Индийский мечтатель - [66]
Нанда долго думал и все-таки нашел выход.
Среди караульных был сипай, по имени Банким, старый знакомый Нанда. Они несколько лет служили вместе в Барракпуре, дружили и доверяли друг другу. На него Нанда мог рассчитывать. Но в паре с Банкимом дежурил некий Канаи, скряга, кляузник и трус. Разумеется, нечего было и думать о сговоре с ним.
Нанда откровенно рассказал о своем замысле Банкиму. Поразмыслив, тот дал согласие. Если и ему заплатят пятьсот рупий, он тоже охотно бросит службу и возвратится на родину.
А что касается Канаи, то придется действовать только силой.
Они обсудили весь план до мельчайших подробностей, затем Нанда посвятил в него Патрика.
— Жаль беднягу Канаи! — сказал тот. — Его же сочтут соучастником.
— Он плохой человек, нечего его жалеть! — возразил Нанда. — Да он и не пострадает. Найдут его связанным — поймут, что мы сделали это насильно…
— Пусть будет так, — согласился Патрик. — Но вот что меня смущает: те двое, которые придут на смену, сразу узнают меня. Как же быть?
Нанда его успокоил: как только сахиб переоденется, ему следует притвориться заболевшим. Когда явится смена, они с Банкимом хорошенько укутают его и поведут, будто бы в госпиталь. Вот и все!
Побег был назначен на 15 ноября, в полночь, когда заканчивалось очередное дежурство Банкима.
С утра Патрик испытывал ужасное волнение. Он никак не мог собраться с мыслями. Вечером Нанда зашел в камеру:
— Сейчас Канаи станет у дверей. Готовься, сахиб, и будь тверд!
Патрик улегся на свое жесткое ложе, накрылся одеялом. Он лежал, считая секунды и минуты. Башенные часы пробили девять раз… «Господи! — ужаснулся Патрик. — Сколько еще ждать!» Чтобы скоротать последние часы, казавшиеся ему вечностью, он заставил себя погрузиться в воспоминания. Это помогло. Видения одно за другим проносились перед его взором… Странная лень сковала его. Ничего не нужно, только лежать и вспоминать, лежать и вспоминать!..
Удар башенного колокола отрезвил Патрика. Он стал считать: раз, два, три, четыре… Одиннадцать ударов!
Вдруг он почувствовал прилив сил и пьянящее ощущение решительной минуты. Полежав еще минут пятнадцать, как было условлено, он порывисто вскочил и забегал по камере. Заметив глаз часового у дверного отверстия, Патрик стал колотить в дверь. Это продолжалось минуты две.
Сейчас Канаи поднимет тревогу, позовет старшего…
Загремел засов, дверь распахнулась. В камеру вошли Канаи и Нанда. Патрик отскочил к стене… Канаи, вошедший первым, очутился посередине. Патрик изо всей силы ударил сипая кулаком в плечо, тот отлетел назад и попал в железные объятия Нанда.
Потребовалось не много времени и усилий, чтобы уложить Канаи, ошалевшего от неожиданности, на койку, заткнуть ему рот, переодеть в арестантское платье, крепко связать заранее приготовленной веревкой.
Удостоверившись в том, что пленник не в состоянии ни пошевелиться, ни кричать, они повернули его на бок и прикрыли одеялом. Патрик быстро надел снятый с Канаи мундир, взял его ружье. Оба вышли из камеры, заперев ее на замок.
Банким стоял у выходной двери; он даже не взглянул на Патрика, словно ничего не произошло.
— Рано начал! — Нанда укоризненно покачал головой.
— Как — рано? — удивился Патрик.
— На час раньше.
Вот оно что! Значит, он ошибся и насчитал одиннадцать ударов вместо десяти… Обидно, чорт возьми! Придется ждать целый час. Мало ли что может случиться за это время…
Нанда стал на пост у камеры, а Патрик улегся на лежанку в каморке.
Время шло медленно…
Раздался стук во входную дверь. Что это? Неужели патруль?.. Такие проверки бывали очень редко — раз в месяц, не больше, — и обычно производились в более ранние часы. Английские офицеры предпочитали по ночам развлекаться дружескими попойками, игрой в карты или, в худшем случае, просто спать. Какому же ретивому служаке взбрело на ум шататься в такую пору?
Банким отпер дверь. Офицер, сопровождаемый солдатом — оба англичане, — прошел по коридору. Патрик, затаив дыхание, лежал ничком. Нанда отдал рапорт, сообщив, что один из часовых внезапно заболел.
— Где он? — осведомился офицер.
— Лег на мое место. Если сахиб желает посмотреть…
— Не нужно! — отмахнулся офицер. Как большинство европейцев, он пуще всего боялся заразиться какой-нибудь из ужасных азиатских болезней. — Скоро смена, отправишь его в лазарет.
— Слушаю, сахиб!
Офицер заглянул в глазок камеры: видимо, ничто не вызвало подозрений.
Англичане направились к выходу. Тяжелая дверь захлопнулась, наступила тишина. Патрика трясло, словно в жестокой лихорадке.
Наконец снова раздался стук у входа, и в тот же миг послышался удар башенных часов. Явилась смена. Нанда и Банким сдали посты. Зайдя в каморку, Нанда накинул на голову Патрику одеяло и, взяв его под руку, повел к выходу.
— Что с ним? — с любопытством спросил новый часовой, стоявший в конце коридора.
— Разве я ваид? — проворчал Нанда. — Трясется, скулит… Возись с ним среди ночи!
Все трое спустились по витой лестнице во внутренний двор. Шел сильный дождь. Они миновали несколько постов; никто из часовых не задержал их. У проходной будки при главных воротах стоял караул из трех человек под командой унтер-офицера — англичанина. Пропуская сменившихся, он спросил, указывая на Патрика:
Эта книга переносит нас в то далекое прошлое нашей Родины, когда страной правила императрица Екатерина II. Мы видим здесь картины быта отсталой крепостной русской деревни и жизнь северной столицы с ее роскошными дворцами. Мы переносимся к стенам древнего Кремля, освещенных пламенем костров московского «чумного бунта», вместе с героями присутствуем на Болотной площади во время казни Емельяна Пугачева — вождя грандиозного крестьянского восстания, всколыхнувшего всю Россию. Мы видим смелых вольнодумцев и слышим пламенные речи тех, кто дрался на баррикадах Великой французской буржуазной революции. Конец XVIII века дал России мужественного и бесстрашного летописца русской действительности — Радищева, который ценой своей личной свободы рассказал людям правду о жестокости и бесправии, царящих на русской земле. В то время писал свои смелые памфлеты знаменитый Новиков, сочинял оды Сумароков, а гениальный зодчий Баженов возводил роскошные дворцы. Вместе с русским художником Иваном Ерменевым мы попадаем в Париж и видим штурм Бастилии. Рядом с писателями, зодчими и учеными трудились и создавали бессмертные ценности безвестные крепостные и мастера, имена которых забыты.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.