Индиана Джонс и Последний крестовый поход - [25]

– Fahrschein, bitte, meinHerr [Господин, ваш билетик (нем.)].

– Weg [Подите прочь (нем.)] – не спуская глаз с профессора, сказал Вогель.

– А я говорю, предъявите билет, – не унимался на немецком стюард.

Профессор подслеповато прищурился – голос стюарда показался ему до боли знакомым.

– Послушайте... – Вогель раздраженно обернулся к стюарду и... узнал в нем старого знакомого. Получив удар в челюсть, полковник завалился на столик. По салону пробежал ропот... Инди схватил полковника за ремень и вышвырнул из окна. Тот с воплем обрушился на гору чемоданов с другого рейса. Инди отступил от окна и на немецком строго произнес, обращаясь к салону.

– У него не было билета!

Не желая себе такой же участи, пассажиры задних рядов начали судорожно вытаскивать билеты...

Пока Вогель выкарабкивался из кучи чемоданов, дирижабль медленно поднимался в воздух.

– Ты еще у меня получишь! – грозя кулаком в небо, орал полковник.

А Инди переоделся и вернулся на свое место, успев, кстати, вырубить рацию на борту.

...Дирижабль торжественно проплывал над горными хребтами, отбрасывая ломаную сигарообразную тень. Теперь, когда все тревоги были позади, Инди с отцом могли позволить себе по бокалу вина. Профессор снял очки, подышал на них, протер носовым платком и снова водрузил на переносицу.

– А знаешь, было интересно поучаствовать в твоих приключениях, – пальцы его машинально теребили страницы дневника, раскрытого на столе.

– Когда в последний раз мы сидели с тобой вот так и спокойно выпивали? – грустно вздохнул Инди. – Господи, давно это было. И пил я тогда не вино, а молочный коктейль.

– Гм... – смущенно откашлялся профессор. – И о чем была наша тогдашняя беседа?

– Да ни о чем. Мы же не разговаривали...

– Мне слышится упрек в твоем голосе.

– Нет, мне просто грустно. Пап, у меня никогда никого не было, кроме тебя, а я рос, как сорная трава. Мне было одиноко. Неужели тебе самому не было одиноко? Будь ты нормальным отцом, как другие, ты бы понял, о чем я говорю.

Генри-старший сокрушенно покачал головой и улыбнулся.

– А знаешь, ведь я был прекрасным отцом.

– С чего ты взял?

Профессор испытующе посмотрел на сына.

– А ты вспомни. Я никогда не кормил тебя силком, не прогонял из-за стола мыть руки. Ты ложился спать, когда хотел, сам разбирался с домашними заданиями. Я уважал твой внутренний мир, и ты научился быть автономным.

– Да? – Инди крепко сцепил пальцы, облокотившись о стол. – А еще я научился быть одиноким. Какие-нибудь мертвецы, жившие в другой точке земного шара пять веков назад, были для тебя живее всех живых, а я тебя не интересовал. Когда я понял это, я отстал от тебя, и с тех пор прошло уже двадцать лет.

– Но ты же сам потом уехал, – воскликнул профессор. – Именно в тот момент, когда с тобой стало о чем поговорить!

– Что ты такое говоришь, – Инди устало откинулся в кресле.

– И хватит об этом, – вздохнул отец. – Сейчас я здесь, рядом с тобой. Хочешь выговориться? Я тебя слушаю.

– Ну... Я ведь...– Инди запнулся и опустил глаза под пристальным взглядом отца. – Нет, уже и не знаю, – и он счастливо рассмеялся, потому что на душе вдруг стало легче.

– Ну вот, видишь? Что ты как маленький? У нас дел невпроворот, – профессор придвинулся поближе к столу и раскрыл дневник. – Вот, смотри. В Александретте нам предстоит пройти три испытания. Испытание первое: «Дыхание Бога – этот путь может пройти только смиренный».

Инди склонился над тетрадью. Под цитатой, которую прочел отец, была изображена Чаша Грааля, а разбегавшиеся от нее лучи означали исходившее от нее сияние. Рядом с рисунком была подпись: «Чаша плотника».

– Испытание второе, – продолжил профессор. – «Слово Божие. Следуй по стопам Его...». И третье: «Тропою Бога. Докажи, кто ты есть, выпрыгнув из пасти льва».

– «...докажи, кто ты есть, выпрыгнув из пасти льва», – заворожено повторил Инди. – Что это значит?

– Понятия не имею, – хмыкнул профессор. – Да ладно тебе, – и он задорно ткнул Инди кулаком в грудь. – Ты да я, да мы с тобой все тайны раскроем!

Инди улыбнулся. И вдруг – что такое? Он увидел, как тени от бокалов медленно перемещаются по кругу, словно само солнце начало обратный ход по небу.

– Они разворачиваются и снова берут курс на Германию, – хмуро сказал Инди.

Цепеллин, совершив разворот, поплыл обратно в сторону гор. Но и наши герои не теряли времени даром. Они спустились в самое брюхо дирижабля, где находился металлический каркас этого летающего судна. Чтобы отцу было полегче, Инди взял у него портфель с зонтиком. Пистолет он держал наготове, хотя не дай бог воспользоваться им внутри воздушного шара, накачанного гелием! Они спустились на нижние мостки, каждый их шаг отдавался металлическим эхом.

– Быстро же они сообразили, что бортовая рация сломана, – пробормотал Инди. крепко цепляясь за вертикальные поручни. Внизу под ними был люк, через который можно было подобраться к биплану.

– Отец, спускайся, только очень осторожно! – крикнул Инди и раскрыл люк: в лицо ударил пронзительный ветер, едва не сбив с ног.

Когда они забрались в кабину подвешенного к шару биплана, Инди занял место у штурвала, а профессор – сзади, место пулеметчика.