Индивид и космос в философии Возрождения [заметки]

Шрифт

Интервал

Leonardi Aretini Libellus de disputationum usu (1401). P. 25; ср. Voigt G. Die Wiedererlebung des klass. Altertums. 2. Aufl. II, 169 и Fiorentino. Il risorgimento filosofico nel Quattrocento. Napoli, 1885. P. 183 s.

Более подробно об этом у Фиорентино в главе «L’umanismo nella filosofia». Op. cit. P. 184 ss.

«Diverti nuper ab Aristotele in Academiam, sed non transfuga… verum explorator. Videor tamen (dicam tibi Hermolae quod sentio) duo in Platone agnoscere et Homericam illam eloquendi facultatem supra prosam orationem sese attolentem et sensuum si quis eos altius introspiciat, cum Aristotele omnino communionem, ita ut si verba spectes, nihil pugnantius, si res nihil concordius.» Ioann. Pici Mirandulae. Opera I. P. 368 s. Basel, s.a.

«Не так давно от Аристотеля обратился я к Академии, но не как перебежчик… а на самом деле как лазутчик. И, признаюсь тебе, Эрмолао, я нахожу в Платоне и гомеровское красноречие, возносящееся над прозаической речью, и мысли, роднящие его с Аристотелем; так что, сравнивая между собой эти две доктрины, можно сказать: насколько несовместимы они на словах, настолько же согласны друг с другом по существу». Ioann. Pici Mirandulae. Opera I. P. 368 s. Об отношении Мирандолы к схоластике см. там же, I. P. 351 s.

См. письма Фичино: Opera, Basileae s.a., P. 866, 871; ср. особенно Ficinus. De christiana religione. Cap. XXII (Opera. P. 25).

Для понимания этого процесса, все стадии развития которого не могут быть здесь рассмотрены, я сошлюсь прежде всего на основополагающие труды Конрада Бурдаха: Burdach K. Vom Mittelalter zur Reformation. Forschungen zur Geschichte der deutschen Bildung. B. 1912; Idem. Deutsche Renaissance. 2. Aufl. B., 1918 и Reformation, Renaissance und Humanismus. B., 1918.

Ср. Thode H. Franz von Assisi und die Anfänge der Kunst der Renaissance in Italien. B., 1885.

Walser E. Studien zur Weltanschauung der Renaissance. Basel, 1920. S. 5 f.

Относительно истории возникновения и современного состояния этого спора можно указать, кроме названных уже работ Конрада Бурдаха, еще и на следующие произведения: Goetz W. Renaissance und Antike // Histor. Zeitschr. Bd. 113, S. 237 ff.; Renaissance und Mittelalter // Histor. Zeitschr. Bd. 98, S. 30 ff.; а также богатый содержанием материал – в книге: Borinski K. Die Weltwieder-geburtsidee in den neueren Zeiten. I. Der Streit um die Renaissance und die Entstehungsgeschichte der historischen Beziehungsbegriffe Renaissance und Mittelalter // Sitzber. der Bayer. Akad. der Wissensch. Philosoph.-philol. Klasse, 1919.

Переводы латинских текстов из произведений Николая Кузанского даются по изданию: Николай Кузанский. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1979; Т. 2. М., 1980; переводы фрагментов Платона и Аристотеля приводятся по указанным в тексте изданиям. Все остальные тексты (в том числе не вошедшие в двухтомник Николая Кузанского) переведены А. Г. Гаджикурбановым. Указания на язык цитаты сделаны для всех иностранных языков кроме латыни.

De docta ignorantia III, 12: «Accipe nunc Pater metuende quaejamdudum attingere variis doctrinarum viis concupivi, sed prius non potui, quousque in mari ex Graecia rediens (credo superno dono a patre luminum, a quo omne datum optimum) ad hoc ductus sum, ut incompraehensibilia incompraehensibiliter amplecterer, in docta ignorantia, per transcensum veritatum incorruptibilium humaniter scibilium». – Об ученом незнании», III, 263: «Не отвергни, почтенный отец, то, к чему я уже давно двигался путями разнообразных учений, но так и не смог достичь, пока однажды, возвращаясь морем из Греции, я не пришел – думаю, это был мне дар свыше от Отца светов, чьи дары всегда совершенны, – к тому, чтобы попытаться обнять непостижимое вместе с его непостижимостью в знающем незнании через восхождение (transcensum) к вечным истинам, как они познаваемы для человека». (Николай Кузанский. Соч.: В 2 т. М., 1979. Т. 1. С. 184.)

Более подробно эта проблема рассмотрена в моей книге: Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, S. 21 ff., которая имеет значение и в контексте наших рассуждений. Связь между учением о Боге у Николая Кузанского и его теорией познания подтверждается в одном из новейших проникновенных исследований учения Кузанца: Ванстенберге в своей работе (Vansteenberghe. Le cardinal Nicolas de Cues. P., 1920. P. 279) приходит к выводу, что «La clef de voûte du système philosophique de Nicolas de Cues – et en cela il est bien moderne, est sa théorie de la connaissance». – «Краеугольным камнем философской системы Николая Кузанского – и это придает ей вполне современное звучание – является его теория познания» (франц.).

См. De doct. ignor. I, i: «Omnes… investigantes in comparatione praesuppositi certi proportionabiliter incertum judicant. Comparativa igitur est omnis inquisitio, medio proportionis utens, ut dum haec quae inquiruntur propinqua proportionali reductione praesupposito possint comparari, facile est apprehensionis judicium; dum multis mediis opus habemus, difficultas et labor exoritur. Uti haec in Mathematicis nota sunt, ubi ad prima notissima principia priores propositiones facile reducuntur et posteriores, quoniam non nisi per medium priorum, difficilius. Omnis igitur inquisitio in comparativa proportione facili vel difficili existit, propter quid infinitum, ut infinitum, cum omnem proportionem aufugiat, ignotum est». «Об ученом незнании», I, I, 2: «Все… исследователи судят о неизвестном путем соразмеряющего (proportionabiliter) сравнивания с чем-то уже знакомым, так что все исследуется в сравнении и через посредство пропорции. Когда искомое сравнивается при этом с заранее известным путем краткой пропорциональной редукции, познающее суждение незатруднительно, и, наоборот, когда требуется много промежуточных звеньев, возникают трудности и неясности, как известно в математике, где начальные положения редуцировать к первым самоочевидным принципам проще, а последующие труднее, потому что надо проходить через те начальные. Итак, всякое разыскание состоит в более или менее трудном сравнивающем соразмерении. По этой причине бесконечное, как таковое, ускользая от всякой соразмерности, остается неизвестным».

Фундаментальные исследования Герхарда Риттера, освещающие перипетии борьбы между сторонниками «via antiqua» («традиционного пути») и «via moderna» («нового пути»), заново подтвердили тот факт, что различение указанных моментов схоластических доктрин, обоснованное и реализованное в систематической форме и в определенных границах в концепции Оккама, все же не приводило к их взаимному обособлению. И даже в теоретических построениях «модернистов» – сторонников Оккама, которые господствовали в университетских учебных кругах, оригинальные дистинкции их учителя скоро утрачивают свое звучание (Ritter G. Studien zur Spätscholastik: I. Marsilius von Inghen und die okkamistische Schule in Deutschland. II. Via antiqua und via moderna auf den deutschen Universitäten des 15. Jahrhunderts // Sitzungsber. der Heidelb. Akad. der Wiss., Phil.-hist. Kl., 1921/22).

Риттер подытоживает свои наблюдения в следующих словах: «Мы проследили шаг за шагом, как радикальные теоретико-познавательные установки Оккама теряют присущую им остроту в трудах его приверженцев, хотя и Иоанн (Жан) Жерсон уже подходил к идее, составляющей лейтмотив оригинальных мыслительных построений Оккама, – к представлению о том, что религиозное познание укоренено не в естественном разуме, а в совсем иной сфере духа, и потому всякого рода теолого-метафизические спекуляции скорее могут повредить религиозному знанию, нежели быть ему полезными. Если бы эта мысль была реализована более энергично, это могло бы знаменовать собой фактически конец схоластики. Но до этого было еще далеко. Сам Жерсон так и не смог полностью отказаться от представления о внутренней связи религиозно-догматического и логико-метафизического рассмотрения вещей, которая составляла ядро схоластического мышления в целом… Он не сомневался в реальном значении абстрактно-логического метода образования понятий. В то же время философские и теологические труды Марсилия фон Ингена дают нам образцовый пример целостной научной системы, возводящей на базисе номинализма существенные структуры метафизики и теологии высокой схоластики» (Ritter G. Ibid., II 86 f.).

Выводы Риттера позволяют судить, насколько далеко выходит Николай Кузанский еще в самой своей ранней работе за пределы того круга идей, которые преподносились ему в Гейдельберге его учителями-оккамистами.

Ср. особенно замечание Кузанца относительно его противника – схоластика Иоганна Венка из Гейдельберга: «Cum nunc Aristotelis secta praevaleat, quae haeresim putat esse oppositorum coincidentiam, in cujus admissione est initium ascensus in mysticam Theologiam, in ea secta enutritis haec via ut penitus insipida quasi proposito contraria ab eis procul pellitur, ut sit miraculo simile, sicuti sectae mutatio, rejecto Aristotele eos altius transsilire». Apol. doct. ign. fol. 64f. – «Теперь преобладает аристотелевская школа, которая считает совпадение противоположностей ересью, в то время как его допущение – начало восхождения и мистической теологии; вот представители этой школы и отбрасывают этот метод как совершенно нелепый и якобы противоположный своей собственной цели; и было бы похоже на чудо, как и изменение школы, если бы, отбросив Аристотеля, они смогли подняться на более высокую ступень» («Апология ученого незнания», 7).

См. особенно письмо Кузанца к Гаспару Айндорфферу от 22 сентября 1452 г.: «In sermone meo primo de spiritu sancto… reperietis quomodo scilicet in dilectione coincidit cognitio. Impossibile est enim affectum moveri nisi per dilectionem, et quicquid diligitur non potest nisi sub ratione boni diligi… Omne enim quod sub ratione boni diligitur seu eligitur, non diligitur sine omni cognitione boni, quoniam sub ratione boni diligitur. Inest igitur in omni tali dilectione, qua quis vehitur in Deum, cognitio, licet quid sit id quod diligit ignoret. Est igitur coincidencia scientiae et ignorantiae, seu doctae ignorantiae». – «В моем первом рассуждении о Святом Духе вы найдете ответ на вопрос, каким образом соединяется познание с любовью. Без любви чувства не могут быть побуждаемы к чему-либо, а все, что мы любим, мы любим не иначе, как в идее блага… Ведь все, что мы любим или что избираем в идее блага, вне познания блага любимо быть не может, ибо любим мы его в идее блага. Всякая любовь, которая ведет каждого из нас к Богу, включает в себя и знание, хотя и не знающее того, что оно любит. То есть в любви соединяются знание и незнание, или ученое незнание». Противоположные Кузанцу позиции аффективной и волюнтативной мистики отстаивает в высшей степени характерной манере его противник Винсент фон Аггсбах. Более подробно об этом споре см.: Vansteenberghe E. Autour de la docte ignorance. Une controverse sur la théologie mystique au XVe siècle. Münster, 1915, где приводятся и отдельные документы, касающиеся спора (приведенное письмо Николая Кузанского см. Op. cit. P. 111).

Ср. особенно работу «De filiatione Dei» (Opera fol. 119): «Ego autem… non aliud filiationem Dei quam Deificationem quae ετ θέωστς graece dicitur, aestimandum judico. Theosin vero tu ipse nosti ultimitatem perfectionis existere, quae et notitia Dei et verbi seu visio intuitiva vocitatur.» – «Я же думаю, что… богосыновством следует считать не что иное, как обожествление человека, или по-гречески θέωσις. Теосис же, как сам ты знаешь, представляет собой предел совершенствования, который обозначается как знание Бога и слова, или как интуитивное созерцание».

S. Dial. de possest (Op. S. 259): «Omnium operum Dei nulla est praecisa cognitio, nisi apud eum, qui ipsa operatur et si quam de ipsis habemus notitiam, illam ex aenigmate et speculo cognito mathematicae elicimus… Si igitur recte consideraverimus, nihil certi habemus in nostra scientia, nisi nostram mathematicam, et illa est aenigma ad venationem operum Dei.» – См. «О возможности-бытии» 43: «Поэтому точное познание всех произведений божественного творчества может быть только у того, кто их произвел. И если мы что-нибудь знаем о них, то только с помощью отражений в зеркале и символическом намеке ведомой нам математики… Таким образом, если мы рассуждаем верно, то в нашем знании нет ничего достоверного, кроме нашей математики. И она есть символ, способствующий исследованию дел Божиих». Ср. особенно работу «De mathematica perfectione Opera», f. 1120 ss.

Petrarca. Trionfo della fama. Cap. 3:

Volsimi da man manca; e vidi Plato,

Che in quella schiera andт piu presso al segno

Al quale aggiunge, cui dal cielo и dato.

Aristotele, poi, pien d’alto ingegno.

Более подробно об отношении Петрарки к Платону см. Voigt G. Die Wiederbelebung des klass. Altertums. 2. Aufl. I. S. 82 ff.

В сохранившейся до наших дней библиотеке Кузанца кроме «Государства» мы найдем и другие диалоги Платона: «Федон», «Апологию Сократа», «Критон», «Менон» и «Федр». Но, кажется, больше всего обязан Николай Кузанский платоновскому «Пармениду», с которым он был знаком по комментарию Прокла. Подробнее у Ванстенберге (Op. cit. P. 429 ff).

Более детальное рассмотрение моих представлений о греческой философии см. в книге: Lehrbuch der Philosophie. Hrsg. von Max Dessoir. B., 1925. I. S. 89 ff.

«Verum et eloquio et stilo ac forma litterarum antiqua videmus omnes delectari, maxime quidem Italos, qui non satiatuntur disertissimo (ut natura Latini sunt) huius generis latiali eloquio, sed primorum vestigia repetentes Graecis litteris maximum etiam studium impendunt. Nos vero Alemanni, etsi non longe aliis ingenio minores ex discrepanti stellarum situ essemus effecti: tamen in ipso suavissimo eloquii usu, aliis plerumque non nostro cedimus vitio, cum non nisi labore maximo, tamquam resistenti naturae vim facientes, Latinum recte fari valeamus.» – «Действительно, что красноречием, стилем и слогом древних услаждаются все, но в особенности – италики, которые, будучи сами от природы латинянами, не удовлетворяются изобильным богатством латинского слова, а, следуя по стопам предков, с величайшим рвением занимаются и греческими древностями. Мы же, германцы, не намного уступая другим по своим способностям, родились под иными созвездиями. И не наша, по большей части, вина в том, что мы уступаем другим народам в сладчайшем искусстве красноречия, когда овладеваем правильной латинской речью не иначе, как с величайшими усилиями, словно преодолевая сопротивление своей природы» (из предисловия к книге Кузанца «De concordantia catholica». Op., fol. 683 s.).

Эрнст Хоффман в своей недавней превосходной статье показал, почему эти понятия в своем первоначальном, исконно-платоновском значении должны были быть и оставались чуждыми всему строю средневекового мышления, и мне достаточно здесь просто сослаться на его статью (Platonismus und Mittelalter // Vorträge der Bibliothek Warburg III. S. 17).

В связи с этим можно вспомнить, что у Платона идея блага, будучи одновременно высшим основанием реальности и нашего познания, определяется как «величайшее» (μέγιστον μάθημα, Repub. VI. 505a). Мы оставляем в стороне вопрос о том, заимствовал ли Кузанец характеристики эмпирического бытия как сферы «большего и меньшего» (μάλλον τε και ήττον) непосредственно из Платона – я не нашел в его произведениях непосредственных указаний на то, что он знал платоновский диалог «Филеб», где систематически обоснованы эти определения. Но как раз допустив, что эта идея и форма ее выражения принадлежит самому Кузанцу, мы тем самым еще ярче оттеним ту методическую связь, о которой у нас идет речь. В целом Николай Кузанский восхваляет Платона как единственного мыслителя, который искал Бога на истинном пути «ученого незнания»: «Nemo ad cognitionem veritatis magis propinquat, quam qui intelligit in rebus divinis, etiam si multum proficiat, semper sibi superesse, quod quaerat. Vides nunc venatores Philosophos… fecisse labores inutiles: quoniam campum doctae ignorantiae non intrarunt. Solus autem Plato, aliquid plus aliis Philosophis videns, dicebat, se mirari, si Deus inveniri et plus mirari, si inventus posset propolari». De venatione sapientiae, Cap. XII, fol. 307. – «Больше всех преуспевает в познании истины тот, кто понимает, что, сколь далеко мы ни продвинулись бы в постижении вещей божественных, они всегда будут превосходить нашу способность познания… Ты видишь, что охотники за истиной – философы… заняты тщетным делом, ибо не вступили на поприще ученого незнания. Один Платон, которому открылось больше, чем другим, недоумевал, как можно отыскать Бога, и еще больше – найдя, выставлять Его на торжище».

De docta ignorantia I, 3, fol. 2 f.

De conjecturis I, 13. О предположениях, 1, 13, 55.

«Identitas igitur inexplicabilis varie differenter in alteritate explicatur atque ipsa varietas concordanter in unitate identitatis complicatur… Potius igitur omnis nostra intelligentia ex participatione actualitatis divinae in potentiali varietate consistit. Posse enim intelligere actu veritatem ipsam uti est, ita creatis convenit mentibus sicut Deo proprium est, actum ilium esse varie in creatis ipsis mentibus in potentia participatum… Nec est inacessibilis illa summitas ita aggredienda, quasi in ipsam accedi non possit, nec aggressa credi debet actu apprehensa, sed potius, ut accedi possit semper quidem propinquius, ipsa semper uti est inattingibili remanente» (Ibid.). – «Итак, неразвертываемое тождество развертывается в инакости многообразно и различно, само же это многообразие согласованно свертывается в единство тождества… Таким образом, весь наш разум скорее всего существует в силу причастности к божественной актуальности в потенциальном многообразии. Ведь сотворенным умам присуща возможность познать актуально саму истину, как она есть, как нашему Богу присуще быть той актуальностью, к которой сотворенные умы по-разному причастны в потенции… К этой неприступной вершине надо подходить не так, будто ее невозможно взять, но и не следует думать, что, если к ней приближаются, значит она действительно может быть взята, но скорее так, что к ней можно лишь постоянно приближаться, сама же она, как она есть, остается всегда недостижимой» (там же).

См. об этом и о дальнейших трансформациях, которые претерпело учение о субстанции неба в схоластике: Duhem P. Etudes sur Léonard de Vinci. 2e serie. P. 1909. P. 255 ss.

«In Sole si quis esset, non appareret ffla claritas quae nobis: considerato enim corpore Solis, tune habet quandam quasi terram centraliorem et quandam luciditatem quasi ignilem circumferentialem et in medio quasi aqueam nubem et aerem clariorem… Unde si quis esset extra regionem ignis, terra… in circumferentia suae regionis per medium ignis lucida Stella appareret, sicut nobis, qui sumus circa circumferentiam regionis Solis, Sol lucidissimus apparet.» De doct. ign. II, 12 (fol. 39 f.) – «Находись кто-нибудь на Солнце, оно тоже не показалось бы ему столь же сияющим, как нам. Если рассмотреть солнечное тело, оно имеет ближе к центру некую как бы землю, по окружности некое как бы огненное свечение, а в промежутке как бы водянистое облако, а также более светлый воздух… Поэтому если бы кто-нибудь оказался вне области ее огня, наша Земля по окружности этой благодаря огню виделась бы светящейся звездой, как Солнце мы видим очень ярким, потому что находимся вовне огненной области Солнца» («Об ученом незнании». II, 12).

Это представление, опираясь на которое Кузанец в определенной мере расшатывает здание аристотелевского космоса, выражено с полной ясностью и отчетливостью у Платона: Ούκούν, είπον, τη περί τον ούρανον ποικιλία παραδείγμασι χρηστέον της προς εκείνα μαθήσεως ένεκα, ομοίως ώσπερ αν ει τις έντύχοι ύπο Δαιδάλον ή τίνος άλλου δημιουργού ή γραφέως διαφερόντως γεγραμμένοις και έχπεπονημένοις διαγράμμασιν, ήγήσαιτο γαρ αν πού τις έμπειρος γεωμετρίας ίδών τα τοιαύτα, κάλλιστα μεν εχειν άπεργασία, γελοΐον μην έπισκοπείν ταΰτα σπουδή ώς την άλήθειαν έν αύτοίς ληψόμενον ίσων και διπλασίων ή άλλης τινός συμμετρίας. – τι δού μέλλει γελοΐον είναι; εφη – τω οντι δη άστρονομικον, ην δ'έγώ, οντά ούκ οϊει ταύτον πείσεσθαι είς τάς των άστρων φοράς αποβλέποντα; νομιείν μεν, ώς οίον τε κάλλιστα τα τοιαύτα έργα συστήσασθαι, ούτω ξυνεστάναι τω του ουρανού δημιουργώ αύτον τε και τα έν αύτω. την δέ νυκτός προς ήμέραν ζυμμετρίαυ και τούτων προς μήνα και μηνός προς ένιαυτον και των άλλων άστρων προς τε ταύτα και προς άλληλα, ούκ άτοπον, οϊει, ήγήσεται τον νομίζοντα γίγνεσθαι τε ταύτα άεί ωσαύτως και ούδαμή ουδέν παραλλάττειν, σώμα τε έχοντα και δρώμενα, και ζητείν παντί τρόπω τήν άλήθειαν αυτών λαβείν; – «Значит, небесным узором надо пользоваться как пособием для изучения подлинного бытия, подобно тому как если бы нам подвернулись чертежи Дедала или какого-нибудь иного мастера либо художника, отлично и старательно вычерченные. Кто сведущ в геометрии, тот, взглянув на них, нашел бы прекрасным их выполнение, но было бы смешно рассматривать их всерьез как источник истинного познания равенства, удвоения или каких-либо иных отношений. – Еще бы не смешно! – А разве, по-твоему, не был бы убежден в этом и подлинный астроном, глядя на круговращение звезд? Он нашел бы, что все это устроено как нельзя более прекрасно – ведь так создал демиург и небо и все, что на небе: соотношение ночи и дня, их отношение к месяцу, а месяца – к году, звезд – ко всему этому и друг к другу. Но он, конечно, будет считать нелепым того человека, который полагает, что все это всегда происходит одинаково и ни в чем не бывает никаких отклонений, причем всячески старается добиться здесь истины, между тем как небесные светила имеют тело и воспринимаются с помощью зрения» («Государство». 529 Д).

«Terrae igitur figura est mobilis et sphaerica et ejus motus circularis, sed perfectior esse posset. Et quia maximum in perfectionibus, motibus et figuris in mundo non est, ut ex jam dictis patet, tunc non est verum, quod terra ista sit vilissima et infima… Est igitur terra stella nobilis, quae lumen et calorem et influentiam habet aliam et diversam ab omnibus aliis stellis… Ita quidem Deus benedictus omnia creavit, ut dum quodlibet studet esse suum conservare, quasi quoddam munus divinum, hoc agat in communione cum aliis, ut sicut pes non sibi tantum, sed oculo ac manibus ac corpori et homini toti servit, per hoc quod est tantum ad ambulandum, et ita de oculo et reliquis membris: pariformiter de mundi partibus. Plato enim mundum animal dixit, cujus animam absque immersione Deum si concipis, multa horum, quae diximus tibi clara erunt.» De doct. ign. II. 12. – «Итак, фигура Земли благородна, то есть шаровидна, и ее движение кругообразно, но могло бы быть еще совершеннее. И точно так же, раз в мире нет максимума или минимума совершенства (наш вариант – «в мире не обнаруживается максимум в степенях совершенства, в движениях и в фигурах» – А.Г.), как ясно из только что сказанного, то неверно, будто наша Земля – самая ничтожная и низменная… Итак, Земля – благородная звезда, имеющая свои особые и отличные от других звезд свет, тепло и влияние… Поистине, Бог благословенный сотворил все так, что каждая вещь, стремясь сохранить свое бытие, словно некий божественный дар, делает это в общении с другими. Служа только для хождения, нога служит не только себе, но и глазу, и рукам, и телу, и всему человеку; то же самое – глаз и остальные части. Так и части мира. Недаром Платон назвал мир живым существом; и многое из сказанного нами станет тебе ясным, если душой мира – только не погруженной в мир – ты помыслишь Бога» («Об ученом незнании». II, 12).

«Non est igitur centrum terra, neque octavae aut alterius sphaerae, neque apparentia sex signorum super horizontem terram concludit in centro esse octavae sphaerae… Neque etiam est ipsum mundi centrum plus intra terram quam extra. Neque etiam terra ista, neque aliqua sphaera habet centrum, nam cum centrum sit punctum aequedistans circumferentiae et non sit possibile verissimam sphaeram aut circulum esse, quin verior dari possit: manifestum est non posse dari centrum, quin verius etiam dari possit atque praecisius. Aequidistantia praecisa ad diversa extra Deum reperibilis non est, quia ipse solus est infinita aequalitas. Qui igitur est centrum mundi, scilicet Deus benedictus, ille est centrum terrae et omnium sphaerarum atque omnium quae in mundo sunt, qui est simul omnium circumferentia infinita». De doct. ign. II., 11, fol. 38. – «Соответственно, Земля не есть центр ни восьмой, ни другой сферы. Появление над горизонтом шести созвездий тоже не означает, что она в центре восьмой сферы… Центр мира не более внутри Земли, чем вне ее, и, больше того, центра нет ни у нашей Земли, ни у какой-либо сферы. Ведь поскольку центр есть точка, равноудаленная от окружности, а не может быть настолько совершенных круга или сферы, чтобы нельзя было представить более истинного, то ясно, что нет такого центра, чтобы не могло быть еще истиннее и точнее. Точной равноудаленности от разных мест вне Бога не найти, потому что только он один есть бесконечное равенство. Кто центр мира, тот есть Бог благословенный, тот и центр Земли, всех сфер и всего в мире; он же одновременно – бесконечная окружность всего» («Об ученом незнании». II, 11, 157).

De pace fidei. Cap. I (f. 862).

См. De conjecturis I, 13. «О предположениях», I, 13. См. с. 47, прим. 18.

De conjecturis I, 2 (fol. 76). «О предположениях». 1, 2.

De pace fidei Cap. 15: «Oportet ut ostendatur non ex operibus, sed ex fide salvationem animae praesentari. Nam Abraham, pater fidei omnium credentium, sive Christianorum, sive Arabum, sive Judaeorum credidit Deo et reputatum est ei ad justitiam: anima justi haereditabit vitam aeternam. Quo admisso, non turbabunt varietates illae rituum, nam ut signa sensibilia veritatis fidei sunt instituta et recepta: signa autem mutationem capiunt, non signatum.» – «Следует указать на то, что спасение предоставляется душе не по делам ее, а по вере. Ибо и Авраам, отец веры всех верующих, будь они христиане, арабы или иудеи, верил Богу и это зачлось ему в праведность: душа праведного унаследует жизнь вечную. Если мы утвердимся в этом, нас не смутит многообразие ритуалов – они приняты и установлены лишь как чувственные знаки истины веры; изменениям же подвергаются знаки, а не обозначаемое».

De pace fidei Cap VI: «Omnes qui unquam plures Deos coluerunt divinitatem esse praesupposuerunt. Illam enim in omnibus Diis tanquam in participantibus eandem adorant. Sicut enim albedine non existente non sunt alba: ita divinitate non existente, non sunt Dii. Cultus igitur Deorum confitetur Divinitatem.» – «Все, кто когда-либо почитали богов, опирались на представление о божественном. Ему же они поклонялись в образах многих, как бы причастных ему, богов. Подобно тому, как без белизны нет и белого, так и без божественного самого по себе нет богов. Культ богов свидетельствует о божественном».

Как любезно сообщил мне Эрвин Панофски, автопортрет Рогира ван дер Вейдена до наших дней не сохранился; осталась, однако, старая копия на гобелене, находящемся в музее Берна. Обнаружение этой копии по описанию портрета в книге «О созерцании Бога» – заслуга Г. Кауфмана (Repertorium für Kunstgesch. 1916). Другой портрет из нюрнбергской ратуши, на который также указывает Николай Кузанский, реконструкции не поддается.

De visione Dei. Cap. VI, fol. 185 f. – О ви́дении Бога (Т. 2. Гл. 6).

Подробнее о «Братьях общей жизни» и о религиозном движении «devotio moderna» см.: Mestwerdt. Die Anfänge des Erasmus. Humanismus und Devotio Moderna. Leipz., 1917. S. 86ff.; Hyma Alb. The Christian Renaissance. A History of the «Devotio moderna». 2 Vols. Grand Rapids. Michigan, 1924.

О Герарде Грооте и его отношении к Рюйсбруку см. Hyma. Op. cit. I, 11 f., Dolezich G. Die Mystik Jan van Ruysbroecks des Wunderbaren // Breslauer Studien zur historischen Theologie, IV. Breslau, 1926. S. 1 ff.

Из всех упоминаний об Экхарте у Кузанца наиболее важное – в «Апологии ученого незнания» (Opera. fol. 69 ff.). Об отношении Кузанца к Экхарту подробнее см. Vansteenberghe. P. 426; Fiorentino. Op. cit. P. 108ss.

Более подробно об университетской системе Гейдельберга того времени см. особенно: Ritter G. Studien zur Spätscholastik (см. прим. 4 к гл. 1, с. 45). Примечательный и интересный факт – гейдельбергские «модернисты» в своей борьбе с приверженцами «традиционного пути» надеялись обрести опору в лице Николая Кузанского как одного из «своих»; сравн. издание Шеффера 1499 г., в котором среди авторитетов «нового пути» наряду с Оккамом, Альбертом фон Заксеном и др. упоминается и Кузанец. (Ritter. II. S. 77. Anm. 2).

В качестве первого достоверного свидетельства вхождения в обиход термина «Средневековье» Пауль Леман в своей книге (Lehmann P. Vo m Mittelalter und von der lateinischen Philologie des Mittelalters. München, 1914. S. 6) приводит некролог Иоганнеса Андреа, епископа Алерии, посвященный его другу Николаю Кузанскому (от 1469 г.). В нем говорится: «Vir ipse quod rarum est in Germanis supra opinionem eloquens et Latinus; historias idem omnes non priscas modo, sed medie tempestatis tum veteres tum recentiores usque ad nostra tempora memoria retinebat». – «Этот муж отличался редким для германца качеством – необычайным красноречием и был латинистом. Он обладал знанием не только всей древности, но удерживал в памяти все события средних веков (medie tempestatis) – как ранних, так и более поздних, вплоть до нашего времени». В том же духе – как «знаток средневековья» – прославляется Кузанец в Мировой хронике Гартмана Шеделя от 1493 г. и у Фабера Стапуленсиса в 1514 г. в предисловии к его изданию произведений Кузанца.

О Тосканелли см. Uzielli «Paolo dal Pozzo Toscanelli» – для характеристики отношения Кузанца к Тосканелли особо важным является посвящение в работе Тосканелли «О геометрических преобразованиях»: «Sed quanto me ab annis juventutis atque adolescentiae nostrae strictiori amicitiae nodo atque cordiali quodam amplexu indesinenter constrinxisti: tanto nunc accuratius emendationi animum adhibe et in communionem aliorum (nisi correctum) prodire non sinas». – «Помня о тесных узах дружбы и сердечной привязанности, связавших нас с тобой еще с наших юношеских лет, теперь строже относись к своей душе и, не возвысив свой дух, не допускай его до общения с другими».

Burckhardt J. Kultur der Renaissance… 8. Aufl. I, 141. См. рус. перев.: Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М., 1996. С. 88.

De apice theorie (fol. 332f.): Quidditas quae semper quaesita est et quaeritur et quaeretur, si esset penitus ignota, quomodo quaereretur?…. Cum igitur annis multis viderim ipsam ultra omnem potentiam cognitivam, ante omnem varietatem et oppositionem, quaeri oportere: non attendi, quidditatem in se subsistentem esse omnium substantiarum invariabilem subsistentiam, ideo nec multiplicabilem nec pluralificabilem, et hinc non aliam et aliam aliorum entium quidditatem, sed eandem omnium hypostasim. Deinde vidi necessario fatendum ipsam rerum hypostasin seu subsistentiam posse esse. Et quia potest esse: utique sine posse ipso non potest esse, quomodo enim sine posse potest… Veritas quanto clarior tanto facilior. Putabam ego aliquando ipsam in obscuro melius reperiri. Magnae potentiae veritas est, in qua posse ipsum valde lucet: clamitat enim in plateis, sicut in libello de Idiota legisti, valde certe se undique facile repertum ostendit.» Ср. особенно Idiotae lib. I, fol. 137 f. – «Если бы чтойность, которую всегда искали, ищут и будут искать, была совершенно неизвестной, то невозможно было бы и искать?… Уже много лет я понимал, что ее надо искать над всякой способностью познания, раньше всякого изменения и противоположения. Самосущая чтойность, видел я (в тексте: «я не замечал»), есть неизменная субстанциальность всех субстанций, а потому она неразмножима, неповторима, не меняется в каждой новой и новой сущности, оставаясь ипостасью их всех. Позднее я вынужден было признать, что эта ипостась, или субстанциальность, вещей может быть, а поскольку может быть, то не может быть без самой по себе возможности (posse), – ведь как ей мочь без возможности?… Истина чем ярче, тем проще. Когда-то я думал, что ее легче отыскать во мраке… Велика сила истины. В ней ослепительно сияет сама по себе возможность, “возглашая на площадях”, как ты читал в книжке о простеце; с поистине ослепляющей ясностью она повсюду легко дает себя найти» («О вершине созерцания», 4-6).

Epistolae rerum familiarum II, 9, к Giacomo Colonna (cp. Voigt. Op. cit. I, 136).

Из письма к Гаспару Айндорфферу от 16.8.1454 (см. Vansteenberghe. Autour de la docte ignorance. P. 139).

Эту идею недавно снова повторил Виттакер в своей статье: Whittaker T. Nicolas of Cusa. // Mind. XXXIV (1925). P. 439.

Excitat. Lib. IX (fol. 639): Et in hoc passu meditatio Christi intelligitur, quae est copula hujus coincidentiae, ascensus hominis interioris in Deum, et Dei in hominem. – «Этот шаг представляет собой посредничество Христа, как связующее звено соединения противоположностей, – восхождение внутреннего человека к Богу и Бога к человеку».

De docta ign. III, 3: «Maximo autem, cui minimum coincidit, conveniet ita unum amplecti, quod et aliud non dimittat, sed simul omnia. Quapropter natura media, quae est medium connexionis inferioris et superioris, est solum illa, quae ad maximum convenienter elevabilis est potentia maximi infiniti Dei: nam cum ipsa intra se complicet omnes naturas, ut supremum inferioris et infimum superioris, si ipsa secundum omnia sui ad unionem maximitatis ascenderit, omnes naturas ac totum universum omni possibili modo ad summum gradum in ipsa pervenisse constat.» – «…максимум, с которым совпадает минимум, должен охватывать одно так, чтобы не упустить и другое и быть одновременно всем.

Поэтому только срединная природа, связующее звено между низшей и высшей, подходит для возвышения к максимуму могуществом максимальной божественной бесконечности. В самом деле, как высшая ступень низших и низшая ступень высших порядков она свернуто заключает в себе все природы, и если во всем, что ей присуще, она поднимается до соединения с максимальностью, то в ней все природы и вся Вселенная всеми возможными для них способами обязательно достигнут наивысшей полноты» («Об ученом незнании». III 3).

«Humana vero natura est illa, quae est supra omnia Dei opera elevata et paulominus Angelis minorata, intellectualem et sensibilem naturam complicans ac universa intra se constringens, ut ut μικρόκοσμος aut parvus mundus a veteribus rationabiliter vocitetur.» (Ibid.) – «Но именно человеческая природа, вознесенная над всеми созданиями Бога и немного уступающая ангелам, свертывает в себе и разумную и чувственную природы, сочетает внутри себя все в мире и за то справедливо именуется древними философами микрокосмом, малым миром» (Там же).

De doct. ign. III, 2: «Oportet igitur ipsum tale ita Deum esse mente concipere, ut sit et creatura, ita creaturam ut sit et creator, creatorem et creaturam absque confusione et compositione. Quis itaque excelsum adeo elevari possit, ut in unitate diversitatem et in diversitate unitatem concipiat, supra omnem igitur intellectum haec unio esset». Ср. особенно De visione Dei, cap. XX: «Video in te Jesu filiationem divinam, quae est veritas omnis filiationis, et pariter altissimam humanam filiationem, quae est propinquissima imago absolutae filiationis… Omnia igitur in natura humana tua video, quae et video in divina, sed humaniter illa esse video in natura humana, quae sunt ipsa divina veritas in natura divina… Video, Jesu bone, te intra murum Paradisi quoniam intellectus tuus est veritas pariter et imago, et tu es Deus pariter et creatura, infinitus pariter et finitus…. es enim copulatio divinae creantis naturae et humanae creatae naturae». – «Надо было бы мыслить его Богом, но так, что он вместе и творение; творением, но так, что оно вместе и творец: творцом-творением без смешения и составности. Кто способен подняться до такой высоты, чтобы увидеть в этом единстве различие и в этом различии единство? Словом, подобное соединение будет превосходить всякое понимание» («Об ученом незнании», III, 2); сравн. особенно «О ви́дении Бога», 20: «Я вижу в тебе, Иисусе, божественное сыновство, истину всякого сыновства, – и вместе высшее человеческое сыновство, точнейшее изображение абсолютного сыновства… В твоей человеческой природе я тем самым вижу все, что вижу и в божественной, только все, что в божественной природе есть сама божественная истина, в человеческой я вижу существующим по-человечески… Я вижу тебя поэтому внутри стен рая; («потому что твой разум есть истина и вместе образ истины» – вставка из текста Кузанца по сноске Кассирера), ты Бог и вместе творение, бесконечный и вместе конечный… Ты – соединение божественной творящей природы и человеческой сотворенной природы».

Johannes Scotus. De divisione naturae II, 2.

Подробнее об этом фундаментальном принципе теории познания Николая Кузанского см. в моей работе Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, 33ff; Ср. особенно «Игра в шар», II, 92-93:…Anima rationalis est vis complicativa omnium notionalium complicationum. Complicat enim complicationem multitudinis et complicationem magnitudinis, scilicet unius et puncti. Nam sine illis, scilicet multitudine et magnitudine, nulla fit discretio. Complicat complicationem motuum, quae complicatio quies dicitur: nihil enim in motu nisi quies videtur. Monus enim est de quiete in quietem. Complicat etiam complicationem temporis, quae Nunc seu praesentia dicitur. Nihil enim in tempore nisi Nunc reperitur. Et ita de omnibus complicationibus dicendum, scilicet quod anima rationalis est simplicitas omnium complicationum notionalium. Complicat enim vis subtilissima animae rationalis in sua simplicitate omnem complicitatem, sine qua perfecta discretio fieri non potest. Quapropter ut multitudinem discernat, unitati seu complicationi numeri se assimilat et ex se notionalem multitudinis numerum explicat. Sic se puncto assimilat, qui complicat magnitudinem, ut de se notionales lineas superficies et corpora explicet. Et ex complicatione illorum et illarum, scilicet unitate et puncto, mathematicales explicat figuras circulares et polygonias. Sic se assimilat quieti, ut motum discernat… Et cum hae omnes complicationes sint in ipsa unitae, ipsa tanquam complicatio complicationum explicatorie omnia discernit et mensurat, et motum et agros et quaeque quanta. Et invenit disciplinas, scilicet Arithmeticam, Geometricam, Musicam et Astronomicam et illas in sua virtute complicari experitur. Sunt enim illae disciplinae per homines inventae et explicatae… Unde et decem praedicamenta in (animae rationalis) vi notionali complicantur; similiter et quinque Universalia et quaeque logicalia et alia ad perfectam notionem necessaria, sive illa habeant esse extra mentem, sive non, quando sine ipsis non potest discretio et notio perfecte per animam haberi.» – «Соответственно, разумная душа – сила, свертывающая в себе всякую понятийную свернутость. Она свертывает [в понятии] свернутость множества и свернутость величины, то есть единицу и точку; ведь без них, а значит без множества и величины, не получится никакого различения. Она свертывает свернутость движения, называемую покоем; ведь в движении не увидеть ничего, кроме покоя, и движение есть переход от покоя к покою. Она свертывает в себе также свернутость времени, которая называется моментом Теперь, или настоящим; ведь во времени не найти ничего, кроме Теперь. И то же надо говорить обо всех свернутостях, а именно что разумная душа есть простота всех понятийных свернутостей; тончайшая сила разумной души свертывает в своей простоте всякую свернутость, без которой не может быть полноты различения. Поэтому, желая различать множество, она уподобляет себя единице, или свернутости числа, и разрабатывает из себя понятийное число множества. Равным образом она уподобляет себя точке, свернутости величины, чтобы развернуть из себя понятийные линии, поверхности и тела. А из их, единицы и точки, свернутостей она развертывает математические фигуры, круглые и многоугольные, поскольку их нельзя развернуть без множества и вместе величины. Так же она уподобляет себя покою, чтобы различать движение. А настоящему, или моменту теперь, – чтобы различать время. И поскольку все эти свернутости соединены в ней, она как свернутость свернутостей все различает при своем развертывании, изменяя и время, и движение, и поля, и все количественное. Потом, она изобретает науки – арифметику, геометрию, музыку и астрономию – и обнаруживает, что они свернуты в ее собственной силе, ведь и изобретает, и развертывает их человек. Они непреходящи, всегда остаются равными себе, и душа видит по ним и себя тоже непреходящей, всегда пребывающей в неизменной истине, раз эти математические науки свернуты единственно в ее силе и развертываются тоже ее силой, настолько, что, не будь разумной души, ни в коем случае не могло бы быть и их. Еще в понятийной силе свернуты десять категорий, а также пять универсалий, все относящееся к логике и прочее, необходимое для совершенства ее понятий, – неважно, есть ли у всего этого бытие вне ума или нет, если оно необходимо для полноты совершаемого душой различения и понимания».

«Annus, mensis, horae sunt instrumenta mensurae temporis per hominem creatae. Sic tempus, cum sit mensura motus, mensurantis animae est instrumentum. Non igitur dependet ratio animae a tempore, sed ratio mensurae motus, quae tempus dicitur, ab anima rationali dependet. Quare anima rationalis non est tempori subdita, sed ad tempus se habet anterioriter, sicut visus ad oculum: qui licet sine oculo non videat, tamen non habet ab oculo, quod est visus, cum oculus sit organum ejus. Ita anima rationalis, licet non mensuret motum sine tempore, non tamen propterea ipsa subest tempori, sed potius e converso: cum utatur tempore pro instrumento et organo ad discretionem motuum faciendam» (Ibid.) Ср. особенно Idiot. Lib. III, De mente, cap. 15, fol. 171. – «Таким же образом год, месяц, часы суть созданные человеком инструменты измерения времени. И время как мера движения есть тоже инструмент измеряющей души. Разумная основа души тем самым не зависит от времени; наоборот, основа измерения движения, называемая временем, зависит от разумной души. Разумная душа неподвластна времени; она предшествует ему так, как зрение предшествует глазу: хоть зрение не видит без помощи глаза, однако зрением является не благодаря глазу, поскольку глаз – его инструмент; так и разумная душа, хоть и не может измерить движение без помощи времени, однако из-за этого еще не подчинена времени, а скорее наоборот, раз она пользуется временем как инструментом и органом для различения движений» (Там же). Ср. особенно «Простец об уме», III, 15.

На учение «божественного Кузанца» (divinus mihi Cusanus) ссылается Кеплер уже в первом своем произведении: в Mysterium Cosmographicum, C. II, Opera (ed. Frisch) I, 122; cp. Opera II, 490 и 595.

О предположениях, II, 14.

«Quis ista intelligere posset, quomodo omnia illius unicae infinitae sunt imago, diversitatem ex contingenti habendo, quasi creatura sit Deus occasionatus… quoniam ipsa forma infinita non est nisi finite recepta, ut omnis creatura sit quasi infinitas finita aut Deus creatus, ut sit eo modo quo hoc melius esse possit… Ex quo subinfertur omnem creaturam ut talem perfectam, etiam si alterius respectu minus perfecta videatur… Quiescit omne esse creatum in sua perfectione, quam habet ab esse divino liberaliter, nullum aliud creatum esse appetens tanquam perfectius, sed ipsum quod habet a maximo praediligens, quasi quoddam divinum munus, hoc incorruptibiliter perfici et conservari optans.» De doct. ign. II, 2. – «Кто сможет понять это – что все вещи суть образ единой бесконечной формы и разнообразны только оттого, что так их определил случай, как если бы творение было неполным (occasionatus) богом… Сама по себе бесконечная форма воспринимается только конечным образом, так что всякое творение есть как бы конечная бесконечность или сотворенный бог, существующий наилучшим возможным образом… Отсюда ясно, что всякое творение, как таковое, совершенно, даже если по сравнению с другими оно кажется менее совершенным… всякое сотворенное бытие покоится в своем совершенстве, изобильно получаемом от божественного бытия, не стремится быть никаким другим творением ради большего совершенства, но, больше всего в себе самом как божественный дар любя полученное от максимума, хочет вечно исполняться и сохраняться в качестве такового» («Об ученом незнании», II, 2, 104).

Наиболее ясно и отчетливо эта мысль получила выражение в работе «О даре отца светов» (I): «De dato patris luminum». Cap. I: «Omnis vis illa quae se esse cognoscit ab optimo, optime se esse cognoscit. Cognoscit igitur esse suum, cujus nullam vellet ullo unquam tempore corruptionem aut mutationem in aliud esse extra speciem propriam, sibi datum non quidem ab alio aliquo, quod non est de sursum, super omnia in altitudine omnis optimitatis. Nam non credit intellectus humanus naturam suam sibi potuisse dari ab aliquo, cujus bonitas non sit altissima de sursum, super omne bonum. Neque quiesceret aliquod ens in data natura, si a diminuto et creato bono esset, sed quia ab optimo et maximo magistro, quo nihil altius, sortitum est esse suum, omne id quod est quiescit in specifica natura sua ut in optima ab optimo.» – «…всякая сила, знающая, что имеет свое бытие от наилучшего, знает, что существует наилучшим образом. Она знает, что ее бытие, никакого уничтожения или изменения которого в другое бытие вне собственного вида она никак и никогда не пожелала бы, поистине дано ей не чем иным, как тем, что свыше, над всем, на высоте всякой благости. Скажем, человеческий ум не верит, что его природа могла быть дана ему кем-то, чья благость не была бы наивысшей, выше всякого блага. Да ничто сущее и не успокоилось бы в данной природе, если бы получило ее от какого-то ограниченного, сотворенного бытия: только потому, что все существующее получило свое бытие от наилучшего, величайшего Творца, оно покоится в природе своего вида как наилучшей и от наилучшего дарованной».

Что касается концепции первородного греха у Николая Кузанского, см. его проповедь: Coelum et terra transibunt, Excitat. Lib. V, f. 495.

«Creavit autem Deus naturam magis suae bonitatis participem, scilicet intellectualem, quae in hoc, quod habet liberum arbitrium est creatori similior et est quasi alius Deus… Ista natura intellectualis capax est Dei, quia est in potentia infinita: potest enim semper plus et plus intelligere… Nulla natura alia potest fieri melior ex se, sed est id quod est sub necessitate, quae ipsam sic tenet. Sola intellectualis natura habet in se principia, per quae potest fieri melior et ita Deo similior et capacior.» Excitat. Lib. V, fol. 498. – «Бог же создал природу, в большей степени причастную Его благости, то есть разумную, которая более подобна Богу и сама есть как бы другой бог в том, что обладает свободой выбора… Эта разумная природа способна к постижению Бога, поскольку всегда обладает бесконечной возможностью все большего и большего понимания… Никакая другая природа не может становиться совершеннее в самой себе, но всегда есть то, что она есть по необходимости, которая удерживает эту природу в ее границах. Одна только интеллектуальная природа обладает в себе теми началами, которые позволяют ей становиться совершеннее и таким образом все больше уподобляться Богу и постигать Его». (Excitat. Lib. V, f. 498).

De ludo globi. Lib. II, fol. 236 f. Игра в шар. II, 114; соотв. Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, 57 ff.

Idiotae Lib. III: De mente, cap. 5: «Mens est viva descriptio aeternae et infinitae sapientiae. Sed in nostris mentibus ab initio vita illa similis est dormienti, quousque admiratione, quae ex sensibilibus oritur, excitetur, ut moveatur. Tunc motu vitae suae intellectivae in se descriptum reperit, quod quaerit.» – «Простец об уме». III, 5: «А ум и есть живое описание вечной и бесконечной мудрости. Но в наших умах его жизнь поначалу подобна сну, пока он благодаря удивлению, которое вызывают в нем чувственные вещи, не придет в возбуждение и не выйдет из неподвижности, и тогда движение его разумной жизни откроет ему, что искомое уже описано в нем самом».

Idiotae Lib. III, cap. 7: «Mens est adeo assimilativa, quod in visu se assimilitat visibilibus et in auditu audibilibus, in gustu gustabilibus, in odoratu odorabilibus, in tactu tangibilibus et in sensu sensibilibus, in imaginatione imaginabilibus et in ratione rationabilibus.» – «Ум до такой степени способен к уподоблению, что в зрении он уподобляет себя видимому, в слухе – слышимому, во вкусе – вкушаемому, в обонянии – обоняемому, в осязании – осязаемому, в ощущении – ощущаемому, в представлении – представляемому, в рассудке – рационально постигаемому».

De conjectur. II, 16: Intellectus autem iste in nostra anima eapropter in sensum descendit, ut sensibile ascendat in ipsum. Ascendit ad intellectum sensibile ut intelligentia ad ipsum descendat. Hoc est enim intellectum descendere ad sensibile quod sensibile ascendere ad intellectum: visibile enim non attingitur per sensum visus absente intentione intellectualis vigoris… Intellectus autem qui secundum regionem intellectualem in potentia est, secundum inferiores regiones plus est in actu. Unde in sensibili mundo in actu est, nam in visu visibile et in auditu audibile actualiter appraehendit… Unit enim alteritates sensatorum in phantasia, varietatem alteritatum phantasmatum unit in ratione, variam alteritatem rationum in sua unit intellectuali simplici unitate.» – «О предположениях», II, 16: «Интеллект в нашей душе нисходит в чувство ради того, чтобы чувственное могло подняться к нему, и чувственное восходит к интеллекту, чтобы интеллект мог нисходить в него: нисхождение интеллекта в чувственность – то же, что восхождение чувственности к интеллекту. Видимое постигается чувством зрения, если нет интенции (intentione) интеллектуальной энергии… Интеллект, для интеллектуальной области пребывающий в потенции, для низших областей, мы сказали, более актуален. Соответственно в чувственном мире он уже [вполне] актуален: в зрении видимое, в слухе слышимое он воспринимает актуально… разнообразие ощущений она [интеллигенция] единит в представляющем образе, разбросанную инакость образов единит в рациональном понятии, многообразную инакость рациональных понятий единит в своем простом интеллектуальном единстве».

«Quia mens est quoddam divinum semen sua vi complicans omnium rerum exemplaria notionaliter: tunc a Deo, a quo hanc vim habet, eo ipso quod esse recepit est simul et in convenienti terra locatum, ubi fructum facere possit et ex se rerum universitatem notionaliter explicare, alioqui haec vis seminalis frustra data ipsi esset, si non fuisset addita opportunitas in actum prorumpendi.» Idiot. Lib. III, cap. 5 (fol. 154). – «Простец об уме», 5: «Отсюда, раз ум есть некое божественное семя, свойственной ему силой охватывающее в понятии первообразы всех вещей, значит Бог, благодаря которому он обладает этой силой, дав ему бытие, поместил его вместе с тем в соответствующую почву, где бы он мог принести плод и выявить из себя совокупность вещей в виде понятий. Иначе эта сила семени была бы дана ему напрасно, если бы не была ему также дана возможность осуществить ее в действительности».

См. в особенности послание Николая Кузанского к монахам из Тегернзее от 14 сент. 1453 г. (приведено у Ванстенберге: Vansteenberghe. Autour de la docte ignorance (P. 113 ss.); см. далее «De filiatione Dei» fol. 125: «Una est… Theologia affirmativa, omnia de uno affirmans, et negativa omnia de eodem negans, et dubia neque negans neque affirmans, et disjunctiva, alterum affirmans, alterum negans, et copulativa opposita affirmative connectens… Oportet deinde studentem non negligere, quomodo in hac schola sensibilis mundi in modorum varietate quaeritur unum, quod omnia, sed parto jam magisterio in caelo intelligentiae pure in uno omnia sciuntur.» – «Существует… одна теология позитивная, утверждающая все, исходя из единого принципа, и другая – теология негативная, отрицающая все по тому же основанию; теология критическая, не отрицающая и не утверждающая; теология разделительная, одно утверждающая, другое отрицающая, и теология копулятивная, позитивно соединяющая противоположности… Всякий же, кто стремится к познанию в этой школе мира чувственного, не должен упускать из виду, что искомое нами единое обнаруживается здесь в многообразии его выражений как совокупность всего сущего; но когда он достигнет совершенства в своей дисциплине на вершинах умопостигаемого, он непосредственно постигнет многое – в едином».

Vgl. Apol. doct. ignorantiae (fol. 75): «Jam dudum audivi per Italiam ex hoc semine per tuam sollicitam culturam studiosis ingeniis recepto magnum fructum effluxisse.» – «Уже давно я слышу по всей Италии, что благодаря твоим усердным страданиям из этого семени, воспринятого ревностными умами, вырос великий плод».

В произведениях Пико делла Мирандолы имя Кузанца, кажется, совсем не встречается; у Фичино оно приводится единственный раз в письмах и, что характерно, в искаженной форме. В перечислении философских трудов, принадлежащих к кругу платоников, кроме апологии платоновского учения у Виссариона, Фичино упоминает quaedam speculationes Nicolai Caisii Cardinalis («некоторые умозрения кардинала Николая Каизия») /!/ (цит. по Epist. Lib. IX. Op. f. 899.) В то же время нет сомнения в том, что Фичино был знаком с работами Кузанца. Ср., напр. Saitta G. La filosofia di M. Ficino. Messina, 1923. P. 75 и данные ниже более подробные указания.

Gentile Giov. Giordano Bruno e il pensiero del Rinascimento. Firenze, 1923.

См. особенно его книгу: «De sui ipsius et aliorum ignorantia».

«Прекрасные искусства являются порождением доброй природы, а поскольку причину положено ставить выше следствия, то и более ценен природный дар, не затронутый ученостью, нежели ученость без природного дара» (итал.) – Il codice Atlantico di Leonardo da Vinci. Roma; Milano 1894, fol. 75.

Idiota (ad Oratorem): «Traxit te opinio auctoritatis, ut sis quasi equus, natura liber, sed arte capistro alligatus praesepi, ubi non aliud comedit, nisi quod illi ministratur. Pascitur enim intellectus tuus, auctoritati scribentium astrictus, pabulo alieno et non naturali. Orator: Si non in libris sapientum est sapientiae pabulum; ubi tunc est? Idiota. Non dico ibi non esse, sed dico naturale ibi non reperiri. Qui enim primo se ad scribendum de sapientia contulerunt, non de librorum pabulo, qui nondum erant, incrementa receperunt, sed naturali alimento in virum perfectum perducebantur et ii caeteros, qui ex libris se putant profecisse, longe sapientia antecedunt… Scribit aliquis verbum illud, cui credis. Ego autem dico tibi, quod sapientia foris clamat in plateis et est clamor ejus, quomodo ipsa habitat in altissimis. Orator. Ut audio, cum sis Idiota, sapere te putas? Idiota. Haec est fortassis inter te et me differentia: tu te scientem putas, cum non sis, hinc superbis; ego vero Idiotam me esse cognosco, hinc humilior, in hoc forte doctior existo» etc. (Idiot. de sapientia lib. I, fol. 137). Простец (обращаясь к ритору): «Тебя увлекло за собой мнение авторитета, и ты подобен коню, по природе свободному, который с помощью узды крепко привязан к кормушке и не может есть ничего другого, кроме того, что ему подали. В самом деле, твой разум, связанный авторитетом пишущих, питается пищей других, но не естественной пищей». Ритор: «Если не в книгах мудрецов, то где же тогда содержится пища мудрости?» Простец: «Я не говорю, что в них ее нет, но говорю, что ее здесь не найти в естественном виде. Те, которые первыми стали писать о мудрости, возрастали не на пище, которая в книгах, – их тогда еще не было, – но, скорее, естественной пищей они побуждались к тому, чтобы стать совершенными людьми, и они далеко превосходят в мудрости тех, кто полагает, будто благодаря книгам преуспевает… Кто-то написал слова, и ты веришь. Но говорю тебе, мудрость кричит снаружи, на улицах, и это (только) крик ее, ибо сама она обитает в высочайших (местах)». Ритор: «Я вижу, хоть ты и простец, а считаешь себя мудрым». Простец: «Возможно, в этом различие между тобой и мной: ты считаешь себя знающим, хотя и не являешься таковым, поэтому ты заносчив. Я же признаю себя простецом, поэтому более смирен. В этом отношении я, вероятно, более ученый» («Простец о мудрости», кн. I, 2-4).

Etude sur Léonard de Vinci, ceux qu’il a lus et ceux qui l’ont lu, Seconde série, Paris 1909, 99 ff.

Более подробно см. Mancini. Vita di Leon Battista Alberti, 2. Aufl., Firenze, 1909; Olschki. Geschichte der neusprachlichen wissenschaftlichen Literatur, I. Heidelberg, 1919. S. 81.

В качестве свидетельства значительного влияния учения Николая Кузанского в Италии Ванстенберге в своем биографическом исследовании приводит тот факт, что в Италии существовала «маленькая школа Николая Кузанского», которая будто бы еще в конце века провела свое «академическое заседание». И утверждение Луки Пачоли в его предисловии к «Divina proportione», что на этом заседании кроме «множества ученых почитателей великого кардинала» присутствовал и Леонардо да Винчи, является, на первый взгляд, еще одним подтверждением тезиса Дюгема. Но, кажется, в данном случае мы имеем дело с явным недоразумением. Насколько я могу судить, посвятительная глава к «Divina proportione» не позволяет нам делать заключение о существовании подобного сообщества почитателей Николая Кузанского. В ней говорится о приеме, который был устроен герцогом Лодовико Мариа Сфорца в его миланском замке 9 февраля 1492 г., где среди присутствующих наряду с Амброджо да Розате, Марлиани, Пировано, Леонардо да Винчи упоминаются также Андреа Новарезе и Никколу Кузано; последний характеризуется как муж, который был почитаем и вызывал удивление всех присутствующих своими познаниями в медицине и астрономии. (E dali prefati molto in tutti promesse (discipline) admirato e venerato Nicolo Cusano: cp. Luca Pacioli. Divina proportione. Neuausg. in den Quellenschriften für Kunstgeschichte und Kunsttheorie des Mittelalters und der Neuzeit. N.F. Bd. II, Wien, 1889. S. 32). Таким образом, восхищение присутствующих на собрании относилось не к личности и учению философа Николая Кузанского; упомянутый Никколу Кузано скорее был врачом, занимавшим должность профессора в университете в Павии. (О нем и о других, перечисленных в «Предисловии» Пачоли см. Uzielli G. Ricerche interno a Leonardo da Vinci. Serie prima, Torino, 1896. S. 368.) Что касается самого собрания, то речь идет о заседании так называемой «Academia Leonardo da Vinci»; более подробно см. Uzielli (p. 341) и Olschki (I, 239).

«Всякое исследование построено на сравнении посредством пропорции» (De doct. ign. I, I).

Apologia doctae ignorantiae («Апология ученого незнания»), сравн. выше с. 18, прим.^>5.

Сравн. выше с. 22 сл.

De doct. ign. I, II: «Dicimus, cum ad divina non nisi per symbola accedendi nobis via pateat, quod tunc mathematicalibus signis propter ipsorum incorruptibilem certitudinem convenientius uti poterimus». – «Скажем, что если приступить к божественному нам дано только через символы, то всего удобнее воспользоваться математическими знаками из-за их непреходящей достоверности» («Об ученом незнании». I, 32).

De doct. ign. II, 2: «Creaturae esse non possit aliud esse quam ipsa resplendentia (Dei), non in aliquo alio positive recepta, sed contingenter diversa». «Ведь их (сотворенных вещей) бытие не может быть ничем, кроме ее (божественной формы) отражения, и не в чем-то ином положительно принятого, а случившегося в разнообразии». (Там же. 2, 103).

Idiota, Liber I de sapientia (fol. 137): «Orator: Quomodo ductus esse potes ad scientiam ignorantiae tuae, cum sis Idiota? Idiota: Non ex tuis, sed ex Dei libris. Orat: Qui sunt illi? Id: Quos suo digito scripsit. Orat: Ubi reperiuntur? Id: Ubique…» Ритор: «Если ты – (невежественный) простец, как ты смог прийти к знанию своего незнания?» Простец: «Не из твоих книг, но из книг Бога». Ритор: «Что же это за книги?» Простец: «Те, что он начертал собственным перстом». Ритор: «Где они находятся?» Простец: «Повсюду» («Простец о мудрости». I, 4).

Campanella. De sensu rerum et magia. Ed Tob. Adami. Frankfurt, 1620. S. 270 f. Подробнее см.: Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I. S. 268 f., 282.

Leonardo da Vinci. Scritti letterare. Ed. Jean Paul Richter. London, 1883. N 1157 (II, 289).

Galilei. Il saggiatore (Opere ed. Albéri IV, 334): Per lo che vo io pensando, che questi sapori, odori, colori etc., per la parte del suggetto, nel quale ci par che riseggano, non sieno altro che puri nomi, ma tengano solamente lor residenza nel corpo sensitivo etc. – «Что качается моего мнения, то я думаю, что вкус, запах, цвет и т. д. являются относительно субъекта, который их воспринимает, не чем иным, как простыми именами и находятся исключительно в ощущающем теле».

См. в особенности письмо Галилея к Диодати от 15 января 1633 г.: «Se io domanderò al Fromondo di chi sono opera il sole, la luna, la terra, le stelle, le loro disposizioni e movimenti, penso, che mi risponderà essere fattura d’Iddio. E domandato di chi sia dettatura la Scrittura Sacra, so che risponderà essere dello Spirito Santo, cioè parimente d’Iddio. Il mondo dunque sono le opere, e la Scrittura sono le parole del medesimo Iddio. Dimandato poi se lo Spirito Santo sia mai usato nel suo parlare di pronunziare parole molto contrarie in aspetto al vero e fatte cosi per accomodarsi alla capacità del popolo, per lo più assai rozzo e incapace, sono ben certo che mi risponderà, insieme con tutti i sacri scrittori, tale essere il costume della Scrittura….Ma se io gli dimanderò se Iddio per accomodarsi alla capacità e opinione del medesimo volgo ha mai usato di mutare la fattura sua, o… ha conservato sempre e continua di mantenere suo stile circa i movimenti figura e disposizione delle parti dell’ universo, son certo che egli risponderà che la luna fu sempre sferica, sebbene l’universale tenne gran tempo ch’ ella fosse piana, e in somma dirà nulla mutarsi giammai dalla natura per accomodare la fattura sua alla stima e opinione degli uomini». (Edizione nazionale XV, 23). – «Если я спрошу у Фромондо, кто создал солнце, луну, землю, звезды, кто задал их движение и расположение, я думаю, он ответит, что это результат творчества Бога. И, отвечая на вопрос, чьим словом является Священное Писание, скажет, что оно – от Духа Святого, то есть опять-таки от Бога. Следовательно, и мир – это творение Бога, и Писание – это Слово одного и того же Бога. Если далее я спрошу, использовал ли когда-либо Святой Дух в своих речениях слова, внешне значительно разнящиеся с истиной и фактами, с целью приспособить их к созиданию большинства людей, которые чаще всего необразованны и неспособны к пониманию, я уверен, что он, опираясь на авторитет всех святых отцов, ответит: такова традиция Святого Писания… Однако если я спрошу, изменял ли когда-либо Господь свое творение для того чтобы оно соответствовало уровню сознания или представлениям тех же людей, или же… всегда сохранял в неизменности свой замысел относительно движения, формы и расположения частей универсума, убежден, он скажет, что луна всегда была сферичной, хотя большая часть людей долгое время считала ее плоской, в общем, что ничто не изменяется в природе с целью приспособить ее к человеческим оценкам и представлениям».

Per non avere lettere (итал.).

Il codice Atlantico di L. da Vinci, fol. 115^>r, 117^>v; достаточно одного взгляда на начало диалога «Простец», чтобы убедиться в том, насколько Леонардо был близок к Кузанцу также и в сформулированных здесь обоснованиях своих методологических основоположений (см. выше с. 78, прим.^>5).

Для более подробного представления этой взаимосвязи укажем на книгу Ольшки (I, 3 ff., 30 ff., 53 ff.).

De ludo globi, Lib. Il (fol. 232) «Creat anima sua inventione nova instrumenta, ut discernat et noscat: ut Ptolemaeus astrolabium et Orpheus lyram et ita de multis. Neque ex aliquo extrinseco inventores crearunt illa, sed ex propria mente. Explicarunt enim in sensibili materia conceptum». Ср. особ. Excitat. Lib. V, fol. 498: «In ista natura (intellectuali) Deus voluit magis ostendere divitias gloriae suae: videmus enim quomodo intellectus omnia ambit et assimilat et artes de se exserit assimilativas, ut est fabrilis et pictoria». – Ср. особенно «Игра в шар», 2, 94: «Душа, изобретая, создает новые инструменты различения и познания, каковы астролябия Птолемея, лира Орфея и так далее во множестве; причем изобретатели создавали их не из чего-то внешнего, а из собственного ума, развертывая его замысел в чувственной материи», также и Excitat. Lib. V fol. 498: «Сокровища славы своей Господь пожелал явить прежде всего в этой (умопостигаемой) природе: ведь мы видим, как интеллект все обнимает и уподобляет, порождая из себя подражательные искусства, будучи силой художественной и производительной» (см. выше с. 41).

De conjecturis II, 16: О предположениях, II, 16 (см. выше с. 56, прим.^>58).

«Природа наполнена бесконечными разумными основаниями (ragioni), которые в опыте никогда не проявлялись» – Les manuscrits de L. da Vinci. Ed Ch. Ravisson. P., 1881. J. fol. 18^>r; ср. особенно Cod Atlant. f. 147^>v: «Nessuno effetto и in natura sanza ragione, intendi la ragione e non ti bisogna esperienzia». – «Никакое событие не происходит в природе вне разумных оснований; постигни эти основания – и тебе не нужен будет опыт».

Cantor M. Vorlesungen über Geschichte der Mathematik. 2. Aufl. II, 211.

«Unde sicut Christus est veritas, cujus figura et significatio est petra sive Ecclesia: ita petra est veritas, cujus significatio et figura est Petrus. Ex quo clare patet, Ecclesiam supra Petrum esse, sicut supra illam est Christus». De concord. Catholica II, 18; fol. 739. – «Итак, подобно тому, как Христос есть истина, чьим образом и знаком является камень, или церковь, так и камень есть истина, чьим знаком и образом является апостол Петр. Отсюда ясно, что церковь стоит над Петром, как и Христос – над церковью».

Подробнее: Jaeger A. Der Streit des Kardinals Nicolaus von Cusa mit dem Herzoge Sigmund v. Österreich. Bd. 1–2. Innsbruck, 1861.

«Non absque divina providentia volente omnes pro singulorum ingenio ad se mirabiliter revocare factum est, ut pia quaedam Philosophia quondam et apud Persas sub Zoroastre et apud Aegyptos sub Mercurio nasceretur, utrobique sibimet consona. Nutriretur deinde apud Thraces sub Orpheo atque Aglaophemo. Adolesceret quoque mox Pythagora apud Graecos et Italos. Tandem vero a divo Platone consummaretur Athenis». Ficino. Epistolae, lib. VIII, Opera, Basil. o. J., fol. 871. – «Не без воли божественного провидения призваны были к нему все соразмерно разуму каждого, и так некогда возникла благочестивая философия у персов под водительством Зороастра, а у египтян – под началом Меркурия, и та, и другая – созвучные себе. Далее питали ее умы фракийцев во времена Орфея и Аглаофема; возрастала она впоследствии усердием Пифагора в Греции и Италии. Но именно в лице божественного Платона достигла она в Афинах своих вершин».

Epistolae, Lib. V, a.a. O. fol. 783.

100

Ficinus. Epistolae lib. I (fol. 644); cp. Galeotti L. Saggio intorno alla vita ed agli scritti di Marsilio Ficino, Arch. storico italiano, N.S., T. IX, p. 33 s.

101

Ср. особенно письма Пико к его племяннику Джованни Франческо – Opera. P. 340, 344.

102

Ficinus. Theologia Platonica sive de immortalitate animae. Lib. XI. Cap. V (fol. 255).

103

Theol. Platonica, Lib. I, cap. 3 ss.

104

«In universo Dei opere connexio partium est ponenda, ut unius Dei unum quoque sit opus. Deus et corpus extrema sunt in natura et invicem diversissima. Angelus haec non ligat; nempe in Deum totus erigitur, corpora negligit… Qualitas etiam non connectit extrema, nam declinat ad corpus, superiora relinquit, relictis incorporeis fit corporalis. Hucusque extrema sunt omnia seque invicem superna et inferna fugiunt, competentia carentia vinculo. Verum essentiali ista tertia interjecta talis existit, ut superiora teneat, inferiora non deserat… Est enim immobilis, est et mobilis. Illinc cum superioribus, hinc cum inferioribus convenit. Si cum utrisque convenit, appetit utraque. Quapropter naturali quodam instinctu ascendit ad supera, descendit ad infera. Et dum ascendit inferiora non deserit, et dum descendit, sublimia non relinquit. Nam si alterutrum deserat, ad extremum alterum declinabit, neque vera erit ulterius mundi copula». – Theol. Platon. III, 2, fol. 119. – «Во всем божественном творении утверждена связь частей, чтобы единому Богу соответствовало и единство твари. Бог и телесное – два крайних и в наибольшей мере разнящихся начала в природе вещей. Ангелы не могут связать их между собой: ведь они устремлены к Богу, а телесное презирают… И качество как признак не может соединить эти два начала: оно обращено к телу, отвержено от бестелесного, и, отвернувшись от него, становится телесным. Вплоть до этой ступени все сущее разделено до крайности: высшее и низшее избегают друг друга, не признавая сопутствующего им связующего принципа. Но эта третья, промежуточная сущность удерживается в горнем, не покидая дольного… Она и неподвижна, и подвижна; в мире ином уподобляется она высшему, в здешнем – низшему. Соразмеряясь с обоими мирами, она и стремится к обоим. Потому, в силе естественного побуждения, она восходит к высшему и нисходит к низшему; восходя, не покидает дольнего, нисходя, не оставляет горнего. Ведь если бы она без остатка устремилась к одному из них, она полностью ушла бы из другого и тогда не смогла быть посредницей обоих миров».

105

De visione Dei cap. VII: «Cum sic in silentio contemplationis quiesco, tu Domine intra praecordia mea respondes, dicens: sis tu tuus, et ego ero tuus. O Domine… posuisti in libertate mea ut sim, si voluero, mei ipsius. Hinc nisi sim mei ipsius, tu non es meus… Et quia hoc posuisti in libertate mea, non me necessitas, sed expectas, ut ego eligam mei ipsius esse». – «О видении Бога», 8, 25: «И когда я умолкаю так в созерцательном молчании, ты, Господи, в глубине моего сердца отвечаешь и говоришь: «Принадлежи себе, и я буду принадлежать тебе». «О господи… ты дал мне свободу принадлежать самому себе, если я захочу. Ты будешь моим, лишь когда я стану самим собой… и, предоставив это моей свободе, ты не понуждаешь меня, а ждешь, когда я решусь быть самим собой».

106

См, напр., лат. текст Cap. 35 (fol. 74): «Non cogit ad salutem Deus homines quos ab initio liberos procreavit, sed assiduis inspirationibus singulos allicit, quod si qui ad eum accesserint, hos durat laboribus, exercet adversitatibus, et velut igne aurum, sic animum probat difficultate» etc. Epist. Lib. II (fol. 683). «Si quis autem dixerit, mentem ab alienis vel extrinsecis ad intelligentiam non moveri, sed ipsam et propria et mirabili quadam virtute suas sibi species, sua objecta concipere, dicemus ex eo sequi mentem esse incorpoream penitus et aeternam, si nequaquam ab alio, sed a seipsa movetur». – «Господь не принуждает к спасению людей, которых Он сотворил изначально свободными, но каждого Он призывает к Себе постоянными побуждениями, и таким образом всех тех, кто приближен к Нему, Он закаляет трудами, упражняет невзгодами, испытывая их души тяготами, как золото огнем». Ср. далее: «Если же кто-либо будет утверждать, что ум не побуждается к мышлению ничем чуждым или внешним ему, но что он сам благодаря своей собственной чудесной способности порождает для себя свои образы и свои объекты, мы скажем, что абсолютная бестелесность и вечность ума выводима из того, что ум нисколько не движим чем-то иным, но лишь самим собой».

107

De christ. relig. Cap. XVIII (fol. 22): «Non minus ferme est deformia reformare, quam formare simpliciter ab initio….Decuit igitur Deum omnium effectorem perficere quae defecerant, quemadmodum per insensibile verbum omnia creaverat….Quid sapientius quam universi decorem miram primae et ultimae rationis copulam fieri?… Sic ergo et declaravit et fecit ut nihil esset in mundo deforme, nihil penitus contemnendum, cum regi coelorum terrena conjunxit atque ea quodammodo coelestibus adaequavit». – «Воссоздание первоначальной формы в бесформенном – это почти то же, что и изначальное сотворение формы… Отсюда следует, что Бог, творец всего сущего, придает совершенство всему несовершенному, подобно тому как Он сотворил все посредством своего непостижимого слова… Разве не в этом состоит высшая мудрость, когда красота Вселенной становится также и чудесным звеном между исходным и завершающим принципом ее устроения?..Следовательно, Он и возвестил, и сделал так, чтобы не было в мире ничего бесформенного, совершенно недостойного, соединив мир земной с царством небесным, некоторым образом уравняв дольнее с горним».

108

«Proinde quia Deus homini absque medio se conjunxit, memenisse oportet, nostram felicitatem in eo versari, ut Deo absque medio haereamus….Desinant igitur, jam desinant homines suae divinitati diffidere, ob quam diffidentiam mortalibus se ipsos immergunt». De christian. relig. Cap. XIX (fol. 23). – «Итак, поскольку Бог привязал к себе человека без всяких посредников, и нам следует помнить, что наше блаженство заключается в нашей утвержденности в Боге… Перестали, перестали уже люди сомневаться в своем божественном предназначении; это сомнение некогда и погрузило их в пучину смертности».

109

В своих проницательных исследованиях истории терминов и идей Конрад Бурдах показал, что понятия обновления и возрождения, renasci и reformatio, сначала были укоренены в сфере религиозных представлений и лишь постепенно вышли из нее в мирское пространство (Burdach K. Sinn und Ursprung d. Worte Renaissance und Reformation. // Sitzungsber. d. Berl. Akad. d. Wiss. 1910; перепечатано в книге: Reformation, Renaissance, Humanismus. Berlin, 1918). К сожалению, Бурдах не касается здесь философской литературы Возрождения, но именно она и представляет важнейшее опосредствующее звено в описанном процессе; один из фрагментов, сходный с тем, который мы выше приводили из книги Фичино «О христианской религии», все же в какой-то мере делает наглядным это движение мысли: «reformare» означает новое духовное творение бытия в процессе искупления и одновременно в нем выражается то «открытие мира и человека», которое реализуется во вновь складывающихся элементах светского образования.

110

Leonardo da Vinci. Ed. Ravaisson. G fol. 47^>r.

111

Trattato della pittura. Ed. Manzi. P. 38.

112

«Si mentem divinam universalitatem veritatis rerum dixeris: nostram dices universalitatem assimilationis rerum, ut sit notionum universitas. Conceptio divinae mentis est rerum productio, conceptio nostrae mentis est rerum notio. Si mens divina est absoluta entitas, tunc ejus conceptio est entium creatio et nostrae mentis conceptio est entium assimilatio: quae enim divinae menti ut infinitae convenium veritati, nostrae conveniunt menti, ut propinquae ejus imagini». Idiotae lib. III, de mente; Cap. 3, ср. особ. Cap. 7. – «И если божественный ум ты назовешь универсальной совокупностью истины вещей, то наш ум назови совокупностью уподобления вещам, как бы универсумом их понятий. Мышление для божественного ума оказывается творчеством вещей; мышление для нашего ума оказывается понятием о вещи. Если ум божественный есть абсолютная сущность (entitas), тогда мышление у него есть творение существующего; а для нашего ума мыслить – значит существующему уподобляться. То, что подобает божественному уму как бесконечной истине, нашему уму подобает как его близкому образу» («Простец об уме», 3, 72).

113

Букв. «третье в сравнении», т. е. то общее двух сравниваемых объектов, которое служит основанием для сравнения. (Прим. ред.)

114

Простец об уме. III, 13.

115

«Sicut vis visiva sensibilis est infinibilis per omne visibile (nunquam enim satiatur oculus visu), sic visus intellectualis nunquam satiatur visu veritatis. Semper enim acuitur et fortificatur vis videndi: sicut experimur in nobis, quod quanto proficimus plus in doctrina, tanto capaciores sumus et plus proficere appetimus, et hoc est signum incorruptibilitatis intellectus». Excitat. lib. V (Ex. serm.: Si quis sermonem meum servaverit), fol. 488. – «Подобно тому, как способность чувственного зрения беспредельна в своем созерцании видимого (ведь глаз никогда не насыщается зрением), так и интеллектуальное зрение никогда не насыщается видением истины. Ибо постоянно возрастает острота и сила зрительной способности: так, мы знаем по своему опыту, что чем больше преуспеваем мы в познании, тем большие способности в себе мы обнаруживаем и тем больше стремимся преуспеть, а это и есть свидетельство непреложности разума».

116

Leonardo. Tratt. della pittura 28: «Li semplici naturali sono finiti e l’opere che l’occio commanda alle mani sono infinite; come dimostra il pittore nelle finzioni d’infinite forme d’animali et erbe, pianti e siti». – Глаз тем превосходит природу, «что простые природные вещи конечны, а произведения, выполняемые руками по приказу глаза, бесконечны; художник в своем вымысле показывает как бы бесконечные формы животных и травы, растений и местностей» (итал.)

117

…(Mens) corpora dividit in partes plurimas partiumque particulas, numeros auget supra numeros absque fine. Figurarum modos mutuasque illarum proportiones atque etiam numerorum comparationes innumerabiles invenit, lineas supra coelum ultra terminum undique protendit. Tempus in praeteritum absque principio, in futurum absque fine producit. Neque solum ultra omne tempus aliquid antiquius cogitat, verum etiam ultra omnem locum alium semper cogitat ampliorem. …Illud…mihi videtur vim mentis…interminatam prae ceteris demonstrare, quod ipsam infinitatem esse invenit, quidve sit et qualis definit. Cum vero cognitio per quandam mentis cum rebus aequationem perficiatur, mens cognitae infinitati aequatur quodammodo. Infinitum vero oportet esse, quia aequatur infinitati. Ac si tempus, quod successione quadam metitur motum, infinitum esse oportet, si modo motus fuerit infinitus, quanto magis infinitam esse oportet mentem, quae non modo motum tempusque stabili notione, sed infinitatem ipsam quoque metiatur? Cum necesse sit mensuram ad id quod ipsa metitur habere proportionem, finiti vero ad infinitum sit nulla proportio». (Theol. Plat. VIII, 16, fol. 200 s.). Die letzten Sätze enthalten ein direktes Zitat aus der Schrift «de docta ignorantia», zum Zusammenhang mit Cusanus vgl. im über. De ludo globi, Lib. II u. Idiot. Lib. III, 15. – «Ум разделяет тела на многие части и части частей, бесконечно умножая числа числами; открывает многообразие фигур и их соотношений и бесчисленное множество числовых пропорций; со всех сторон прочерчивает линии измерения за пределы неба, ведет нить времен в безначальное прошлое и в беспредельное будущее; и не только измышляет за пределами всякого времени еще более прежнее время, но и за каждым пространством – иное, еще большее. И, как мне кажется, в пользу беспредельности… этой способности ума свидетельствует, кроме прочего, открытие им самой бесконечности и определение ее сущности и свойств. Поскольку же познание происходит посредством некоторого отождествления ума с вещами, то и ум определенным образом отождествляется с познанной бесконечностью: он должен быть бесконечным, ибо уподобляется бесконечности. Если же должно быть бесконечным время, способное измерять последовательность движения, при том, что движение будет бесконечным, насколько же более бесконечным должен быть сам ум, который измеряет устойчивыми понятиями не только движение и время, но и саму бесконечность? Ведь мера необходимо соразмерна измеряемому ею, а конечное не соизмеримо с бесконечным». Последние предложения представляют собой прямые цитаты из Николая Кузанского («Об ученом незнании»); ср. также и «Игра в шар», II и «Простец» III, 15 (см. выше с. 54, прим.^>48).

118

«Non certa quaedam rerum aliquarum possessio aut species aliqua voluptatis sufficit homini, quemadmodum caeteris animantibus, sed paulum quid in iis adeptum se putat, donec restat aliquid vel minimum acquirendum….Homo solus in praesenti hoc vivendi habitu quiescit nunquam, solus hoc loco non est contentus». Theol. Plat. XIV, 7, fol. 315. Ср. ibid. XVIII, 8 fol. 411: «Solemus… in nullo cognitionis modo quiescere priusquam, quid sit res ipsa secundum substantiam, cognoverimus. Praeterea rationi naturalis est continua per rationes discursio, quousque ad summam perveniat rationem, quae quoniam infinita sit, ideo sola rationis discursum ex se absque fine frustra pervagaturum sistere possit. Siquidem ultra finitum quodlibet mens semper aliquid ulterius machinatur». – «В отличие от животных, человек не знает предела ни в определенном обладании какими-либо вещами, ни в той или иной разновидности наслаждения; он считает для себя малым все, что он в этом достиг, если есть еще хоть малейшая возможность достичь большего… Один только человек никогда не удовлетворяется способом своего существования, один он недоволен местом своего обитания». (Theol. Plat. XIV, 7, fol. 315); сравн. там же XVIII, 8, fol. 411: «Как правило….мы не останавливаемся в своем познании, пока не узнаем, что есть сама вещь по ее субстанции. Кроме того, разуму свойственно естественное непрерывное движение в череде оснований до тех пор, пока он не достигнет высшего основоположения; это основоположение потому одно и способно положить предел бесцельному и бесконечному самодвижению разума, потому что само оно – бесконечно. Ведь ум всегда изобретает нечто, выходящее за пределы достигнутого».

119

«Una (est) Christi humanitas in omnibus hominibus et unus Christi spiritus in omnibus spiritibus, ita ut quodlibet in eo sit, ut qui sit unus Christus ex omnibus. Et tunc qui unum ex omnibus, qui Christi sunt, in hac vita recipit, Christum recipit, et quod uni ex minimis fit, Christo fit». De doct. ign. III, 12; ср. выше S. 52, Anm.^>43. – «Человечность Христа соединит всех людей, а единый дух Христов – все души, и все будет в нем, и все составит единого Христа. И тогда окажется еще, что принимающий в земной жизни одного из людей Христа принимает Христа; что все сделанное одному из самых малых (minimis) делается Христу», «Об ученом незнании», III, 12, 256.

120

«Singuli namque homines sub una idea et in eadem specie sunt unus homo. Ob hanc ut arbitror rationem sapientes solam illam ex omni virtutum numero hominis ipsius nomine, id est humanitatem appellaverunt, quae omnes homines quodammodo seu fratres ex uno quodam patre longo ordine natos diligit atque curat». Ficinus. Epistol. Lib. I, fol. 635. – «Ибо отдельные люди, причастные одной идее и принадлежащие к одному виду, составляют одного человека. По этой, как мне кажется, причине, и мудрецы из всего множества добродетелей с именем человека связали только одну, а именно – humanitas; она объединяет людей взаимной симпатией и заботой друг о друге, как братьев, рожденных от одного далекого предка» (Ficinus. Epistol. Lib. I. fol. 635).

121

De christiana religione, Cap. 8, fol. 11.

122

De christ. relig. Cap. 4: «Nihil Deo magis displicet quam contemni, nihil placet magis quam adorari….Idcirco divina providentia non permittit esse aliquo in tempore ullam mundi regionem omnis prorsus religionis expertem, quamvis permittat variis locis atque temporibus ritus adorationis varios observari. Forsitan vero varietas hujus modi, ordinante Deo, decorem quendam parit in universo mirabilem. Regi maximo magis curae est revera honorari, quam aut his aut illis gestibus honorari….Coli mavult quoquo modo, vel inepte, modo humane, quam per superbiam nullo modo coli». – «Ничто так не противно Богу, как пренебрежение; ничто так не любезно, как почитание. По этой причине божественное провидение ни на мгновение не оставляет ни одного уголка Земли совсем не знающим богопочитания, хотя и допускает разнообразие в формах поклонения в разные времена и в различных регионах. Возможно, однако, что по воле Божьей подобное разнообразие и рождает некоторое удивительное совершенство универсума. Для Царя Небесного важнее истинное благочестие, нежели различие в действиях… Он предпочитает, чтобы человек по-своему, в любой форме, пусть даже нелепой, чтил Его, чем в гордыне своей пренебрегал Им»; сравн. с письмом Николая Кузанского Айндорфферу от 22 сент. 1452 г: «Inexplicabilis divinae scripturae fecunditas per diversos diverse explicatur, ut in varietate tanta ejus infinitas clarescat; unum tamen est divinum verbum in omnibus relucens». – «Неисчерпаемое богатство Священного Писания раскрывается в разном по-разному, чтобы в этом многоразличии воссияла его бесконечность – ведь во всем этом множестве отражается единство божественного слова». Ср. особенно выше с. 30.

123

Подробнее об этом празднестве см. у Грегоровиуса: Gregorovius F. Lucrezia Borgia. 5. Aufl. 1911, S. 183 f.

124

Bruno. Spaccio della bestia trionfante. Dial. II, terza parte. – Opere italiane, ed. Lagarde. Göttingen, 1888. S. 486 ff.

125

Bruno. De umbris idearum. Intentio secunda. – Opera latina (ed. Tocc, Iombriani etc.) Vol. II, p. 21 f.

126

О метаморфозах символа Фортуны в изобразительном искусстве Возрождения см. у Варбурга и Дорена: Warburg A. Francesco Sassetti’s letzwillige Verfügung (Kunstwissensch. Beiträge, August Schmarsow gewidmet, Leipzig, 1907, S. 129 ff); Doren A. Fortuna im Mittelalter und in der Renaissance. Vortr. der Bibl. Warburg, hg. von Fritz Saxl, 1922/23. Teil I. Leipzig, 1924. S. 71 ff.

Дореновские указатели литературы были недавно дополнены в книге Патча: Patch H.R., The tradition of the Goddes Fortuna in Medieval Philosophy and Literature – Smith College Studies in Modern Languages, Juli 1922.

127

Poggio Epist. II. 195: «Verissimum quidem est, quod scribis neque sidera neque coelorum cursus praestantes hominum naturas bonarum artium studiis et optimis moribus corroboratas pervertere ac depravare posse: sed ante assumptum robur, ante adeptos optimos mores, antequam bonarum artium institutis homines firmentur… plus sidera et coelos valere arbitror ad disponendum animum nostrum quam hominum praecepta et suasiones» («Воистину, ты в высшей степени прав, когда пишешь, что ни звезды, ни ход небес не могут расстроить и исказить природу людей исключительных, укрепленную изучением благородных искусств и упражнением в добрых нравах; но до того, как человеческая природа обретет эту силу, усвоит добрые нравы, прежде, чем она укрепится на устоях благородных искусств… до этого, мне кажется, небеса и созвездия имеют большее влияние на расположения нашей души, нежели человеческие предписания и внушения»). Подробнее см. у Вальзера: Walser E. Poggius Florentins. Leipzig; Berlin, 1914. S. 196, 236 ff.

128

Сравн. с этим изобразительный материал в статье Варбурга о Сассетти (Op. cit. S. 141) и у Дорена (Doren. Op. cit., табл. IV, илл. 14 и 16).

129

Machiavelli. Principe. Cap. 25; Alberti L.B. Intercoenales (Op. ined. ed. Mancini, p. 136 ss); подробнее см. Doren. Op. cit. S. 117 f., 132 f.

130

«Нет сомнения, что фортуна сама по себе всегда была и будет глупа и бессильна для того, кто сопротивляется ей» (итал.).

131

Alberti L.B. Della tranquillita dell’ animo Lib. III, Opere volgari. I. P. 113 f. (см. Patch. Op. cit., P. 217).

132

Текст письма Фичино к Ручеллаи см. в статье Варбурга о Сассетти: Warburg. Sassetti-Aufsatz. S. 149.

133

Pico della Mirandola. In Astrologiam. Lib. III. Cap. 27. Op. fol. 519.

134

О поведении Валлы на суде инквизиции см., напр., описание у Фойгта (Voigt. Wiederbelebung des klass. Altertums. 2. Aufl. I. S. 476 ff.)

135

Ср.: Valla. Confutat. prior in Benedictum Morandum Bononiensem, Opera, Basil. 1543. p. 445 ss. «Sed omissis utrinque criminibus inspiciamus civiliter, quid mihi objectas. Nempe quod Livium ausus sum reprehendere, an tu eum nusquam reprehendi posse existimas?.. Et in Demosthene atque Cicerone summis oratoribus nonnulla desiderantur, et in Platone Aristotele, philosophis maximis, aliqua notantur… Numquid deterius est rationis, quam hominis testimonium?.. An melior ullus autor est quam ratio?» («Однако, оставив взаимные обвинения, постараемся без всяких обид рассмотреть твои возражения в мой адрес. Неужели все дело в моем осуждении Тита Ливия – или ты считаешь, что он абсолютно безгрешен? Ведь многое оставляет желать лучшего у Демосфена и Цицерона – искуснейших ораторов, а нечто достойно порицания и у величайших философов – Платона и Аристотеля… Да разве аргументы разума значат меньше, чем человеческие свидетельства? А какой сочинитель может подняться над самим разумом?»)

136

См. Valla. De falso credita et ementita Constantini donatione declamatio. Op. fol. 761 ss.

137

См. книгу Валлы Apologia contra calumniatores ad Eugenium IV, Opera fol. 799 v. «Via a Christo tradita nulla est tutior, sicut nec melior, in qua nulla professio nobis injungitur. At vita ipsorum, inquiunt, ab illa Christi non discrepat. Sane vero, sed ne aliorum quidem, nec enim in solis cucullatis vita Christi custoditur» («Нет более надежного, как нет и лучшего пути, нежели завещанный нам Христом, на котором мы не связаны ни с одной профессией. Они отвечают, что их жизнь не отличается от Христовой. Конечно, как и жизнь всех других людей, и не одни сутаны блюдут жизнь во Христе».) Ср. книгу «De professione religiosorum» (ed. Vahlen. Laurentii Vallae opuscula tria. Wien, 1869, особенно p. 160.

138

Ср. в особенности: Valla. De voluptate Lib. III, cap. 9 (op. fol. 977) «Beatitudinem quis dubitat aut quis melius possit appellare quam voluptatem?.. Ex quo debet intelligi non honestatem, sed voluptatem propter seipsam esse expetendam, tam ab iis qui in hac vita, quam ab iis qui in futura gaudere volunt» («Кто может сомневаться в том, что блаженство состоит в наслаждении, или в том, что нет у него лучшего названия, чем наслаждение?.. Отсюда следует, что не величие, а наслаждение предпочтительно само по себе – как для тех, кто хочет радоваться в этой жизни, так и для тех, кто в будущей».)

139

См. работу «De libero arbitrio». Opera, fol. 1004 s.

140

Ср. «Dialecticae disputationes» Валлы. Opera fol. 645 ss. – особенно характерно и De libero arbirtio, fol. 1004. Antonio: Hic te teneo. An ignoras praeceptum esse philosophorum, quicquid possibile est, id tanquam esse debere concedi?.. Laurentius: Philosophorum mecum formulis agis? quasi eis contradicere non audeam! («Антонио: Ну вот, ты и попался. Или ты не знаешь основной заповеди философов – считать действительным то, что возможно?.. Лаврентий: Ты указываешь мне на философские формулы, как будто я не посмею возразить им»).

141

См. в целом работу Помпонацци De fato, libero arbitrio et de praedestinatione, Basel, 1567 f.; в особенности Lib. V, P. 913 ss.

142

О датировке диалога Валлы «De libero arbitrio» («О свободном выборе») см. von Wolff M. Lorenzo Valla. Lpz., 1893. S. 36 f. Трактат Помпонацци впервые был напечатан в Базеле в 1567 г. в качестве приложения к работе «De admirandorum effectuum causis» («О причинах удивительных явлений»), но, как ясно из примечания в конце работы, завершен был еще в 1520 г.

143

Тезисы из трактата Джаноццо Манетти «De dignitate et excellentia hominis» («О достоинстве и превосходстве человека» (1452), как это показал тщательный анализ работы Манетти, проделанный Джентиле в Il concetto dell’uomo nel rinascimento» (Понятие человека в эпоху Возрождения); перепечатано в: Giordano Bruno e il pensiero del Rinascimento, P. III ss. («Джордано Бруно и мышление Ренессанса»).

144

Pico. «Oratio de hominis dignitate». Op. fol. 314 ff. «Речь о достоинстве человека»); перевод частично следует переложению этого фрагмента Буркхардтом в Kult. der Renaiss. 8. Aufl. II. 73. Мысль о том, что человек как свободное существо стоит выше также и демонов и небесных интеллигенций, восходит к герметической традиции, имевшей большое влияние на флорентийскую школу – Марсилио Фичино перевел на латинский язык древний корпус герметических текстов. Подробнее об этом влиянии см. у Конрада Бурдаха в его комментарии к «Богемскому крестьянину» (Vom Mittelalter zur Reformation. III, 1. S. 293 ff., 325 ff.).

145

Cusanus. De conjecturis II, 14 (ср. выше с. 42).

146

О том, что идеи Платоновской Академии рано утвердились во Франции, и прежде всего в Парижском университете, свидетельствует письмо Гагена к Фичино от 1 сентября 1496 г.: «Virtus et sapientia tua, Ficine, tanta in nostra Academia Parisiensi circumfertur, ut cum in doctissimorum virorum collegiis, tum in classibus etiam puerorum tuum nomen ametur atque celebretur.» («Твои дарования и мудрость, Фичино, получили такое признание в нашей парижской Академии, что имя твое прославлено и почитаемо не только в ученых коллегиях, но и в учебных классах», – говорится в нем. (Rob. Gaguini. Epistolae et Orationes, ed. Thuasne. P., 1903/4, II 20 f), цит. по: Mestwerdt P. Die Anfänge des Erasmus. S. 165. О влиянии Флорентийского платонизма на философское развитие Фабера Стапуленсиса см. особенно Renaudet A. Préréforme et Humanisme à Paris pendant les premières guerres d’Italie (1494-1517). P., 1916. P. 138 ss.

147

Каролюс Бовиллус во франц. традиции читается как Шарль Бовель; Кассирер далее везде употребляет латинскую форму (Прим. ред.).

148

Как близко тема работы Бовилля подходит к проблематике речи Пико «De hominis dignitate» («О достоинстве человека»), показывает, например, следующий фрагмент (гл. 24): «Hominis nichil est peculiare aut proprium, sed ejus omnia sunt communia, quecunque aliorum propria. Quicquid hujus et hujus, illius et alterius et ita singulorum est proprium, unius est hominis. Omnium enim in se naturam transfert, cuncta speculatur, universam naturam imitatur. Sorbens enim hauriensque quicquid est in rerum natura, omnia fit. Nam neque peculiare ens homo est, hoc vel hoc, neque ipsius est hec aut hec natura, sed simul omnia est.» («У человека нет ничего собственного или исключительно ему присущего, но ему свойственно все, что присуще и всему остальному миру. Один человек совмещает в себе все, что характерно для того или иного, одного и другого, и для каждого в отдельности. Он прививает себе природу всех, все зрит, подражает общей природе; впитывая в себя и черпая все в природе вещей, становится всем. Ибо человек не является каким-то специфическим сущим, тем или иным, он не присваивает себе ту или другую природу, но представляет собой одновременно все».) Книга «De sapiente» («О мудреце») была опубликована в 1509, а в 1510 появилась в Париже вместе с другими произведениями Бовилля. Более подробно об этом издании и об основаниях теории познания Бовилля, на которой мы не можем здесь останавливаться, см. Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, S. 66 ff.

149

См. «De sapiente», Cap. I и II.

150

«Fit iterum ut rite diffiniri a nobis possit ipsa ratio adulta esse et consumata nature filia, sive altera quedam natura prime nature speculatrix et que ad prioris nature imitationem omnia in semetipsa effingit cunctaque sapienter (vires supplens matris) moderatur. Rationem quoque eam vim diffinimus, qua mater natura in seipsam redit, qua totius nature circulus absolvitur quave natura sibi ipsi restituitur.» (De sapiente, cap. V.) («И опять мы можем по праву определить саму разумную способность как зрелую и достигшую полного совершенства дочь природы, или как некоторую вторую природу, созерцающую природу первую, и в подражании ей создающую все в себе самой и всем разумно управляющую, восполняя силы природы-матери. Разум также может быть определен как способность, с помощью которой мать-природа приходит к самой себе, замыкая круг всей природы, и благодаря которой природа восстанавливает саму себя».)

151

1) «Natura sapienti simplex esse condonavit. Ipse vero sibi ipsi compositum esse: hoc est bene beateque esse progenuit… Accepit enim sapiens a natura substantialis munus hominis, ex cujus fecunditate studiosum hominem parturivit. Insipiens vero parem quoque ac substantialem hominem mutavit a natura, sed nullo virtutis fenore splendescit. Hic igitur homo rite habere et non habere, ille vero habere et habere predicatur.» (De sap. Cap. VI и VII.) («Природа наделила мудреца простым бытием. Сам же он придает себе бытие сложное, т. е. порождает бытие благое и блаженное… Мудрец несет в себе от природы семена субстанциального человека, из которых он взращивает человека образованного. Хоть и невежда также преображает в себе по природе подобного субстанциального человека, он нисколько не блистает плодами добродетели. И по праву один провозглашается имеющим и не имеющим, другой же – имеющим и имеющим»).

152

De sapiente. Cap. VI.

153

Ibid. Cap. I и II.

154

Ibid. Cap. XIX.

155

Ср. еще: Cap. XXIV: «In omni quippe mundana substantia: aliquid delitescit humanum, aliqua cuivis substantie indita est hominis atomus, homini propria, qua componendus est et conflandus studiosus homo, quam sibi vendicare et ingenii vi abstrahere a materia natus est homo… Qui igitur conflatus est et perfectus a natura homo (homo, inquam, noster situs in mundi medio) matris imperio per mundum (circumferri iussus): exquirit a singulis que sua sunt, abstrahit a qualibet mundi substantia proprie speciei atomum. Illam sibi vendicat atque inserit et ex plurium specierum atomis suam elicit profertque speciem, que naturalis et primi nostri hominis fructus seu acquisitus studiosusve homo nuncupatur. Hec itaque hominis est consumatio: cum ad hunc modum ex substantiali scilicet homine rationalem, ex naturali acquisitum et ex simplici compositum, perfectum, studiosum». («В совокупной же субстанции мира сокрыто нечто человеческое; каждой отдельной субстанции сообщен некий сродный человеку атом, из которого должен быть составлен и устроен человек образованный; усвоить себе этот атом и силой разума отделить его от материи и рожден человек… И вот этот созданный и совершенный от природы человек (речь идет об упомянутом нами человеке, находящемся в центре мира) материнским заветом рассеянный по свету, ищет в каждом сущем сродное себе, извлекает из всякой субстанции мира атом сходного с собой вида. Его-то и добывает для себя и присваивает себе, и из множества разновидностей атомов выбирает и извлекает один, близкий ему по виду, который называется плодом природного, первоначального человека, или же обретенным, образованным человеком. Таков путь совершенствования человека: стать, соответственно, из субстанциального человека – разумным, обретенным – из естественного, и сложным, совершенным, образованным – из простого».)

156

De sap. Cap. XXII «Manifestum… est sapientiam esse quendam hominis numerum, discrimen, fecunditatem, emanationem eamque consistere in hominis dyade, genita ex priore monade. Primus enim nativus noster et sensibilis homo ipsiusque nature mutuum monas est to totius humane fecunditatis fons atque initium. Artis vero homo, humanave species arte progenita, dyas est et primi quedam hominis emanatio, sapientia, fructus et finis. Cuius habitu qui a natura homo tantum erat, artis fenore et uberrimo proventu reduplicatus homo vocatur et homohomo. Et non modo ad dyadem, sed et ad usque tryadem humane sapientie vis hominis numerum extendit humanitatemque propagat. Sine quippe medio extrema sunt nulla; sine propinquitate nulla distantia; sine concordia dissociatio nulla et sine concurrentia nulla disparata. Sunt autem monas et dyas, Natura item et ars quedam extrema. Similiter et nature homo et artis homo, seu substantialis homo et vera ejus imago virtute progenita; nature mutuum sive naturale donum et hominis acquisitum. Horum igitur extremorum symplegma est aliquod, concordia et concurrentia aliqua. Aliquis amor, pax, vinculum: et medium aliquod amborum, proventus, unio, fructus, emanatio. Juncta etenim invicem monas et dyas tryadem eliciunt proferuntque, suam copulam, unionem et concordiam. Itaque sapientia quedam est trina hominis sumptio, hominis trinitas, humanitas tryas. Est enim trinitas totius perfectionis emula, cum sine trinitate nulla reperiatur perfectio.» («Очевидно, что мудрость представляет собой некоторое число, различение, изобильность, эманацию человеческого и она же выражается в человеческой диаде, рожденной из первичной монады. Этот наш первоначальный и ощущающий человек по природе своей является, в свою очередь, монадой, а также началом и истоком рода человеческого. Человек же и род людей, порожденные силой искусства, будут диадой, а также эманацией, мудростью, плодом и завершением некоего первоначального человека. Тот, кто по образу своему от природы был одним только человеком, в качестве плода своих усилий получает высочайшую прибыль и удваивает себя, называясь уже человеком и человеком-человеком. Но сила мудрости человеческой не ограничивается диадой – она простирает человеческое вплоть до триады, делая ее достоянием человеческой природы. Ведь не может быть крайностей без середины, без приближения нет различений, без согласия нет разногласий, а без соединения – разделения. Таким же образом крайностями являются монада и диада, как природа и искусство; соответственно, естественный и сознательно созданный человек, или же человек субстанциальный и его истинный образ, сотворенный добродетелью. Подобно этому различаются, в свою очередь, дар природы, или природный дар, и благоприобретенное человеком свойство. Есть и то, в чем совпадают, согласуются, синтезируются эти крайности: некая любовь, мир, связь; и среднее между ними – их дитя, единство, плод, эманация. Соединившись, монада и диада исторгают из себя и производят на свет триаду – свой союз, единение, согласие. Таким образом, мудрость есть некая тройственная определенность человека, человеческая троичность, триада человеческая. Ибо троичность – соревнительница всякого совершенства, поскольку вне троичности не выразимо никакое совершенство»).

157

«Homo nichil est omnium et a natura extra omnia factus et creatus est, ut multividus fiat sitque omnium expressio et naturale speculum abjunctum et separatum ab universorum ordine: eminus et e regione omnium collocatum, ut omnium centrum. Speculi etenim natura est, ut adversum et oppositum sit ei, cujus in sese ferre debet imaginem… Et in quocunque loco cuncta mundi statueris entia: in ejus opposito abs te collocandus et recipiendus est homo, ut sit universorum speculum… Verus igitur et speculi et hominis locus est in oppositione, extremitate, distantia et negatione universorum, ubi inquam omnia non sunt, ubi nichil actu est. Extra omnia, in quo tamen fieri omnia nata sunt… Nam consumatis et perfectis omnibus, postquam actus singuli sua loca sortiti sunt, vidit Deus deesse omnium speculatorem et universorum oculum… Viditque nullum supremo huic oculo inter cetera superesse locum. Plena quippe actuum erant omnia; quodlibet suo gradu, loco et ordine constiterat. Et ex actibus diversis disparatisque speciebus aut rerum differentiis et mundi luminaribus (que per se intermisceri, confundi, concurrere et fas et possible non est) fieri homo haudquaquam poterat. Extra igitur cunctorum differentias et proprietates in opposito omnium loco, in conflage mundi, in omnium medio coaluit homo: tanquam publica creatura, que quod relictum erat in natura vacuum potentiis, umbris, speciebus, imaginibus et rationibus supplevit.» (de sap. Cap. 26). («Человек – ничто из всего, и по природе своей создан и сотворен существом, всему запредельным, для того, чтобы быть многообразным выразителем всего сущего, естественным зеркалом, отделенным и вынесенным за пределы универсального порядка; как центр всего, он расположен вне всего. Такова, как известно, природа зеркала – быть противоположным, противополагаемым тому, чей образ оно должно в себе нести… И в какую бы точку универсума ты ни собрал все сущее – на противоположном от них крае должен быть утвержден человек, чтобы быть зеркалом всего… Истинное место и зеркала, и человека, таким образом, будет в оппозиции, на краю, на предельно удаленной от всего дистанции и в отрицании всего, – можно сказать, там, где ничего нет, где ничто не существует актуально. За пределами всего, но там, где все рождается… Доведя все до высшего совершенства, когда каждая реальность оказалась на определенном ей месте, увидел Господь, что всему универсуму недостает наблюдающего ока… Увидел также, что нет для этого высочайшего созерцателя места среди всех других вещей, ибо все было уже исполнено, каждая вещь на своем месте, по своему статусу и порядку. И человек едва ли мог появиться в этом разнообразии составляющих мир частей, различии видов и несходстве вещей и светил; смешать же их между собой, сливая воедино и приводя к общему, было и недопустимо, и невозможно. Так укоренился человек за пределами всех различений и свойств, в месте, противостоящем всему, в средоточии мира, в центре всего – как создание общественное, восполняющее любой ущерб природы творимыми им образами, видами, фантазиями и идеальными смыслами».) Эти строки имеют особое историческое значение, поскольку ими обозначено характерное «обращение», которое претерпевает мотив микрокосма в философии Возрождения. У Бовилля, так же как у Пико и Кузанца, этот мотив включает в себя не только мысль о единстве мира и человека. Как раз в самом представлении об их корреляции уже выделяется момент поляризации противоположностей «субъекта» и «объекта». Тем самым мы стоим непосредственно на пороге лейбницевой монадологии: в ней монада должна по своей природе и сущности обособиться от универсума феноменов для того, чтобы полностью выразить сам этот универсум, стать его «живым зеркалом».

158

Ср. Burdach. Reformation, Renaissance, Humanismus. S. 117 ff.

159

Der Ackerman aus Böhmen. Hrsg. von Bernt und Burdach. Berlin, 1917 (Vom Mittelalter zur Reformation, Forschungen zur Gesch. der deutschen Bildung. III. 1) Cap. XXXIII (S. 85).

160

Ackermann aus Böhmen. Cap. XXV. S. 58; ср. Burdach. Commentar. S. 323.

161

Burdach. Op. cit. S. 315.

162

Cusanus. De dato patris luminum. Cap. I (Op. fol. 284 f.); ср. выше с. 42, прим.^>52.

163

Относительно становления прометеевского мотива в средневековье, в особенности у Лактанция (Div. inst. II, 11) и у Тертуллиана (Apolog. 18; Adv. Marc., I, 1) см. последние указания у Тутена: Toutain J. Prometheus // Daremberg Saglio. Dictionnaire des antiquités. IV. 684. По вопросу заимствования этого мотива изобразительным искусством Возрождения см.: Habich G. Über 2 Prometheus-Bilder angeblich von Piero di Cosimo. – Sitzungsber. d. Bayer. Akad. d. Wiss.: Philos.-philol. Klasse, 1920.

164

Boccaccio. De genealogia Deorum. Lib. IV, cap. IV. «Verum qui natura producti sunt rudes et ignari veniunt, immo ni instruantur, lutei agrestes et beluae. Circa quos secundus Prometheus insurgit, id est doctus homo et eos tanquam lapideos suscipiens quasi de novo creat, docet et instruit et demonstrationibus suis ex naturalibus hominibus civiles facit moribus, scientia et virtute insignes, adeo ut liquide pateat alios produxisse naturam et alios reformasse doctrinam.» («Действительно те, кто создан природой грубыми и невежественными, не получив никаких навыков, остаются свирепыми и грязными животными. Против такого положения вещей восстает отзывчивый Прометей, человек ученый, и, обращаясь с ними как с материалом, словно творит их заново, обучает и наставляет. Благодаря его наставлениям люди природные становятся цивилизованными, отмеченными добрыми нравами, знаниями и доблестью; этим самым с очевидностью обнаруживается, что одних произвела природа, других же – воспитала наука».)

165

Ficinus. Theologia Platonica XIII, 3; fol. 295. Напряжение, которое остается скрытым в понятии «humanitas» у Фичино, проявляется кроме прочего у него в истолковании этого термина, когда он, играя этимологическими смыслами в духе средневековья, соотносит его со словом humus/homo dicitur ab humo: Epist. I, fol. 641); в то же время в других местах он решительно оспаривает такую связь: «(humanitatem) cave ne quando contemnas forte existimans humanitatem humi natam. Est enim humanitas ipsa praestanti corpore nympha, coelesti origine nata Aethereo ante alias dilecta Deo». («Не унижай этого имени (humanitas), производя его от «рожденного из праха»: сама humanitas – прекрасная видом своим нимфа, рожденная в занебесных эфирных сферах и избранная Богом среди других» (Epist. Lib. V, fol. 805.)

И здесь снова всплывает то противоречие, которое нашло свое художественное воплощение еще в начале века в диалогах Смерти и Пахаря (см. особенно гл. 24 и 25 «Богемского пахаря»). Комментарий Бурдаха принимает в качестве прямого или косвенного источника слов, изрекаемых Смертью, трактат Иннокентия III «De contemptu mundi sive de miseria conditionis humanae» («О презрении к миру, или о жалкой участи человека»). Если это допущение верно, мы имеем перед собой еще одно свидетельство тесного переплетения религиозной, философской и гуманистической мысли в эпоху Возрождения: ведь именно этой книге Иннокентия III противопоставил Джаноццо Манетти свой трактат «De dignitate et excellentia hominis» («О достоинстве и превосходстве человека (1452); в свою очередь, последний трактат по многим основаниям послужил прямым литературным прообразом для апологии «гуманизма» у Фичино (подробнее см. у Джентиле: Op. cit. p. 153 ss.; см. прим.^>20).

166

Ср. у Патрицци: Pancosmia, Lib. IV (Nova de universis Philosophia. Ferrarie, 1591, p. IV, fol. 73 ss.).

167

«Sapiens… celestem hominem inde profert, e tenebris emendicat elicitque splendorem: ex potentia actum, ex principio finem, ex insita vi opus, ex natura intellectum, ex inchoatione perfectum, ex parte totum et ex denique semine fructum. Hac enim in parte celebrem illum Prometheum imitatur, qui (ut poetarum fabule canunt) aut divum permissione aut mentis et ingenii acumine admissus nonnunquam in ethereos thalamos, posteaquam universa celi palatia attentiore mentis speculatione lustravit, nichil in eis igne sanctius, preciosius ac vegitius reperit. Hunc ergo quem dii tantopore mortalibus invidebant illico suffuratus mortalium indidit orbi eoque luteum ac figulinum hominem (quem fixerat prius) animavit. Ita et sapiens vi contemplationis sensibilem mundum linquens penetransque in regiam celi conceptum ibidem lucidissimum sapientie ignem immortali mentis gremio in inferiora reportat eaque sincera ac vegetissima flamma naturalis ipsius tellureusve homo viret, fovetur, animatur. Sapiens nature munera studioso homine compensat, seipsum insuper acqusivit seque possidet ac suus manet. Insipiens vero… manet perpes nature debitor, substantiali homine oberatus et nunquam suus». Bovillus. De sapiente, Cap. VIII. («Так мудрец… производит небесного человека, возжигает и исторгает из тьмы свет, так же, как из потенции – акт, из начала – конец, из врожденной способности – плод творчества, из природы – разум, из наброска – совершенное произведение, из части – целое и, наконец, из семени – плод. Он повторяет в этом того знаменитого Прометея, который, как сочинили поэты, попав некогда в эфирные сферы (по воле богов или же благодаря своему хитроумию) и обследовав своим проницательным умом все небесные чертоги, не нашел в них ничего священнее, драгоценнее и подвижнее огня. Этот огонь, в котором боги так упорно отказывали смертным, он украл с неба и сделал достоянием мира смертных, а затем с его же помощью вдохнул жизнь в сотворенного им ранее из глины и праха человека. Подобно ему и мудрец силой созерцания покидает чувственный мир, проникает в небесные чертоги и доставляет в лоне бессмертного ума рожденный там ослепительный огонь в нижний мир. Этим чистейшим и подвижнейшим пламенем одушевляется, охраняется, здравствует природный, почвенный человек. Мудрец как образованный человек отдает долг природе, добавляя сверх того и себя, владеет собой и собой остается. Невежда же… вечный должник природы, как субстанциальный человек зависит от нее и никогда себе не принадлежит».)

168

Bruno. Degli heroici furori, Dial. III; Opere ital. Ed. Lagarde. P. 641.

169

Petrarca. De secreto conflictu curarum suarum. Praefatio.

170

Dante. Convivio, trattato secondo. Cap. XIV.

171

Petrarca. Epist. rerum familiarium III, 8 (подробнее у Фойгта: Voigt. Wiederbel. des klass. Altert. 2. Aufl. I, 73 ff.

172

Подробнее о работе Салютати «De fato et fortuna (1396) см. в особенности у Мартина: Martin A. v. Coluccio Salutati und das humanistische Lebensideal. Leipzig; Berl., 1916. S. 69 ff., 283 ff.

173

Фичино к Кавальканти: Epistol. Lib. I., Op. fol. 633. «Corpus nostrum a corpore mundi fati viribus tanquam particula quaedam a tota sui mole violento quodam impetu trahitur, nec in mentem nostram fati vis penetrat, nisi ipsa se sua sponte prius in corpus fato subjectum immiserit… Recipiat a corporis peste seipsum animus quisque et in mentem suam se colligat, tunc enim vim suam fortuna explebit in corpore, in animum non transibit» («Тело… наше несется вслед за массивом мира под воздействием судьбы словно малая его частица, увлекаемая сильным тяготением собственной массы, в то время как ум наш остается непроницаемым для сил судьбы, разве что он скорее сам устремляется по своей воле к телу, подвластному судьбе… Когда же вернется в себя дух из болезни телесности и сосредоточится в своем уме, тогда и сила фортуны исчерпается телом и души не достигнет».)

174

Ficino. Epist. Lib. IV, fol. 781.

175

Письма Фичино к Кавальканти: Epist. Lib. III, fol. 731 и 732.

176

О книге Фичино «De vita triplici» («О тройственной жизни») и его отношении к астрологии сравни особенно Panofski, Saxl. Dürers Melancolia I. (Stud. der Bibl. Warburg Nr. II) Leipzig; Berlin, 1923, S. 32 ff.

177

«Et certe (cognosces) superos in haec inferiora non operari nisi mediantibus corporibus coelestibus… Ex quibus concluditur omnem effectum hic inferius aut per se aut per accidens reduci ad coelum et experitia corporum coelestium miranda et stupenda posse cognosci et pronuntiari». Pomponazzi. De naturalium effectuum admirandorum causis seu de incantationibus. Cap. X. Basel, 1567. P. 122 s. («Тебе известно, конечно, что высшие силы простирают свои воздействия до нижнего мира не иначе как посредством небесных тел… Из чего следует, что всякое событие в нашем нижнем мире можно возвести – само по себе или случайным образом – к небесам; в этом же открывается и прославляется приводящая в изумление, удивительная искушенность небесных тел».)

178

«Ultimo supponitur, quod in rebus difficilibus et occultis responsiones magis ab inconvenientibus remotae ac magis sensatis et rationibus consonae sunt magis recipiendae quam oppositae rationes… His modo sic suppositis tentandum est sine daemonibus et angelis ad objecta respondere… Effectus inferior immediate non fit a Deo super nos, sed tantum mediantibus ejus ministris. Omnia enim Deus ordinat et disponit ordinate et suaviter legemque aeternam rebus indidit quam praeterire impossibile est». Ibid. P. 131, 134; ср. Cap. 12. P. 223. («И, наконец, предполагается, что относительно вещей сложных и сокровенных наши суждения больше созвучны разуму и рациональным началам, больше удалены от всего разногласящего, а разумные смыслы скорее извлекаются из вещей, чем противостоят им… При таком предположении надо пытаться понимать суть вещей без участия демонов и ангелов… Воздействия, доходящие до нас сверху, осуществляются Богом не непосредственно, но лишь через его слуг. Ведь Бог устанавливает и располагает все в порядке и благости, полагая в вещах вечный, непреодолимый закон».)

179

См. там же Cap. X. P. 142; Cap. XIII. P. 299.

180

Warburg A. Heidnish-antike Weissagung in Wort und Bild zu Luthers Zeiten. Sitzungsber. der Heidelberg. Akad. d. Wissensch. Philos.-hist. Klasse. Jahrg. 1919, S. 24, 70.

181

Ср. с этим противопоставление «философского» (перипатетического) понятия закона и понятия закона «религиозного»: De incantat. Cap. X. P. 198; Cap. XIII. P. 306 s., а также Douglas. The Philosophy and Psychology of Pietro Pomponazzi. Cambridge, 1910. P. 270 ss.

182

Ср. у Буркхардта: Burckhardt. Kultur der Renaissance. 8. Aufl. II, 243.

183

«Illa oracula non semper reperiuntur vera: quoniam stellae non sunt semper secundum eundem et unum motum: et vulgares attribuebant hoc numinibus iratis, cum veram causam ignorarent. Sed haec est consuetudo vulgi, ascribere daemonibus vel angelis quorum causas non cognoscunt… Deus autem non tantum unius est causa, verum omnium; quare et omnium vaticiniorum causa est, secundum tamen alteram et alteram dispositionem coelorum… dat unum vaticitium et secundum alteram alterum… Modo quis est tam philosophiae expers, qui nesciat secundum dispositionem varietatem et effectus variari.» Pomponazzi. De incantat. Cap. 12, P. 230 s. (Оказывается, эти пророчества не всегда правдивы, поскольку звезды непостоянны в своем движении. Не зная истинных причин, простолюдины приписывают это гневу оракула. Но таков уж обычай толпы – истолковывать вещи, причины которых ей неведомы, действиями демонов или ангелов… Бог, однако, есть причина не только чего-то одного, но всего сущего; потому же он и источник всех прорицаний, но в соответствии с тем или иным расположением небес дает он одни прорицания, в соответствии с другим – другие… Разве только невежда в философии не знает, что разные расположения порождают различия, и, соответственно, разнятся и действия».)

184

Ibid. Cap. 12. P. 287 s.

185

«Ita est in talibus legibus veluti in generabilibus et corruptibilibus. Videmus enim ista et sua miracula in principio esse debiliora, postea augeri, deinde esse in culmine, deinde labefactari, donec in nihil revertantur. Quare et nunc in fide nostra omnia frigescunt, miracula desinunt, nisi conficta et simulata: nam propinquus videtur esse finis… Non enim influit aliqua virtus de coelo nisi in quodam tempore, et non ultra: ita est etiam de virtutibus imaginum.» (Ibid. Cap. 12, P. 286). («Так обстоит дело с этими законами как законами тварными и тленными. Мы видим, что они и творимые ими чудеса вначале немощны, затем они набирают силу и достигают зрелости, потом слабеют и, наконец, обращаются в ничто. Поэтому и в нашей вере все сейчас застыло, чудеса прекратились, если не считать вымышленных и мнимых, – ведь близится конец… Лишь в определенные времена источают на нас небеса свои совершенства, и не далее того; то же можно сказать и об образах этих добродетелей».)

186

О книге «Пикатрикс» см. у Риттера: Ritter H. Picatrix, ein arabisches Handbuch hellenistischer Magie. – Vortr. der Bibl. Warburg I (1921, 22). S. 94 ff.

187

Theophrast v. Hohenheim gen. Paracelsus. Medizinische, naturwissenschaftliche und philosophische Schriften, hrsg. von Sudhoff K. Bd. III (München, 1924). S. 68 ff., 91 ff., 103 ff. и др.

188

Paracelsus. Das Buch Paragranum. Op. cit. Hrsg. Sudhoff. S. 56.

189

Paracelsus. Das Buch Paragranum. Op. cit. Hrsg. Sudhoff. S. 72.

190

Paracelsus. Liber de imaginibus. Cap. XII. – Werke. Hrsg. von Joh. Huser. Basel, 1589 ff. IX, 389 f.

191

Письмо к Христофу Клаузеру, Werke ed. Huser, Bd. VII.

192

Я не вхожу здесь в детали работы Фичино «De vita triplici» («О тройственной жизни»), но сошлюсь на ее изложение у Панофски и Заксля «Dürers Melancolia I». S. 32, где в Прил. IV приведены и обширные фрагменты из нее.

193

См.: Ficino. Theologia Platonica, Lib. XIII (fol. 289 f.): «Iis quasi tribus rudentibus toti machinae colligamur, mente mentibus, idolo idolis, natura naturis… Anima per mentem est supra fatum, in solo providentiae ordine tanquam superna imitans et inferiora una cum illis gubernans. Ipsa enim tanquam providentiae particeps ad divinae gubernationis exemplar regit se, domum, civitatem, artes et animalia. Per idolum est in ordine fati similiter, non sub fato… Per naturam quidem corpus est sub fato, anima in fato naturam movet. Itaque mens super fatum in providentia est, idolum in fato super naturam, natura sub fato, supra corpus. Sic anima in providentiae, fati, naturae legibus non ut patiens modo ponitur, sed ut agens… Denique facultas illa rationalis quae proprie est animae verae natura, non est ad aliquid unum determinata. Nam libero motu sursum deorsumque vagatur… Quamobrem licet per mentem, idolum, naturam quodammodo communi rerum ordini subnectamur, per mentem providentiae, per idolum fato, per naturam singularem universae naturae, tamen per rationem nostri juris sumus omnino et tanquam soluti, modo has partes, modo illas sectamur.» («Словно тремя нитями стянуты мы в единое устройство: умом – в умы, эйдолом – в эйдолы, природой – в природы… Душа под водительством ума поднимается над роком, находясь в порядке одного провидения, как бы подражая высшему и заодно с ним правя низшим. Сама она, словно причастная к провидению, являет собой отражение прообраза божественного управления и царствует над собой, домом, государством, искусствами и миром всего живого. Подобным же образом она эйдетически соучаствует в порядке фатума, не подчиняясь ему… По устройству природы тело подчинено року, душа же в соответствии с роком движет природой. Таким образом, ум, участвуя в провидении, вознесен над роком; эйдол, будучи встроен в порядок рока, поднимается над природой; природа подчиняется року и превосходит тело. Так, душа утверждается в законах провидения, рока и природы не только как претерпевающая, но и как действующая… Одним словом, эта разумная способность, которая и есть, собственно, природа истинной души, не определена в каком-то одном отношении – в свободном движении перемещается она вверх и вниз… Поэтому мы посредством ума, эйдола, природы присоединяемся некоторым образом к общему порядку вещей: умом – к провидению, эйдолом – к року, единой природой – к природе универсальной. И все же по разуму своему мы полностью независимы и как бы обособлены, следуя той одной части космоса, то другой».)

194

Joh. Pici Mirandulae Conclusiones DCCCC; см. Opera, fol. 63 ff., 107 ff.

195

Boll. Fr. Sternglaube und Sterndeutung. 2. Aufl. Lpz., 1919. S. 50.

196

Pico della Mirandola. In astrologiam libri XII. Lib. III. Cap. 27, fol. 519.

197

Pico. In astrologiam, Lib. I (fol. 415).

198

In astrol. Lib. III, Cap. V (fol. 461): «Praeter communem motus et luminis influentiam nullam vim caelestibus peculiarem inesse.» Ср. особенно Lib. III, Cap. XIX (fol. 503). «Pastores, agricolae et ipsum saepe vulgus ineruditum statum aeris praecognoscunt non a stellis, sed ab aeris ipsius dispositione… Quare raro fallunt, aerem scilicet ex aere, sicut medici aegrum ex aegro praejudicantes, hoc est ex propriis principiis, non quod faciunt astrologi, ex remotis et communibus in universalibus, imo, quod pejus est, fictis imaginariis fabulosis.» («Кроме общего влияния через движение и свет небесные тела никакими специфическими силами не обладают»; «Пастухи, земледельцы и часто простой народ предсказывают состояние погоды не по наблюдению звезд, а из определенных погодных условий… Потому и редко ошибаются те, кто предсказывает погоду по погоде, как и медики, определяющие болезнь по ее признакам, т. е. по свойственным ей началам. Но не таковы астрологи, составляя прогнозы на основании отвлеченных и обобщенных универсальных свойств и, что еще хуже, воображаемых, надуманных, фантастических».)

199

Апология Тихо де Браге.

200

In astrologiam. Lib. VI. Cap. 3, fol. 584 f.

201

In astrolog. Lib. IV. Cap. 12, fol. 543: «Non potest igitur coelum significare inferioria, nisi quatenus causa effectum indicat suum, quare qui causam quidem non esse victi ratione fatentur, signum tamen esse contendunt, hi vocem suam ignorant.» «События мира подлунного могут обозначаться на небе только при допущении, что в причине предвещается следствие. Поэтому те, кто, вняв доводам разума, полагают, что небесные знаки не являются причиной земных событий, но при этом все же настаивают на их способности эти события обозначать, не слышат собственного голоса».

202

In Astrol. Lib. III, Cap. 27, fol. 517 ff. «Admiraris in Aristotele consummatam scientiam rerum naturalium, ego tecum pariter admiror. Causa coelum est, inquis, et constellatio, sub qua natus est; non accedo, non tam vulgata ratione, quod nati eodem astro multi non fuerunt Aristoteles, quam quod praeter coelum, sub quo tanquam causa universali et Boetiae sues et philosophi… pariter germinant, causae proximae sunt Aristoteli propriae et peculiares, ad quas singularem ejus profectum referamus. Primum utique… sortitus est animam bonam, et hanc utique non a coelo, siquidem immortalis et incorporeus animus, quod ipse demonstravit nec astrologi negant. Tum sortitus est corpus idoneum, ut tali animae famularetur, nec hoc etiam a coelo, nisi tanquam a communi causa, sed a parentibus. Elegit philosophari. Hoc et principiorum opus quae diximus, hoc est animi et corporis, et sui arbitrii fuit: profecit in philosophia, hic arrepti propositi et suae industriae fructus… At profecit plus longe quam coaetanei et quam discipuli. Sortitus erat non astrum melius, sed ingenium melius: nec ingenium ab astro, siquidem incorporale, sed a Deo, sicut corpus a patre, non a coelo… Quod vero ad id attinet, quod principaliter hic tractatur, nego quicquam in terris adeo magnum fieri vel videri, ut autorem coelum mereatur. Nam miracula quidem animi (ut diximus) coelo majora sunt, fortunae vero et corporis, utcumque maxima sint, coelo collata minima deprehenduntur.» («Я разделяю твое восхищение Аристотелем – высочайшим знатоком природных вещей. Причина же его явления, как ты считаешь, – это небо и констелляция звезд, под которыми он родился. Не соглашусь с этим, и вовсе не из того банального соображения, что многие, родившиеся под этой же звездой, не стали Аристотелями, а потому, что кроме неба, под которым как универсальной причиной в равной мере… произрастают как беотийские кабаны, так и философы, наличествуют еще и ближайшие, отличительные и индивидуальные причины рождения именно Аристотеля, к которым мы и отнесем его исключительное явление. Во-первых, мы знаем… он получил в удел добрую душу, и уж ее-то не от неба, если, как он сам доказывал и с чем согласны астрологи, дух бессмертен и бестелесен. Получил и подходящее для такой души тело – и его не от неба (разве что как общей причины), а от родителей. Выбрал философию – это под влиянием двух начал, о которых шла речь, души и тела, и по своей собственной воле. Преуспел в философии – это плод сделанного уже выбора и собственного старания… И преуспел гораздо больше, чем его сверстники и соученики: не счастливая звезда выпала ему, а счастливый гений; и не от звезд этот гений, если он бестелесен, а от Бога, так же как тело от отца, а не от неба. Возвращаясь к рассматриваемым нами принципиальным вопросам, я не считаю, что авторство каких-либо значимых событий на земле следует приписывать небесам. Ибо, как мы уже отмечали, чудеса души превосходят небесные, чудеса же фортуны и тела, какими бы удивительными они ни были, в сравнении с небом ничтожны».)

203

In astrol., Lib. IV, cap. 4. fol. 531.

204

Kepler. De stella nova in pede Serpentarii (1606) Cap. XII. (Opera. Ed. Frisch, II. 656 f.). «Quod astrologica attinet, equidem fateor, virum illum (Fabricium) auctoritati veterum et cupiditati praedictionum, ubi haec duo conspirant, alicubi succumbere et quodam quasi enthusiasmo praeter rationem abripi: verum ista cum ingenti doctorum virorum turba communia habet. Quo nomine vel solo veniam meretur. Quid ringeris, delicatule philosophe, si matrem sapientissimam sed pauperem stulta filia, qualis tibi videtur, naeniis suis sustentat et alit». («Что касается астрологии, я, право, признаю, что муж сей (Фабриций) в чем-то поддался двойному влиянию авторитета древних и страсти к предсказаниям, и был словно захвачен энтузиазмом, лишающим разума; правда, все это он разделяет с огромной армией ученых мужей и по одной этой причине уже заслуживает снисхождения. Не хмурься, милый философ, видя, как глупая, по твоим представлениям, дочь кормит и содержит на свои небылицы свою умнейшую, но бедную мать».)

205

Букв.: «бьет в барабан» (нем.).

206

См. Kepler. Discurs von der großen Conjunction und allerlei Vaticiniis über das 1623. Jahr. Op. VII, 697 ff., ср. особенно VII, 706 f.

207

Kepler. Harmonice mundi. Lib. IV. Cap. 7 (op. V, 262 f.).

208

Lo spaccio della bestia trionfante. – Opere ital. Ed. Lagarde, P. 412.

209

Bruno. Spaccio. – Op. cit., P. 439.

210

Augustinus. De Trinitate XIV, 7.; De vera religione. Cap. 39.

211

Подробнее у Эрнеста Ренана: Renan E. Averroès et l’Averroisme. 3е édit. Paris, 1866.

212

Cusanus. Idiota lib. III de mente, Cap. 12, fol. 167f.: «Sicut enim visus oculi tui non posset esse visus cujuscunque alterius, etiam si a tuo oculo separaretur et alterius oculo jungeretur, quia proportionem suam, quam in oculo tuo reperit, in alterius oculo reperire nequiret: sic nec discretio, quae est in visu tuo, posset esse discretio in visu alterius. Ita nec intellectus discretionis illius posset esse intellectus discretionis alterius. Unde hoc nequaquam possibile arbitror unum esse intellectum in omnibus hominibus.»

213

Ficinus. Epistol. Lib. I., fol. 628.

214

О «Disputationes Camaldulenses» Ландино и их значении как источника по истории Флорентийской Академии см.: della Torre. Storia dell’ Academia Platonica di Firenze. Firenze, 1902. P. 579 ss.

215

Pico della Mirandola. Opera, fol. 734 ss.

216

Ficinus. Epistol. Lib. I, fol. 632.

217

Ср. особенно Plotin. Ennead. VI, 7, 35; VI, 7, 41.

218

Ficinus. Theolog. Platonica. Lib. XVI. Cap. 7., fol. 382. Этот решающий момент фичиновской теории любви правильно подчеркивает Саитта: Saitta. La filosofia di Marsilio Ficino. Messina, 1923. P. 217 ss.; однако здесь, как и во многих других местах, Саитта чрезмерно преувеличивает оригинальность Фичино относительно Николая Кузанского: «Cio che differenzia il Ficino dai filosofi precedenti compreso il Cusano, и l’intuizione travolgente dell’ amore come spiegamento assoluto, infinito di libertа… Il vero mistico s’appunta nella assoluta indistinzione o indifferenza, laddove il pensiero di Ficino respira nell’ atmosfera sana della liberta come continua differenziazione» (Op. cit. P. 256). «Что отличает Фичино от предшествующих философов, включая Кузанца, – пишет он, – это захватывающая интуиция любви как развертывания абсолютной, бесконечной свободы… Подлинный мистик стремится к совершенной неразличенности или безразличию, в то время как мысль Фичино дышит священным воздухом свободы как непрерывной дифференциации» (итал.). Но как раз в этой «атмосфере свободы» и разворачиваются у Кузанца понятия творения и божественной любви. См. De beryllo («О берилле»). Cap. XXIII, fol. 275: «Ad omnem essendi modum sufficit abunde primum principium unitrinum: licet sit absolutum et superexaltatum, cum non sit principium contractum, ut natura, quae ex necessitate operatur, sed sit principium ipsius naturae. Et ita supernaturale, liberum, quod voluntate creat omnia… Istud ignorabant tam Plato quam Aristoteles: aperte enim uterque credidit conditorem intellectum ex necessitate naturae omnia facere, et ex hoc omnis eorum error secutus est. Nam licet non operetur per accidens, sicut ignis per calorem… (nullum enim accidens cadere potest in ejus simplicitatem) et per hoc agere videatur per essentiam: non tamen propterea agit quasi natura, seu instrumentum necessitatum per superiorum imperium, sed per liberam voluntatem, quae est essentia ejus». («Для любого способа бытия с избытком достаточно первого триединого начала. Хотя оно абсолютно и превосходяще, не будучи конкретным началом как природа, действующая по необходимости, но в нем начало самой природы, сверхприродное, свободное и создающее все своей волей… Этого не знали ни Платон, ни Аристотель. Оба явно считали, что зиждитель-ум производит все через природную необходимость, и отсюда идет вся их ошибка. В самом деле, хотя Бог действует не через свою акциденцию, как огонь через жар… потому что в его единой простоте не может случиться никакой акциденции, так что он явно действует через свою сущность, но это еще не значит, что он действует как природа, или орудие, понуждаемое к действию высшей волей: он действует единственно через свободную волю, которая и есть его сущность».)

219

Ficinus. Theol. Platonica IX, 4; fol. 211.

220

Francisci Patricii Panarchias, Lib. XV: De intellectu (Nova de universis philosophia. Ferrar., 1591, fol. 31).

221

Ср.: Giordano Bruno. De umbris idearum (Opera latina, ed. Imbriani, II, 48): «Notavit Platonicorum princeps Plotinus. Quamdiu circa figuram oculis dumtaxat manifestam quis intuendo versatur, nondum amore corripitur: sed ubi primum animus se ab illa revocans figuram in se ipso concipit non dividuam, ultraque visibilem, protinus amor oritur». («Это заметил глава неоплатоников Плотин. Пока, таким образом, мы скользим взглядом по поверхности фигуры, открывающейся нашему взору, мы еще не захвачены любовью; но как только дух, отвратившись от внешнего созерцания, создает в самом себе неделимый, лежащий за пределами зримого образ, вспыхивает внезапно любовь».)

222

«Ridiculum videtur dicere animam intellectivam… duos habere modos intelligendi, scilicet et dependentem et independentem a corpore, sic enim duo esse videtur habere». «Neque plures modi cognoscendi ab Aristotele in aliquo loco sunt reperti, neque consonat rationi». – Pomponazzi. De immortalitate animi (1516); Cap. IV, IX u.ö. («Кажется смешным утверждение, что разумная душа… обладает двумя формами разумной деятельности: зависящей от тела и не зависящей от него – в этом случае получается, что она обладает и двумя видами бытия». «Множественность видов познания не допускается нигде у Аристотеля и не соответствует разуму».)

223

Op. cit. Cap. IX: «Dicere enim… ipsum intellectum duos habere modos cognoscendi, scilicet sine phantasmate omnino, et alium cum phantasmate, est transmutare naturam humanam in divinam… Sic anima humana simpliciter efficeretur divina, cum modum operandi divinorum assumeret, et sic poneremus fabulas Ovidii, scilicet naturam in alteram naturam transmutari». «Сказать же… что самому интеллекту присущи два вида познания – один, сопровождающийся чувственным представлением, и другой, совершенно свободный от него, значит преобразовать человеческую природу в божественную… Этим самым человеческая душа, усваивая божественный образ действий, и сама по себе делается божественной; так мы снова возвращаемся к басням Овидия о преображении одной природы в другую».

224

В целом кроме книги «De immortalitate animi» см. особенно Комментарий Помпонацци к аристотелевской «De anima» (Ed. Ferri. Roma, 1876). Другие материалы по вопросу – в моей книге Erkenntnisproblem. 3. Ausg. I, S. 105 ff., см. также: Douglas. The Philosophy and Psychology of Pietro Pomponazzi. Cap. 4 и 5.

225

Также и средневековая идея ранжирования наук, когда наукам отводится низшая ступень в природной иерархии, в целом оказалась непреодолимой и для гуманистического мировоззрения. Так, для Салютати юриспруденция стоит выше медицины, поскольку первая и по своим основоположениям, связанным с понятием aequitas (равенство), и по форме своих законов является прямым свидетельством божественной мудрости, в то время как вторую, связанную с миром становящегося и преходящего, можно уподобить скорее искусству, чем науке. Она обращена не к Благу, а лишь к подчиненной ему сфере истинного; она печется исключительно о временно-бытийствующем, пользуясь чисто эмпирическими «experientia et instrumenta» («орудиями опыта»), вместо того чтобы путем умозрения восходить к вечным разумным основаниям. (Подробнее см. у Йоахимсена: Joachimsen P. Aus der Entwicklung des italienischen Humanismus // Histor. Zeitschrift. Bd. 121 (1920). S. 196 f. и у Вальзера: Walser E. Poggius Florentinus. S. 250 ff.)

226

Petrarca, Append. litt. epist. 6. Ed. Fracassetti; ср. Voigt. Wiederbel. d. klass. Altert. 2. Ausg. I, 113.

227

Petrarca. Epistolae famil. IV, 1; ср. с панорамой Буркхардта в Kult. d. Ren. 8. Ausg. II. 18 f.

228

Augustinus. De vera religione. Cap. 39.

229

Telesio. De rerum natura juxta propria principia; ср. особенно Lib. VIII. Cap. 3; 11. Neapoli, 1587, fol. 314 s., 326 s.

230

Campanella. Apologia pro Galileo mathematico florentino. Frankfurt, 1622.

231

Ср. Franciscus Patritius. Panpsychia (Novae de universis Philosophiae tomus III). Ferrariae, 1591. Lib. IV, fol. 54 ss.

232

Telesio. De rerum natura, VIII, 3; подробнее о теории познания Телезио см. Erkenntnisproblem. 3. Ausg. I, 232 ff.

233

Cardanus. De subtilitate libri XXI, Basel 1554. Lib. V, fol. 152: «Metallica vivere etiam hoc argumento deprehenditur, quod in montibus non secus ac plantae nascuntur, patulis siquidem ramis, radicibus, truncis ac veluti floribus ac fructibus, ut non aliud sit metallum aut metallica substantia quam planta sepulta» («То, что обладают жизнью и металлы, доказывается тем, что, подобно растениям, рождаются они в недрах гор, раскидывают ветви, пускают корни, имеют ствол и что-то вроде соцветий и плодов; таким образом, металлы, или металлическую субстанцию, можно считать погребенными растениями».)

234

Pico della Mirandola. Apologia // Opera fol. 170 s.; ср. особенно речь «De hominis dignitate» // Ibid., fol. 327 (перевод частично следует переложению на немецкий Либерта, S. 210).

235

Joh. Baptista Porta. Magiae naturalis Libri viginti. Lib. I, cap. 2.

236

Campanella. De sensu rerum et magia, ed. Tob. Adami, Frankfurt 1620, Lib. IV, cap. I, S. 260: «Conatus est bis… studiosissimus Porta hanc scientiam revocare, sed historice tantum, nullas reddendo dictorum suorum causas. (Ex quo autem hunc librum meum vidit, audio ipsum rationalem magiam struere)». – «Усерднейший Порта… дважды обращался к этой науке, но делал это только описательно, нисколько не вникая в причины описанного им. (Когда же он увидел эту мою книгу, я услышал, что он занимается рациональной магией)».

237

Campanella. Universalis philosophiae seu metaphysicarum rerum juxtra propria dogmata partes tres. Paris 1638. P. II. Lib. VI. Cap. 7; об отношении Кампанеллы к Джамбаттисте Порта ср. Fiorentino. Bernardino Telesio. Firenze, 1872, II, 123 ss.

238

Отделение «натуральной» магии от «демонической» свойственно и философии Возрождения: мы встречаемся с ним как в 900 тезисах и «Апологии» Пико, так и, например, в книге Фичино «De vita triplici» («О тройственной жизни») и у Помпонацци в кн.: De admirandorum effectuum causis sive de incantationibus (Lib. I. cap. 5. P. 74): (О причинах явлений, достойных удивления, или о заклинаниях): «Nemini dubium est ipsam (magiam naturalem) in se esse veram scientiam factivam et subalternatam philosophiae naturali et Astrologiae, sicut est medicina et multae aliae scientiae; et in se est bona et intellectus perfectio… et, ut sic, non facit hominem habenten ipsam malum esse hominem» («Никто не сомневается в том, что она (натуральная магия) является сама по себе истинной и действенной наукой, подчиненной натуральной философии и астрологии, подобной медицине и многим другим наукам; благая по своей природе, она есть вершина интеллекта… а если это так, то не делает она злым человека, владеющего ею».)

239

Galilei. Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo. Ed. nazionale VII, 129 s.

240

The literary works of Leonardo da Vinci. Ed. Jean Paul Richter. 2 vol. London, 1883, Nr. 1157 (наш перевод частично опирается на переложения Марии Херцфельд: Herzfeld M. Leon. da Vinci, der Denker, Forscher und Poet. Lpz., 1904).

241

Leonardo da Vinci (Richter). Nr. 1168.

242

См. выше, с. 201, прим.^>16: ср. особенно Walser. Poggius Florentinus, S. 250 f.

243

Les manuscrits de Léonard de Vinci. Publ. par Charles Ravaisson-Mollien. G. fol. 96 verso.

244

Trattato della pittura. Ed. Ludwig. Lpz., 1882, I, 33.

245

II codice Atlantico di L. da Vinci, Milano, 1894, fol. 86r.

246

Ibid. (Codex Atlanticus) fol. 154 r.

247

Literary works (Richter) Nr. 1151.

248

«Fuggi i precetti di speculatori che le loro ragioni non son confermate dalla sperienzia» (Ravaisson-Mollien, B fol. 14. v.). («Избегай советов тех созерцателей природы, которые не подкрепляют свои соображения опытом»)(итал.)

249

Codex Atlanticus, fol. 119 r.

250

Об изысканиях Леонардо в механике кроме фундаментальных работ Дюгема см. недавно вышедшую книгу: Hart I.B. The mechanical investigations of L. da Vinci. London, 1925.

251

Richter. Nr. 1133.

252

«La natura и costretta dalla ragione della sua legge che in lei infusamente vive». (Ravaisson-Mollien, C fol. 23 v.). «Природа основана на разумном принципе (ragione) внутренне присущего ей закона» (итал.).

253

Galilei. Il saggiatore, Ed. naz. VI, 232.

254

О соотношении «видения» и «познания» у Леонардо см. Фаринелли: Farinelli. La natura nel pensiero e nell’ arte di Leonardo da Vinci (Michelangelo e Dante. Torino, 1918. P. 315 ss).

255

Croce. Leonardo filosofo (Saggi filosofici. Paris, 1913. III).

256

Olschki. Geschichte der neusprachlichen wissenschaftlichen Literatur. Heidelberg, 1919. I, 261: I, 300 f.

257

Olschki. Op. cit. I, 342, 379.

258

Ravaisson-Mollien. D fol. 13 r; ср. Solmi. Nuovi studi sulla filosofia naturale di L. da Vinci. P. 39: «Analizzare un fatto col discorso o analizzarlo con disegno non sono (per Leonardo) che due modi diversi di un medesimo processo». («Исследовать факт с помощью рассуждения или же с помощью рисунка – это (для Леонардо) только две разновидности одного и того же процесса».) (итал.)

259

Codex Atlant. fol. 345 r.

260

Borinski. Der Streit um die Renaissance (ср. выше с. 13, прим.^>8); S. 20 f.

261

Подробнее см. у Фосслера: Voßler K. Die philosophischen Grundlagen zum «süßen neuen Stil» des Guido Guiniccelli, Guido Cavalcanti und Dante Alighieri. Heidelberg, 1904.

262

Valla. De voluptate. Lib. I. Cap. X; Opera fol. 907.

263

Walser E. Studien zur Weltanschauung der Renaissance. S. 12.

264

Leon Battista Alberti. Trattato della pittura, Lib. III (ed. Janitschek. Wien, 1877. P. 151): «Ma per non perdere studio et faticha, si vuole fuggire quella consuetudine d’alcuni sciocchi, i quali presuntuosi di suo ingegnio, senza avere essemplo alcuno dalla natura quale con occhi o mente seguano, studiano da se ad se acquistare lode di dipigniere. Questi non imparano dipigniere bene, ma assuefanno se a suoi errori. Fuggie l’ingegni non periti quella idea delle bellezze, quale i beni exercitatissimi appena discernono» («Чтобы впустую не тратить старания и силы, избегай примера некоторых неучей, которые, кичась своим талантом и не имея перед своими глазами и умом никакого природного образца для подражания, стремятся своими силами заслужить славу живописцев. Они не выучиваются хорошо писать, а скорее коснеют в своих заблуждениях. Идея прекрасного, которую с трудом различают и умы усердные, совершенно недоступна несведущим умам».) (итал.)

265

Ravaisson-Mollien fol. 49 r. (Ausg. Herzfeld. S. 26).

266

Galilei. Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo, I. Ed. naz. VII, 129.

267

Goethe. Maximen und Reflexionen, hg. von Max Hecker, Nr. 1346.

268

Panofsky E. Idea. Ein Beitrag zur Begriffsgeschichte der älteren Kunsttheorie (Studien der Bibl. Warburg. Hg. von F. Saxl. V). Lpz., 1924, S. 29.

269

Codex Atlanticus fol. 141 r. (vgl. Ausgabe von M. Herzfeld, S. 137 f.).

270

Galilei. Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo. Ed. naz. VII, 183: «Posso bene insegnarvi delle cose che non son nè vere nè false; ma le vere, cioè le necessarie, cioè quelle che e impossibile ad esser altrimenti, ogni mediocre discorso o le sa da sè o è impossibile che ei le sappia mai». («Это хорошо доказывается на примере вещей, какие не являются ни истинными, ни ложными; что касается вещей истинных, то есть необходимых, или не могущих быть другими, чем они есть, то всякий обычный рассудок или познает их из самого себя, или же иначе не сможет их познать никогда».) (итал.)

271

Здесь нет возможности более подробно остановиться на противоположности между «спонтанностью» гения и «объективностью» «правил», как она обнаруживается в поэтике Возрождения. Некоторый новый материал для представления и анализа этой темы дает Цильзель: Zilsel E. Die Entstehung des Geniebegriffs. Tübingen, 1926 и гамбургская диссертация Тюме: Thüme H. Beiträge zur Geschichte des Geniebegriffs in England (Einleitung). Пусть даже в решении этой проблемы, а также в контроверзе между «imitatio» («подражанием») и «inventio» («творчеством») – в споре, который велся Полициано, юным Пико и Эразмом, с одной стороны, и Кортезе и Бембо – с другой, также не было достигнуто ясное и надежное разграничение основных понятий, тем не менее, философия Возрождения задала ту строгую формулировку проблемы, которая через посредство английской психологии и эстетики оказала влияние на Лессинга и Канта. В наиболее яркой форме выразил ее Бруно, утверждавший, что не поэзия возникает из правил, а правила задаются поэзией, что существует столько родов и видов подлинных правил, сколько и типов истинных поэтов (Eroici furori I. Opere ital. (Lagarde). P. 625. В целом, справедливо замечание Панофски (Op. cit. S. 38), «что настоящий Ренессанс ничего не знает ни о противоречии между гением и правилами», ни между «гением и природой» и, скорее, напротив, в ренессансном понятии идеи «особенно наглядно примиряются эти две еще не дистанцировавшиеся друг от друга противоположности; оно, в ответ на притязания реальности, и утверждает свободу художественного духа, и ограничивает ее». Этот вывод вполне согласуется с результатами нашего исследования, и единственное, в чем я не согласился бы с Панофски, это в его утверждении о том, что мышление Ренессанса «делает эмпиричным и апостериоризирует» художественную идею в целом и идею красоты в частности. Мне кажется, что уникальным и определяющим в данном случае является скорее то обстоятельство, что и концепция природы, и концепция искусства в равной мере настаивают на «априорности» идеи и, тем не менее, именно в силу самой этой априорности включают идею в новые отношения с опытом. Ведь именно математическая идея, «априорность» пропорции и гармонии, и становится здесь общей основой как эмпирической истины, так и художественной красоты: как постоянно подчеркивает сам Кеплер, «врожденная» идея числа и «врожденная» идея красоты и подвели его к открытию трех фундаментальных законов обращения планет.

272

Galilei. Dialogo sopra i due massimi sistemi. Ed. naz. VII, 118 (немецкий перевод Эмиля Штрауса: Strauß E. Lpz., 1892, S. 110).

273

См. применительно к данному случаю и к последующим примеры из Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, 314 f., где, правда, еще не поставлен во всей остроте вопрос о значимости эстетического фактора в открытии современного понятия природы.

274

Leonardo. Cod. Atlant. fol. 147 v.

275

Leonardo. (Ed. Richter, Nr. 3).

276

Warburg. Heidnisch-antike Weissagung in Wort und Bild zu Luthers Zeiten. S. 70.

277

«Si ergo Magia idem est quod sapientia, merito hanc practicam scientiae naturalis, quae praesupponit exactam et absolutam cognitionem omnium rerum naturalium, quasi apicem et fastigium totius philosophiae, peculiari et appropriato nomine Magiam, id est sapientiam, sicut Romam urbem, Virgilium poetam, Aristotelem philosophum dicimus, appellare voluerunt. Pico della Mirandola. Apologia (Opera fol. 170). («Если, следовательно, Магия тождественна мудрости, будучи практическим приложением естественной науки, что предполагает точное и совершенное познание всех естественных вещей, и является как бы вершиной и завершением всей философии, она по праву получила характерное, отличительное свое имя Магии, то есть мудрости, подобно тому, как мы называем город – Римом, поэта – Вергилием, философа – Аристотелем».)

278

Leonardo. Ed. Ravaisson-Mollien, Ash. fol. 20 r. (M. Herzfeld. S. 134).

279

Подробнее в моем докладе «Eidos und Eidolon. Das Problem des Schönen und der Kunst in Platons Dialogen». – Vorträge der Bibliothek Warburg 1922/23. I, S. 1 ff.

280

Platon. Republ. 523 A ss.; ср. Cusanus. Idiota. Lib. III, 4.

281

Cusanus. De conjecturis II, 11; II 16; (в целом ср. выше стр. 43 сл.).

282

Leonardo. (Ravaisson-Mollien E., fol. 55 r., ср. М. Herzfeld. S. 6).

283

Platon. Republ. 533 C ss.

284

Platon. Republ. 630 A ss.

285

Leonardo. Ravaisson-Mollien E. fol. 8 v.

286

Ср., например: Galilei. Discorsi e dimostrazioni matematiche intorno a due nuove scienze I (Op., ed. Albèri, XIII, 7): «E perchè io suppongo la materia esser inalterabile, cioè sempre l’istessa, è manifesto che di lei come di affezione eterna e necessaria si possono produr dimostrazioni non meno dell’ altre schiette e pure matematiche». «И поскольку я полагаю материю неизменной, то есть всегда тождественной себе, ясно, что относительно нее как начала вечного и необходимого мы можем строить доказательства не менее строгие, чем относительно предметов чисто математических» (итал.). Для понятия движения формулируется тот же принцип, см. о полемике Галилея с Винченцо ди Грация (например, Op. XII, 507 ss.).

287

Galilei. Discorsi, Giornata terza. Op. XIII, 148.

288

Aristoteles, περί ουρανού A 8.

289

Ср. Duhem. Études sur Léonard de Vinci. Seconde serie, II 82 ss.

290

«Complica igitur istas diversas imaginationes ut sit centrum Zenith et e converso: et tunc per intellectum (cui tantum servit docta ignorantia) vides mundum et ejus motum ac figuram attingi non posse, quoniam apparebit quasi rota in rota, sphaera in sphaera, nullibi habens centrum vel circumferentiam, ut praefertur». Cusanus. De doct. ign. II, 11; (Возьми эти разные картины воображения в свернутом единстве, чтобы центр был зенитом и наоборот, – и умозрением, которому так помогает ученое незнание, ты увидишь, что мир, его движение и его фигуру постичь невозможно, потому что он оказывается как бы колесом в колесе, и сферой в сфере, нигде не имея ни центра, ни окружности, как сказано. – Николай Кузанский. Об ученом незнании, 11, 11, II, 11); об историческом значении и влиянии этого учения см. Apelt E. F. Die Reformation der Sternkunde. Jena, 1852, S. 18 ff. К вопросу о систематической связи, которая существует между метафизикой Кузанца и его космологией, можно указать на недавно появившуюся в Гамбурге диссертацию Ганса Иоахима Риттера.

291

Kepler. Opera. Ed. Frisch II, 55.

292

Ср.: Aristoteles. Physik IV, cap. 5-7; De coelo IV, 3.

293

Совсем недавно Панофски показал, что это открытие совершалось не только в математике и космологии, но и в изобразительном искусстве и в художественной теории Возрождения, и что теория перспективы даже предвосхитила здесь результаты современной математики и космологии. См. его доклад «Die Perspektive als symbolische Form» (Vorträge der Bibl. Warburg, IV, 1924/25).

294

Подробнее см. в Erkenntnisproblem. 3. Aufl. I, 401 ff.

295

Подробнее о методе Кеплера в «Stereometria doliorum» см. у Цойтена: Zeuthen. Geschichte der Mathematik im 16. und 17. Jahrhundert, а также у Герхардта: Gerhardt. Die Entdeckung der höheren Analysis. Halle, 1855, S. 15 ff.

296

Ср.: Wieleitner. Die Geburt der modernen Mathematik, Historisches und Grundsätzliches, I: Die analytische Geometrie. Karlsruhe, 1924, S. 36 ff.

297

Bruno. La cena de la ceneri, Op. italiane (Lagarde) P. 124 ss.; ср. De Immenso et Innumerabilibus, Lib. I, cap. I. (Op. latina I, I, P. 201).

Intrepidus spatium immensum sic findere pennis

Exorior, neque fama facit me impingere in orbes,

Quos falso statuit verus de principio error,

Ut sub conficto reprimamur carcere vere,

Tanquam adamanteis cludatur moenibus totum.

Nam mihi mens melior…

Начал бестрепетно я возноситься на крыльях в безмерном пространстве,

И молва не заставит меня пробиваться сквозь сферы:

Правда, что ложное их бытие в заблужденьи начало берет,

Чтоб в иллюзорной темнице реально меня запереть,

Как бы отторгнув от мира стальными стенами.

Но мне лучший ум…

298

Bruno. De l’infinito, universo e mondi. Dial. I, Op. ital. P. 307: «Non и senso che vegga l’infinito, non и senso da cui si richieda questa conclusione, perche l’infinito non puo essere oggetto del senso: et perт chi dimanda di conoscere questo per via di senso, и simile a colui che volesse veder con gl’occhi la sustanza e l’essenza: et chi negasse per questo la cosa, perche non è sensibile, o visibile, verebe a negar la propria sustanza et essere». «Чувство не постигает бесконечного, не от него следует искать ответ на вопрос о природе бесконечности, ибо последнее не может быть объектом чувственного познания. Поэтому тот, кто добивается познания его посредством чувств, уподобляется желающему увидеть чувственными очами субстанцию и сущность; если же кто-то отрицает существование бесконечного по причине его незримости и чувственной невоспринимаемости, должен будет отрицать и свою субстанцию и бытие» (итал.).

299

Более подробно о состоянии вопроса в схоластической физике XII и XIII вв. см. у Дюгема: Léonard de Vinci et les deux Infinis (Études sur L. de Vinci II).

300

Когда свободно крылья я расправил,

Тем выше понесло меня волной,

Чем шире веял ветер надо мной;

Так дол презрев, я ввысь полет направил.

Дедалов сын себя не обесславил

Паденьем, мчусь я той же вышиной!

Пускай паду, как он: конец иной

Не нужен мне, – не я ль отвагу славил?

Но голос сердца слышу в вышине:

«Куда, безумец, мчимся мы? Дерзанье

Нам принесет в расплату лишь страданье».

А я: «С небес не страшно падать мне!

Лечу сквозь тучи и умру спокойно,

Раз смертью рок венчает путь достойный…».

Бруно Дж. О героическом энтузиазме. Киев, 1996. С. 83. (итал.)

301

Eroici furori. Dial. III. Op. ital. P. 648.

302

Ficinus. Dialogus inter Deum et animam Theologicus. Epistol. Lib. I. (Opera fol. 610).

303

Anima – «душа» – понимается в связи с animal – «живое существо». Ср.: Кн. 1. С. 211 наст. изд.

304

Т. Аттилий Красс – по-видимому, Т. Отацилий, см. Ливий XXII 9–10; Цицерон. О природе богов II 61.

305

О проявлении единой способности ума (интеллекта) на разных ступенях рассудка и чувства см.: гл. 7, 11 (С. 227, 243 наст. изд.); О предположениях. II.16, 157 сл.

306

См. Об ученом незнании. I 7, 21.

307

Т. е. в своем чистом существе. См. Об ученом незнании. II. Природным порядком, по природе – см. Аристотель. Мет. I 8, 989а 13-16: «Что позднее по происхождению, первее по природе»; Физика VIII 7, 261: «Возникающее предстает незаконченным и стремящимся к определенному началу, так что более позднее в процессе возникновения является по природе первым».

308

О наслаждении дискурсией рассудка см.: О предположениях. II 1, 77.

309

Противопоставляемое логике богословие берется в античном смысле исследования первых причин.

310

Об этих же школах и их объединении см.: Об ученом незнании. II 9.

311

См. Об ученом незнании. I. 20., 61.; II 9, 148 сл.

312

Сказанное у Трисмегиста – см. Об ученом незнании. I. 24, 75. Corpus Hermeticum II, ed. Nock. P., 1945. Р. 321, 3-9.

313

Философы имели в виду одно и то же – см. О богосыновстве. 5, 83.

314

Ко всей главе см. О предположениях. I 11; Охота за мудростью. 23, 27-29.

315

В «Компендии» (1464) бесконечный ум назван формирующим, человеческий – информирующим.

316

О причастности как воспроизведении см. О предположениях. I 11, 59–60, то есть приобщение к первоединому есть воспроизведение его способности порождать из себя упорядоченные подчиненные миры. Ср. Простец об уме, 4 (С. 219 наст. изд.); Охота за мудростью, 27-29.

317

Т. е. точка со своей силой – в божественном уме, подобная силе точки способность – в человеческом, и т. д. Ср. Об ученом незнании. II 3, 105-108, где выступает только ряд бытийных единств без параллельных уподобительных.

318

Аналит. вторая II 19, 99b 20; Мет. I 9, 992b 33; О душе III 4, 429а 27.

319

См. Федр 249b; Менон 80d сл.; Федон 72е и др.

320

См. Госуд. VII 523с сл., IX 602с сл.

321

См. Об ученом незнании. II (см. выше прим. 5)

322

См. I Иоан. 3, 9.

323

См. Апология ученого незнания. 21.

324

Т. е. количества зеркальности. Ср. Об ученом незнании. I. Т.е максимальность – не количество определенного бытия, а само по себе бытие. Не будучи ничем из сущего (и в этом совпадая с минимумом), она обеспечивает всякое существование вещей.

325

Ср. 2, 63; 5, 86-87 (C. 213 и 222 наст. изд.); О предположениях. I 6, 25.

326

См. Об ученом незнании. I: соответственно значению латинского numerus («соразмерность, гармония, порядок, достоинство») число надо понимать прежде всего как пронизывающий мировую действительность ритм («бытийное число, из которого понятие математического числа извлекается по подобию», см. Беседа 198). В философском языке средневековья numerus, кроме того, – индивидуальная способность вещей одного рода и вида.

327

Отношение полутона – см. О предположениях. II 2, 83; Ср. Эймерих де Кампо. Фрагмент Colliget… в библиотеке Николая (Cod.Cus.106, f.234r): «Отношение девятки к восьми, как явствует при их разрешении, подобно отношению числа три, от умножения которого на себя получается девятка, к числу два, которое при умножении на себя дает четверку, половину восьмерки. Здесь причина того, что между 9 и 8 нельзя найти общее среднее, равноотстоящее от обоих. Поэтому… если из музыкальной пропорции 9 и 8 получается тон, то равноудаленный от обоих тонов полутон получиться не может».

328

Т. е. мир дан человеку как цельность, которую подразделяет и упорядочивает он сам.

329

Т. е. относит к одному разные вещи.

330

См. ниже: гл. 15. С. 250 наст. изд.: число – модус деятельности ума.

331

Т. е., прежде чем понять число в вещах, ум должен сначала породить его в себе. Ср. выше гл. 6, С. 224 сл., и прим. 26.

332

О вещах как мыслях Бога см. Об ученом незнании. II 3, 108.

333

Пифагорейцы, платоники, Боэций – см. Об ученом незнании. I 11, 32.

334

Т. е. троичность творящего начала выявляется впервые в аспекте творимого множества. См. Об ученом незнании. I 24, 80.

335

См. Об ученом незнании. I 17, 48; см. О божеств. именах 5, 8.

336

Вещам случается быть… – ср. Об ученом незнании. II 2, 99; 103-104; 8, 137, 139 т. е. хотя детерминированность существующего абсолютна, конкретно оно определяется случайными обстоятельствами своего возникновения.

337

Ср. Об ученом незнании. I 8, 22.

338

См. Об ученом незнании. I 5, 13; см. выше прим. 24; ср. у Августина: «Начиная мыслить, ты начинаешь исчислять» (Толк. на Еванг. от Иоан. 39, 4); вещам «присущи формы, поскольку им присуще число; отыми это у них – они превратятся в ничто» (О своб. воли II 164).

339

Со всей этой главой ср. Об ученом незнании. II 9.

340

Ум как гармония – Платон. Федон 85е; Аристотель. О душе I 4, 407b; как самодвижущееся число – Ксенократ, Фр. 60 по Хейнце; ср. Аристотель. О душе I 2, 404b 29; как состав из того же и другого – Филон Александрийский. О создании мира 24, 73; как состав из делимой и неделимой сущности – Платон, Тимей 35а; как энтелехия – Аристотель. О душе II 1, 412а 27. Ср. Об ученом незнании. II 9, 156; понимание души как числовой гармонии идет от пифагорейства (Филолай, фр. А 23; В 11 по Дильсу), Платона («Тимей» 35а, 37а) и платоников («самодвижущееся число» Ксенократа, фр. 60 по Хейнце; Аристотель. «О душе» I 2, 404 b 27-30; Макробий. Коммент. на «Сон Сципиона» I 14, 19-20) до платонических пифагорейцев средневековья, из которых Николай Кузанский определенно знал Абеляра (см. «Христ. Теология» I 5), Иоанна Солсберийского (см. «О семижды семи» 4). Ср. гл. 7, C. 227 сл. наст. изд.

341

К понятию сложной необходимости – см. Об ученом незнании. II 7, 129; Судьба в субстанции, заданная умопостигаемым порядком первоидей (Халкидий. Коммент. К «Тимею» 143-144; см. Об ученом незнании II 9, 142-143; 10, 151-152); философское толкование мифа о трех парках было известно средневековью через Халкидия и сложная (связанная, детерминированная, в отличие от абсолютной) необходимость – термины Тьерри Шартрского, с их помощью обобщающего античные учения об умопостигаемом мире (Глосса на кн. Боэция «О св. Троице» II 21; Чтения на кн. Боэция «О Троице» II 10; Коммент. на Боэция «О Троице» II 60).

342

См. выше, прим. 3.

343

Ср. О предположениях. II 10, 128; дух в артериях – см. II 14, 142; Прост. об уме 7, 100-102; 8, 112-115. (C. 227 и 232 сл. наст. изд.). Ср. Иоанн Солсберийский. О семижды семи 4: «В первой части головы, в так называемой ячейке воображения, есть некий более тонкий и подвижный дух (spiritus), чем тот, который разлит по артериям. Когда душа применяет его своим орудием, она в отсутствие вещи схватывает форму в материи. Эта сила души именуется воображением… В средней части головы, в ячейке, именуемой интеллектуальной душой (intellectualis anima), простой и неизменной, душа сосредоточивается в собственной неизменности и… рассматривает формы вещей вне материи»; Тьерри Шартрский. Коммент. на кн. Боэция «О Троице» II 4 сл.: «В средней части головы, в ячейке рассудка (ratio) есть некий чрезвычайно тонкий дух, эфирный свет. Когда душа пользуется как инструментом этим духом, она… облегчается, делаясь настолько тонкой, что отличает одно состояние от другого, [т. е. форму вне вещи от формы в вещи]».

344

Дух в артериях – см. выше, прим. 3 и 41; О предположениях. II 14, 142.

345

Т. е. одушевленный воск. Ср. Об ученом незнании. III; подразумевается: «… будь оно одушевленным и разумным». Самодеятельными, живыми и разумными выступают зеркала (II 2, 103), картины (II 2, 111), железо (Прост. о мудр. I 16), воск (Прост. об уме 7, 101 слл. С. 456 наст. изд.) и др. «Претерпевания» геометрических фигур по сути дела тоже предполагают их одушевленность: вне образа ожившей линии, начинающей самопроизвольно осуществлять свои возможности, трудно понять, например, текст Об ученом незнании I 13, 36.

346

Т. е. способа, каким вещь существует в логической абстракции.

347

См. выше 7, 97 и прим. 39. (С. 227 сл. наст. изд.)

348

Продолжение сравнения, начатого в гл. 7, 101. (C. 228 наст. изд.)

349

Т. е. способом абстрагирования, описанным в гл. 7, 103-104. (C. 228 сл. наст. изд.)

350

О незаконном умозаключении см. Платон. Тимей 52b.

351

Физики утверждают – см. О предположениях. II, см. выше прим. 41.

352

О чувствах, как воротах восприятия, см. Компендий 8.

353

Боэций. Об устан. арифм. II 4.

354

Развертывание покоя и т. д. – см. выше гл. 4, с. 218 и прим. 15.

355

См. выше кн. 4, с. 218 сл. и прим. 14.

356

Ср. Об ученом незнании. II 3, 111; О вид. бога 6.

357

Об устан. арифм. I 1.

358

Т. е. без арифметики, музыки, геометрии, астрономии. См. там же.

359

Всей этой главе соответствует Об ученом незнании. II 7–10.

360

О неслиянной нераздельности лиц см. Об ученом незнании. I 7.

361

Ум, субстанция делимая и неделимая – см. прим. 38.

362

По-видимому, Аверроэс, Сигер Брабантский.

363

Известные платоники 15 в. – Михаил Апостолий, Андрей Контрарий, Виссарион.

364

Ср. Об ученом незнании I см. выше, прим. 24.

365

См. Об ученом незнании. II 9.

366

См. Платон. Федр 245cd и др.; Аристотель. Мет. IX 5 и др.

367

О стеклодуве см. Диал. о становл. 3, 163.

368

Ко всей главе см. О предположениях. II 7; Берилл 23 и 24.

369

Платон излагается по Проклу (Коммент. к «Пармениду» VI 95, 101).

370

In intellectibilitate. См. О предположениях. II 13, 137; Интеллектибельное – неоплатоническое «умопостигаемое», вершина постигаемого умом; интеллигибельное – «умное», присущее энергиям ума. Ср. Прост. об уме 14, 151 (С. 248 наст. изд.) Берилл 4, 5; Апология Ученого незнания 7; 20.

371

О мире как ученичестве см. О богосыновстве. 2, 56 слл.

372

Со всей этой главой ср. О предположениях. II 16.

373

В диалоге «Простец о мудрости» I 18 и др.

374

Гийом Брисонне (1470-1534) – гуманистически образованный прелат, выполнял дипломатические поручения короля. С 1504 г. епископ Лодева, с 1507 г. аббат монастыря Сен Жермен де Пре, в 1516 г. назначен епископом Мо. Сторонник умеренной церковной реформы, пользовался покровительством Маргариты Наваррской, собирал в начале 20-х годов у себя кружок виднейших представителей евангелического движения во Франции – Жака Лефевра д’Этапля, Жерара Русселя, Гийома Фареля.

375

См.: Платон. Протагор. 343ab.

376

Пс. XLVIII. 13. Перевод отличен от синодальной версии этого места и дословно воспроизводит текст цитированной у де Бовеля Вульгаты.

377

То есть грехопадения прародителей.

378

О божественных именах. IV. 6.

379

Ср. сходную лестницу природных вещей у Раймунда Сабундского: Raymundus de Sabunde. Theologia naturalis. Tit. I.

380

Proverbiorum vulgarium libri tres. Paris. Ed. G.de Pré et J.Roigny. 1531. P. 83r.

381

Имеются в виду растения.

382

Феб (Phoebus – греч. Лучезарный), эпитет Аполлона. Здесь и далее обозначает солнце.

383

См.: De Sensu. XXX, XXXV. В изд.: Paris, H. Estienne. 1510-1511. P. 53, 56.

384

De generatione. Cap. VI (См. изд.: Paris, H. Estienne. 1510-1511. P. 102v).

385

Бовель употребляет как полностью равнозначные термины «Essentia» и «Substantia», которые в настоящем переводе на русский язык одинаково передаются словом «Бытие».

386

De Generatione. XII. P. 110v.

387

В трактате: Ars oppositorum. XIII. 7. Paris, H. Estienne, 1510-1511. P. 90v.

388

Ср.: Николай Кузанский. Берилл. 6; Фичино М. Платоновское богословие. XIII. 3.

389

См.: Прем. II. 1-6.

390

См.: Еккл. Х. 8.

391

Иер. V. 21.

392

Мф. XIII. 12.

393

Мф. XXV. 30.

394

См. Гл. VI.

395

Lodovicus Bigus Pictorius – Луиджи Биджи (1454-1520), неолатинский поэт, родом из Феррары, в 1498 г. в Модене опубликовал три книги «Христианских сочинений», посвященных Джованни Франческо Пико делла Мирандола. Здесь цитируется №: L. III, ст. 35-38.

396

См.: De Intellectu. XII. 9. P. 16.

397

См.: De Intellectu. V. 4. P. 7v.

398

См.: De Intellectu. VI. 3. P. 13v.

399

См.: Ars oppositorum. V. 2. P. 83v.

400

См.: De Intellectu. VIII. 9. P. 12r.

401

De Sensu. Epistola dedicatoria, XXXI. P. 21, 52, 53.

402

De Sensu. Epistola dedicatoria. XXXI. P. 53.

403

Ср.: Мф. VI. 19-20.

404

Сир. XXX. 12. В Вульгате см.: XXXI. 11.

405

Прем. III. 1. Перевод сделан по Вульгате.

406

См. гл. IX.

407

De Sensu. Epistola dedicatoria. P. 21.

408

Ср.: «не много Ты умалил его пред Ангелами» (Пс. VIII. 6; Евр. II. 7).

409

О небесной иерархии. VII. 4.

410

По-видимому, имеются в виду: Ис. LXV. 17; 2 Пет. III. 13; Апок. XXI. 1; Прем. III. 4.

411

Пс. LI. 9.

412

Ср.: «надежда их полна бессмертия» (Прем. III. 4); «а у кого сердце весело, у того всегда пир» (Притч. XV. 15).

413

Сир. XXIV. 23, 21, 24.

414

Притч. XXIII. 31.

415

По-видимому, имеются в виду пифагорейские предписания относительно питания. См.: Диоген Лаэртский. VIII. 19.

416

De Sensu. XXXVI. 2. P. 57v.

417

См.: Еккл. II. 14.

418

Ср. об этом же гл. VII. См. также: Фичино М. Платоновское богословие о бессмертии душ. XIII. 3 (Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М.,1996. С. 197).

419

Гл. XIV.

420

Прем. VI. 24 (в православном издании см.: I. 26).

421

De intellectu. IX. 7. Р. 13.

422

Palinodia – песнь отречения.

423

De Intellectu. XIII. 1. P. 16r.

424

Ibid. VII. 3. P. 10r.

425

Ibid. VII. 7. P.10v.

426

Ibid. Cap. VIII. 9. P. 12r.

427

Ср. сходную мысль в «Речи о достоинстве человека» и «Гептапле» Джованни Пико делла Мирандола (Pico della Mirandola G. De hominis dignitate. Heptaplus. De ente et uno. Ed. E. Garin. Firenze, 1942. P. 104, 302).

428

Ср.: Фичино М. Платоновское богословие о бессмертии душ. III. 2 (Чаша Гермеса. С. 182).

429

О небесной иерархии. VII. 3.

430

Ср.: Парацельс Т. Великая астрономия или проницательная философия большого и малого мира. II (Чаша Гермеса. С. 303–308).

431

См. гл. XXIII.

432

Homo nihil est omnium, буквально: «человек есть ничто из всего».

433

От этого места и до конца главы ср. сходные мотивы в «Речи о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандола (Чаша Гермеса. С. 215, 216).

434

То есть двух крайностей и середины.

435

О божественных именах. II. 5.

436

De Sensu. XXXI. P. 52v.

437

Ibid. Epistola dedicatoria. P. 21r.

438

Янус – см. комментарий к гл. XLIII.

439

См. выше: Посвятительное письмо, гл. I, VIII.

440

То есть в Человеке по природе и Человеке по возрасту.

441

См. гл. XXVI.

442

См. гл. XX.

443

О небесной иерархии. IX. 3.

444

Пс. CXXXVIII. 12.

445

Пс. XVII. 12.

446

См. гл. XXXV.

447

Propositio – предпосылка силлогизма.

448

См. гл. XXXVIII.

449

См. гл. XXXIX.

450

См. гл. XXXVIII.

451

Откр. IV. 6.

452

См. гл. XLI.

453

См. гл. XXXI.

454

Янус – староиталийский бог солнечного круговращения, входов и проходов, дверей и ворот (см. в этой связи также гл. XXXI), года и времени, двумя своими лицами, старым и молодым, обращен одновременно в прошлое и настоящее. В Риме ему был посвящен храм, двое противоположных ворот которого были закрыты во время мира и открыты во время войны. Клузий – Запирающий, эпитет бога Януса, храм которого в мирное время был заперт. Патульций – Открывающий, эпитет бога Януса, храм которого во время войны был открыт.

455

См. гл. VII.

456

См. гл. XLIV.

457

О божественных именах. XI. 5.

458

Цитата переведена по тексту Вульгаты. Ср. синодальный перевод: «Но человек в чести не пребудет; он уподобится животным, которые погибают» (Пс. XLVIII. 13).

459

Ср. название этой главы «Venatio Sapientis…» с названием трактата Николая Кузанского «De venatione sapientiae» («Охота за мудростью»).

460

См. гл. XXXI.

461

См. гл. XLVII.

462

См. выше предисловие, посвященное Гийому Брисонне.

463

Ср. гл. I–II.

464

Синай – гора, на которой Моисей беседовал с Господом и получил от Него заповеди (См.: Исх. XIX. 11 и далее). У Бовеля «духовный Синай» – наивысший уровень умосозерцания, которому открываются божественные истины.

465

В античной мифологии Стикс (лат.: Styx) – река или озеро в подземном царстве.

466

Прем. VII. 28.

467

Вольное использование стихов из «Премудрости Соломона» (VII.10; VIII.2).

468

Сир. VI. 25.

469

Прем. VIII. 16.

470

Ср.: Мф. XI. 30.

471

Ср.: Прем. VII. 9.

472

Прем. VII. 29-30.

473

Гл. L.

474

Откр. XXII. 12.

475

Лк. XXI. 18.

476

Рим. VIII. 11. Конец стиха переведен по Вульгате. В синодальном переводе: «… воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом».

477

Сир. I. 15.

478

Прем. I. 4.

479

Иак. I. 5.

480

Мф. V. 45. Вторая часть стиха переведена по Вульгате. В синодальном переводе она выглядит: «… и посылает дождь на праведных и неправедных».

481

Мф. VII. 7.

482

Ис. LV. 1.

483

Ис. LV. 2.

484

Opera christiana (Christianorum Opusculorum). Lib. II. Carm. 28; De divina pace. Vers. 18. Ed. Beati Rhenani. Fol. 27v.

485

Притч. VIII.1-5.

486

Притч. VIII. 33-36.

487

О небесной иерархии. IV. 1.

488

Там же. I. 2.

489

Dippel J. Versuch einer systematischen Darstellung der Philosophie des Carolus Bovillus. Wuerzburg, 1865.

490

Poesies françaises de Charles de Bovelles, 1523–1529. Ed. Em. Chatelain. Rennes, 1889.

491

Укажем наиболее важные из вышедших работ о Шарле де Бовеле: Brause K. H. Die Geschichtsphilosophie des Carolus Bovillus. Leipzig, 1916; Groethuysen B. Die kosmische Antropologie des Bovillus // Archiv für Geschichte der Philosophie. XL. 1931. S. 66-89; Michel P.H. Un humaniste picard: Charles de Bovelles // Revue des études italiennes. I. 1936. P. 176–187; Lubac H. de. Le sage selon Charles de Bovelles // Melanges offerts a M.D. Chenu. Paris, 1967; Victor J.M. Ñharles de Bovelles, 1479–1553, an intellectual biography. Genéve, 1978.

492

Bovelles Ch. de. Le livre du sage. Ed. par P. Magnard. Paris, 1982.

493

Бовель Ш. де. Книга о мудреце. Перевод О. Ф. Кудрявцева // Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М., 1996. С. 223–261.

494

См. английский перевод этой работы: Cassirer E. The Individual and the Cosmos in Renaissance Philosophy. N.Y., 1963. P. 88. См. также настоящее издание. С. 101.

495

Во французском переводе, который в изд. П. Маньяра сопровождает латинский текст, этот синонимический ряд из трех слов сокращается до одного-двух, что не наносит ущерб содержанию мысли де Бовеля, но совершенно не передает символическую речевую форму, в которую она заключена.

496

В этой связи уместно вспомнить о символике знаменитых трехстрочных строф (терцин) Данте.

497

«Cum enim naturalium rerum quattuor sint gradus: subsistentium, viventium, sensibilium et rationalium, cunctos tamen gradus humana species in semet involvit seque distinguit atque dispescit in ordines quattuor» (Bovillus C. De sapiente. I. Р. 56. Ссылки даются по изд. Маньяра.

498

«Finge rursum naturalem Hominis sedem esse in igne…» (Ibid. II. P. 64).

499

Raymundus de Sabunde. Theologia naturalis sive liber creaturarum. II. Strassburg, 1501.

500

«Qui vero homines inferis in gradibus collocantur: hi sunt natura quidem et substantia Homines, Virtutis autem privatione non Homines. Utpote quos ab humane dignitatis apice carnales illecebre deorsum precipites agunt…» (Bovillus C. De sapiente. I. P. 64).

501

Николай Кузанский. О предположениях. II. 14 // Сочинения. М., 1979. Т. 1. С. 259, 260.

502

«Homo nihil est omnium et a Natura extra omnia factus et creatus est…» (Bovillus C. De sapiente. XXVI. P. 176).

503

«Hominis nichil est peculiare aut proprium, sed eius omnia sunt communia, quecunque aliorum propria» (Ibid. XXIV. P. 170). Ср. у Пико: «Statuit tandem optimus opifex, ut cui [то есть человеку] dare nihil proprium poterat commune esset quicquid privatum singulis fuerat.» – И чуть ниже обращенные к Адаму слова Бога. – «Nec certam sedem, nec propriam faciem, nec munus ullum peculiare tibi dedimus, o Adam…» (Pico della Mirandola G. De hominis dignitate. Heptaplus. De ente et uno. Ed. E.Garin. Firenze, 1942. P. 104). См. подробнее в этой связи: Кудрявцев О. Ф. Самовластье человека: преломление одной гуманистической идеи в «Утопии» Томаса Мора // Средние века. Вып. 56. М., 1993. С. 174–190; Вып. 57. М., 1994. С. 158–169.

504

«Nam neque peculiare ens Homo est hoc vel hoc neque ipsius est hec aut hec natura, sed simul omnia est: omnium concurrentia, rationale chasma et congregatio» (Bovillus C. De sapiente. XXIV. P. 170). Ср. в «Платоновском богословии» Фичино: «Et quia ipsa [anima hominis] vera est universorum connexio… merito dici possit centrum naturae, universorum medium, mundi series, vultus omnium, nodusque et copula mundi» (Ficinus M. Opera. Basileae, 1576. Vol. 1. P. 121).

505

«…supremi soli merito Hominum similes, Rationis et habitu et functione rationales, veri perfectique Homines dictitentur» (Bovillus C. De sapiente. I. P. 56).

506

«…supremi soli merito Hominum similes, Rationis et habitu et functione rationales, veri perfectique Homines dictitentur» (Bovillus C. De sapiente. I. P. 64.

507

«…supremi soli merito Hominum similes, Rationis et habitu et functione rationales, veri perfectique Homines dictitentur» (Bovillus C. De sapiente. I. P. 58, 64.

508

«…supremi soli merito Hominum similes, Rationis et habitu et functione rationales, veri perfectique Homines dictitentur» (Bovillus C. De sapiente. VI. P. 86.

509

См. в этой связи наблюдения: Groethuysen B. Op. cit. S. 78, 85.

510

«…naturalis Homo Homine vivit indignus» (Bovillus C. De sapiente. Epistola dedicatoria. P. 54).

511

«…et qui velut naturalis Rationis expertes aut sensitivo aut vitali desiderio aguntur, Homines quidem natura ac substantia, Virtutis autem defectu animo inconditi, sui incompotes, improvidi, incompositi, inhumani» (Ibid. VI. P. 86).

512

Ibid. VII. P. 94. См. также: Ibid. XXXI. P. 214.

513

Groethuysen B. Op. cit. S. 78.

514

«Sapiens est rerum omnium materialium et que firmamento ambiuntur verus consummatusque finis et, ut plerique sentiunt, terrenus quidam mortalisque Deus» (Bovillus C. Op. cit. XIX. P. 148); «eterni, primi naturalisque Dei… vera precipua et substantialis imago» (Ibid. VII. P. 92). На эту тему см. также: Ibid. XLIII. P. 274.

515

«Est igitur Homo mundus uterque: intelligibilis animo, sensibilis corpore; idem est mundi utriusque scirpus, vinculum, coherentia et connexio» (Ibid. XX. P. 154).

516

Ibid. XX. P. 156.

517

См. об этом подробнее: Кудрявцев О. Ф. Указ. соч. // СВ. Вып. 57. С. 165–169.

518

Bovillus C. Op. cit. XXIV. P. 172.

519

См. в этой связи справедливые наблюдения: Groethuysen B. Op. cit. S. 82.

520

«Est enim Homo mundi Anima; mundus vero et quicquid sub celo visitur, Hominis est ut corpus. Et ex Homine et mundo fit id, quod dicimus Universum, persimile et proportionabile toti Homini» (Bovillus C. XXI. P. 162).

521

«Et ut ad Hominis subsistentiam necessaria probatur Anima: ita et ad Universi complementum et subsistentiam perquam necessarius et expetendus est Homo et precipue sapiens Homo, qui est verissima mundi Anima» (Ibid. XXI. P. 164).

522

Ibid. XIX. P. 152. См. в этой связи: Groethuysen B. Op. cit. S. 76, 81.

523

«…Homo, mira proportione corpori Universi, idest sublunari mundo, prior quam sibiipsi adesse comperitur et ex mundi scientia in semet ingredi, sibi adesse seque contueri» (Ibid. XXI. P. 164).

524

«Et si Homo, ut Sapiens, suiipsius capax seque ipsum nosse predicatur: dicendum et Universum sui capax, semetipsum nosse seque posse intueri» (Ibid. XXI. P. 160). См. в этой связи: Magnard P. L’homme delivre de son ombre // Bovelles Ch. de. Le livre du sage. P. 10–12.

525

Ibid. XIX. P. 150.

526

Ibid. XXIV, XXVI. P. 172–182.

527

Ibid. XXIV. P. 172. Аналогичное рассуждение на эту тему см. также: Ibid. XXII. P. 164.

528

См. в этой связи: Ibid. VIII. P. 94, 96.

529

См.: Парацельс Т. Великая астрономия или проницательная философия большого и малого мира. Гл. 2. Перевод О. Ф. Кудрявцева // Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. С. 295–298, 302–311.

530

Bovillus C. De sapiente. XXI, XXVI. P. 162, 182.

531

Ibid. XXVI. P. 182.

532

Ibid. XIV. P. 126. О посредничестве человека, которое дает возможность чувственно воспринимаемому и умопостигаемому мирам переходить друг в друга, см.: Ibid. XX, XXXIII. P. 156, 224. См. на эту тему подробнее: Magnard P. Op. cit. P. 10–12, 17, 18.

Еще от автора Эрнст Кассирер

Эрнст Кассирер

Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе».