Индекс страха - [74]

— Они повсюду. Я видел их уже несколько месяцев, но не обращал внимания. В твоем кабинете наверняка есть такая же. В моем доме по одной камере находится в каждой комнате — даже в спальне. Господи. Даже в спальне. — Он приложил руку ко лбу, словно только сейчас понял серьезность происходящего. — В это невозможно поверить.

Квери всегда испытывал затаенный страх, что их конкуренты могут попытаться за ними шпионить: он наверняка так и поступил бы, будь он на их месте. Именно по этой причине Хьюго нанял Жену и его службу безопасности. Он с отвращением повертел детектор в руках.

— Ты считаешь, что камера находится в каждом из них?

— Ну мы можем проверить, но, да, я так считаю.

— Боже мой, мы платим огромные деньги Жену, чтобы он проверял, нет ли у нас жучков…

— Но в этом и состоит вся прелесть ситуации — должно быть, именно он это провернул, разве ты сам не видишь? Он ставил систему безопасности в моем доме, когда я его купил. Он наблюдал за нами двадцать четыре часа в сутки. Смотри. — Хоффман вытащил мобильник. — Ведь именно он покупал для нас телефоны. — Он открыл телефон — почему-то Квери представил себе человека, который вскрывает клешни омара, — и быстро разобрал его рядом с раковиной. — Превосходное устройство для прослушивания. Не нужно даже ставить микрофон, он здесь уже имеется. Я читал об этом в «Уолл-стрит джорнал». Ты думаешь, что выключил телефон, но на самом деле он всегда активен и воспринимает все твои разговоры, которые ты ведешь. И ты сам его постоянно заряжаешь. Мой вел себя странно в течение всего дня.

Хоффман был совершенно уверен в своей правоте, и Квери почувствовал, что заражается его паранойей. Он осторожно осмотрел свой телефон, словно это была граната, способная взорваться в его руке, а потом вызвал по нему свою секретаршу.

— Эмбер, пожалуйста, отыщи Мориса Жену и попроси его зайти сюда прямо сейчас. Пусть бросает все дела и идет в кабинет Алекса. — Он повесил трубку. — Давай послушаем, что скажет этот ублюдок. Я никогда ему не доверял. Интересно, во что он играет.

— Но это же совершенно очевидно. Мы — хедж-фонд, дающий восемьдесят три процента дохода. Если кто-то сумеет создать наш клон, копируя все наши действия, он заработает целое состояние. Им даже не потребуется знать, как мы это делаем. Зачем они за нами шпионят, не вызывает сомнений. Мне непонятно лишь, почему он сделал все остальное.

— О чем ты?

— Открыл офшорный счет на Каймановых островах, переводит деньги туда и обратно, купил книгу, полную рассуждений о страхе и ужасе, саботировал выставку Габриэль, использовал хакера, чтобы добраться до моей медицинской карты, вывел на меня психопата. Складывается впечатление, что ему заплатили за то, чтобы свести меня с ума.

Слушая Алекса, Квери вновь ощутил беспокойство, но прежде, чем он успел ответить, зазвонил телефон.

— Мистер Жену только что спустился вниз, — сказала Эмбер. — Он сейчас будет у вас.

— Благодарю. — Квери повернулся к Хоффману. — Похоже, он находился в здании. Странно, не так ли? Что он здесь делает? Может быть, он знает, что мы его подозреваем?

— Может быть.

Александр вышел из туалета и вернулся в свой кабинет. Ему в голову пришла новая идея. Вытащив ящик письменного стола, он схватил книгу, принесенную в офис утром — исследование Дарвина, о котором он звонил Квери в полночь.

— Посмотри сюда, — сказал Хоффман, быстро переворачивая страницы.

Он открыл книгу на фотографии старика с искаженным от ужаса лицом. «Гротескная фотография, — подумал Квери. — Что-то похожее на шоу уродов».

— Что ты видишь? — спросил Хоффман.

— Я вижу викторианского психа, который только что обделался.

— Да, но посмотри внимательнее. Видишь кронциркуль?

Квери вгляделся в фотографию. Две руки, по обе стороны от лица старика, прикладывают металлические планки к его лбу. Голова жертвы зафиксирована стальным подголовником; казалось, он одет в хирургический халат.

— Конечно, вижу.

— Кронциркуль прикладывает французский врач по имени Дюшенн де Булон. Он считал, что выражение человеческого лица есть врата его души. Он приводил в движение мышцы при помощи гальванизма — так в викторианскую эпоху называли электричество. Они часто его использовали, чтобы заставлять дергаться лапки мертвой лягушки, — очень подходящий трюк для вечеринки. — Александр подождал, пока Квери поймет важность его слов, но, поскольку тот продолжал с недоумением смотреть на фотографию, добавил: — Этот эксперимент состоял в том, чтобы вызвать на лице гримасу страха и заснять ее на фотографию.

— Ладно, — осторожно сказал Квери. — Я понял.

Хоффман нетерпеливо взмахнул книгой.

— Разве ты не видишь, что нечто похожее происходит со мной? Это единственная иллюстрация в книге, на которой виден кронциркуль — на других Дарвин их изъял. Я являюсь целью эксперимента, который должен заставить меня испытывать страх, а мои реакции тщательно фиксируются.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Квери понял, что голос ему повинуется.

— Мне очень грустно это слышать, Алекс. Наверное, ты испытываешь крайне неприятные чувства.

— Главный вопрос: кто это делает и зачем? Очевидно, идея принадлежит не Жену. Он лишь инструмент…