Индийский мечтатель - [83]
— Тебе ничего не угрожает, если будешь говорить только правду. Ничего, кроме правды!
— Хорошо, сахиб! — пролепетал Чанд, лязгая зубами от страха.
Сону смотрел на приятеля недоумевая. Он хорошо знал его слабости: Чанд обжора, гуляка, болтун, но только не трус… Нет, трусом он не был! Чем же объяснить его испуг?
Между тем Чанд продолжал говорить с жаром:
— Сону мой приятель! Хозяина его, Суон-сахиба, я мало знаю. Но вот этого сахиба… — он указал на Джекобса, — знаю очень хорошо. Это очень добрый сахиб, он всегда угощает меня сладостями, позволяет входить в свой замечательный сад без платы, хотя другим индийцам вход туда запрещен… Часто он давал мне деньги, чтобы я купил хорошей еды… И потому, когда он приказал мне говорить вам то, чему он меня научил, я охотно согласился…
Сону едва сдерживал улыбку: он все понял. Молодец Чанд!
— Погоди, — прервал судья, — чему же научил тебя мистер Джекобс?
— Чтобы я сказал, что Суон-сахиб и его гость уговаривали райотов бунтовать… Что другой белый сахиб воевал против инглисов в Чандернагоре и его ранили там в ногу… И много другого! Я обещал все это исполнить, но, придя в суд, очень испугался — как бы за ложь меня не отправили в тюрьму… И я решил говорить только правду… ничего, кроме правды, как вы велели, судья-сахиб!
— Он врет, черномазый негодяй! — заорал Джекобс. — Заткните ему рот, сэр!
— Не повышайте голоса, Джекобс! Вы находитесь в суде. Не то я вас оштрафую!.. Значит, все это неправда?
— Да, сахиб, ничего подобного я ему никогда не говорил!.. Простите меня, сахиб! Я ведь не солгал! Я вовремя опомнился, сахиб!
Джон Хайд прекратил допрос. Заседание было прервано.
Через некоторое время судья вышел и объявил, что за отсутствием доказательств, подтверждающих обвинение Лебедева и его слуги Сону в преступной деятельности, он считает обоих подсудимых невиновными. Однако установлено, что Герасим Лебедев сознательно ввел судью в заблуждение насчет личности Патрика Деффи, и хотя это не может быть определено как лжесвидетельство, тем не менее заслуживает наказания — штрафа от 50 до 500 рупий, а потому он, судья Джон Хайд, постановил: подвергнуть Герасима Лебедева, эсквайра, штрафу в размере 100 рупий, принимая во внимание, что, будучи иностранцем, он мог плохо знать английские порядки…
Затем судья приказал судебному приставу освободить обоих подсудимых из-под стражи.
«Добрая, благородная душа! — подумал Герасим Степанович. — Ведь он отлично понимает, что я действительно помог Патрику, и все-таки вынес мягкое решение, не боясь навлечь на себя неудовольствие здешних правителей…»
Он поклонился судье и вышел из зала.
— Ты делаешь успехи, малютка! — покровительственно сказал Сону своему приятелю. — Кажется, занимаясь твоим обучением, я не напрасно тратил время… и силы!
Они шли по улицам, дружески беседуя. Все миновало, как дурной сон! Было от чего прийти в хорошее настроение.
Когда они проходили по набережной, Герасим Степанович вдруг остановился:
— Что это? Должно быть, пожар недалеко!
Остро пахло гарью; снизу тянулись полосы серого едкого дыма. На берегу реки было видно плотное кольцо людей, а в середине — языки пламени и клубы дыма…
— Это погребальный костер, — сказал Чанд.
Молодой англичанин, шедший навстречу, любезно объяснил:
— Там сжигают какого-то старика вместе с его женой. Ничего интересного, только дым и зловоние! Так что ходить не советую.
Лебедев поморщился, словно от физической боли:
— Сатти! Отвратительно и ужасно!.. Недаром наш благородный Голукнат так пламенно борется против этого позорного обычая…
И он ускорил шаги, чтобы уйти прочь от чудовищного зрелища.
XIII
Ветряные мельницы
Десять дней Лебедев находился между жизнью и смертью. Ни английский врач, ни местный ваид не могли одолеть болезни. Сону вместе с Чандом, который переселился сюда после гибели своих хозяев, заботливо ухаживал за больным. Но и они уже отчаялись. Нервное потрясение, которое он испытал, узнав о страшной гибели Голукната и Радхи, было настолько острым, что, видимо, организм не мог его вынести. Припадки горячечного бреда чередовались с тупым беспамятством, когда, казалось, все жизненные силы покидали больного.
И вдруг, неожиданно для окружающих, на одиннадцатый день Герасим Степанович пришел в себя. Просветление было коротким, скоро он опять впал в глубокий сон; потом снова пришел в себя и опять уснул.
С этого времени наступил перелом, началось медленное выздоровление…
Об ужасной катастрофе, которая свалила его, он старался не вспоминать. И такова уж поразительная способность человеческой натуры к самозащите, что ему это удавалось. Однако он не мог не думать вообще, а о чем же еще думать, как не о своем театре?
Как только он поднялся на ноги, его охватила страстная жажда деятельности. Работать, работать!.. Дважды злой рок преграждал ему путь, словно завидуя его успехам. И все-таки он пойдет дальше и дальше, пока хватит сил…
Между тем новые несчастья подстерегали Лебедева. Джозеф Баттл бросил работу без предупреждения. Исчез и Джон Уэлш. Уход этого вечного нахлебника мало беспокоил Герасима Степановича, но дезертирство художника было очень серьезной неприятностью. Ни одна декорация не была готова, а денег, забранных в виде аванса, за Баттлом числилось более тысячи рупий.
Эта книга переносит нас в то далекое прошлое нашей Родины, когда страной правила императрица Екатерина II. Мы видим здесь картины быта отсталой крепостной русской деревни и жизнь северной столицы с ее роскошными дворцами. Мы переносимся к стенам древнего Кремля, освещенных пламенем костров московского «чумного бунта», вместе с героями присутствуем на Болотной площади во время казни Емельяна Пугачева — вождя грандиозного крестьянского восстания, всколыхнувшего всю Россию. Мы видим смелых вольнодумцев и слышим пламенные речи тех, кто дрался на баррикадах Великой французской буржуазной революции. Конец XVIII века дал России мужественного и бесстрашного летописца русской действительности — Радищева, который ценой своей личной свободы рассказал людям правду о жестокости и бесправии, царящих на русской земле. В то время писал свои смелые памфлеты знаменитый Новиков, сочинял оды Сумароков, а гениальный зодчий Баженов возводил роскошные дворцы. Вместе с русским художником Иваном Ерменевым мы попадаем в Париж и видим штурм Бастилии. Рядом с писателями, зодчими и учеными трудились и создавали бессмертные ценности безвестные крепостные и мастера, имена которых забыты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Финляндия в составе Российской Империи долгое время обладала огромной автономией. На памятнике Александру II в Хельсинки выбито «1863» – год, когда финский язык в Великом княжестве Финляндском стал официальным. Однако русификация начала XX в. вызвала небывалый взрыв антироссийских настроений, а в 1918 г. красные финны проиграли в Гражданской войне. Так закончилось столетие «русской истории» Финляндии… Эта книга впервые во всех деталях восстанавливает революционные события 1917 г. и боевые действия Гражданской войны в Финляндии.
Исторические приключения на экзотическом Востоке. Доблестные рыцари и воины ислама, прекрасные принцессы и загадочные города, орды кочевников и древние сокровища… Кормак Фицжоффри родился на земле, где балом правили насилие и кровь. Но он смог выжить. Странствующий воин, наемник и мститель. Немного у него друзей, и тот, кто причинит им вред, рискует не дожить до рассвета… Кормак хочет освободить своего суверена из лап врагов, и для этого ему нужно найти выкуп. Причем выкуп королевский. В этом ему может помочь местный царек-разбойник.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.