверное, уже рассказал тебе всю эту историю?

— Да, насколько он знал ее — то есть одни голые факты, — заметил Ник Картер и сел.

— Ну больше этого никто из нас не знает… Просто с ума сойти можно с этими Каррутерами!

— Правильно! — засмеялся сыщик. — Ну-с, что у вас? Готов ли уже какой-нибудь план действий?

— Оставь меня в покое! — застонал инспектор. — Я прямо заявляю, что отказываюсь. Мой план состоит только в том, чтобы передать все это дело в твои руки!

Тут сыщик невольно улыбнулся.

— Гм! — проговорил он. — Я уже, слава Богу, два раза брался за него, и смею тебя уверить, удовольствия в этом довольно мало!

— Бог Троицу любит! — пошутил Мак-Глуски.

— Ладно! Но если я и теперь, в третий раз, поймаю его, удержите ли вы его, по крайней мере? Ведь это, наконец, становится скучным!

— Право же, Ник, согласись: на этот раз я действительно ни при чем, и даже никто из моих людей не виноват. Ведь арестант находился в ведении судебной полиции.

— Все это прекрасно, Жорж, однако дело в том, что молодец опять сбежал. — Сыщик коротко засмеялся, а потом сменил тему. — В нашем случае, как и во многих других, надо сказать: cherchez la femme. Ну рассказывай же, Жорж, что тебе известно об этой женщине?

— Женщине? — переспросил инспектор с недоумением. — О какой такой женщине ты говоришь?

— Как же? О той красавице, которая во время заседания сидела рядом с Каррутером и так ловко упала в обморок, когда на стуле рядом с ней оказался совершенно другой человек!

— Ах, эта? Ты говоришь про эту молодую женщину? Да, ее имя мне известно.