Индейцы озера Титикака - [50]

Внутри стены проводились раскопки, и была найдена другая большая статуя из целого куска камня, названная Стела Понсе (Карлос Понсе Сангинес был в то время директором Центра археологических исследований), по имени того, кто ее обнаружил. Затем было открыто великое множество остатков внутренних построек, причем из камней как обработанных, так и (на большой глубине) необработанных — свидетельство очеуь давнего заселения, которое можно отнести к началу нашей эры, а возможно, и к более раннему времени.

Западная сторона была фасадной, о чем говорит ряд из десяти огромных каменных столбов четырехгранной формы, которые, вероятно, были соединены наверху поперечными блоками (там хорошо заметны надрезы). Познанский об этом фасаде создал собственную теорию, опять-таки ошибочную, стремясь приписать древним строителям Тиуанако такие способности, которые он хотел бы у них видеть. Он считал десять столбов доказательством культа солнца.

На западной стороне расположены одни из самых прославленных, самых известных творений строителей Тиуанако, древних предков современных аймара. То, что именно они были творцами этих статуй, бесспорно по крайней мере на 95 процентов. В юго-западном углу стоит большая статуя вождя или божества, называемая Эль Фрайле — Монах. В северо-западном углу находится одно из примечательнейших созданий творцов-монолитов, знаменитые ворота из одного куска серого трахита, обыкновенно называемые Воротами Солнца. При первом осмотре они неприятно удивили меня. Я помнил их по многочисленным фотографиям и рисункам и, следовательно, точно знал, что именно увижу. Однако приходится констатировать: почти все фотографы и рисовальщики брали Ворота в таких ракурсах, что они казались более величественными, нежели в действительности. Мне Ворота Солнца показались просто маленькими. Вдобавок они обнесены решеткой из железных прутьев, поскольку и в Боливии есть туристы, обуреваемые желанием увековечить свои имена на памятниках.

Можно быть почти уверенным: Ворота Солнца не имеют к солнцу никакого отношения. В центре фигурных украшений находится изображение, которое кое-кто из первых исследователей счел изображением солнца. Более подробные исследования позднее показали, что оно изображает, вероятнее всего, Вирахочу, мифическую бородатую личность, якобы со светлой кожей, которая сотворила солнце, свет и вообще все существующее на земле. Светлую кожу и бороду присочинили, возможно, летописцы после вторжения испанцев, стремясь им польстить.

За Воротами несколько больших плит, на них с увлечением играют в карты сторожа руин, индейцы из соседней деревни.

В обычные дни сюда почти никто не приходит, я был тут целые дни совсем один. Когда же карты надоедают, индейцы собирают куски песчаника и занимаются производством «древностей», маленьких имитаций больших монолитов, а также каменных фигурок животных и чисто туристских поделок — раскрашенных черных глиняных фигурок. Дома они весьма искусно отливают бронзовые «инковские» булавки. Весь этот товар находит хороший сбыт. Почти каждый турист что-нибудь да купит, один как сувенир, другой, более наивный, как подлинную древность.

Подобные изделия демонстрируют, однако, безусловный вкус их создателей. Я сам однажды купил у маленького, лет девяти мальчишки каменную фигурку пумы, такую прелестную, что просто умилился. Мальчишка подошел ко мне с весьма таинственным видом: «Кабальеро, не хочешь купить настоящую старую вещь?» Я ожидал увидеть обломки раскрашенной керамики, которые во множестве валяются тут повсюду, особенно после сильных дождей, и являются излюбленной статьей торговли здешних мальчишек. Парнишка извлек из кармана фигурку пумы. «Ужасно симпатичная фигурка, здорово у тебя получилось!» — сказал я, и парнишка поддался на похвалу. — «Да, я умею». Но тотчас разозлился на себя за то, что проговорился. Посмеялись мы оба, и фигурка сменила за несколько песо владельца.

Этот трюк совершают главным образом с бронзовыми булавками и фигурками. Индейцы имитируют «древности» просто великолепно; я подозреваю, что они нашли в конце концов старые формы для отливки, и таким образом не легко отличить подлинную вещь от подделки.

Выяснив, что я работаю в музее и могу отличить подделку от подлинного предмета, они перестали предлагать мне свою «продукцию». А когда мы друг друга узнали лучше, индейцы посвятили меня и в некоторые свои торговые тайны.

Раз я сидел на Акапане и рисовал схему расположения развалин. Вдруг приехал автомобиль, роскошная «Америка». Из него вышла чета типичных североамериканских туристов с фотоаппаратами, они сразу же начали друг друга снимать у Ворот Солнца и Монаха. Затем бегло обошли Каласасайю, поднялись на Акапану, заглянули через мое плечо в схему, которую я рисовал, и пошли снова вниз к «вросшему в землю» храму. Через минуту я услышал громкие голоса. Пара оживленно разговаривала со сторожами, те жестикулировали, показывая руками в разные стороны. Потом все направились наискось через Каласасайю, американцы подошли к машине, сели и уехали.

Я спустился вниз и застиг индейцев в тот редкий момент, когда они смеялись до коликов — а индеец смеется редко. Разумеется, я спросил о причине такой веселости. Один из сторожей объяснил: Лос янкис, американцы, — страстные коллекционеры сувениров, и индейцы им немного «помогают».