Сейчас ему было все равно, увидит кто-нибудь его или нет. Захотелось рассмотреть табло.
На следующую ночь он проснулся в то же время. Собрался обстоятельно, не торопясь. По дороге не закрывал глаз, шел и смотрел под ноги. 0,82 — все в порядке, волноваться не о чем. Почти пять предыдущих лет индекс не менялся. Почему бы ему года два не продержаться на нынешнем уровне — уровне Роя? Закончится контракт, там будет видно. А сейчас никак нельзя, чтобы он упал. Перед отправкой на планету Руд Рой был настолько уверен в незыблемости семилетнего контракта, что взял для себя и родственников значительный аванс.
Тогда он был героем квартала и должен был поступать в соответствии со своим индексом. Рой так и делал. Откуда же он мог знать, что через пять лет цифры на этом уродливом табло вдруг начнут меняться? Да если бы и знал, не смог поступить иначе.
Еще два года! Рой вдруг расслабился и поднял глаза на табло. В тот момент он готов был молиться этому куску стекла и металла. Всего два года! Но свет табло был холодным, как глаза призрачного чудовища из последнего кинобоевика. Кому молиться, кого просить?
Рой оглянулся, ощутив пустоту и безвыходность. Впрочем, на табло 0,82. Что же он волнуется? Да и у кого спросишь совета? Персонал станции небольшой, но люди друг с другом связаны мало.
Когда индекс достиг уровня Макки Тама, Рой хотел помочь своему другу, походил по коллегам, разыскивая начальство. А его не оказалось, его на планете не было.
Все равны, каждый знает свое дело. Начальство — вот это огромное табло с бледными цифрами, горящими день и ночь. Его и должен слушаться Рой, ходить к нему по ночам. Автоматы, питающие табло, скрыты в глубоких шахтах. Они подсчитывают все: добычу, переработку, затраты, возможный уровень жизни. И в доли секунды определяют индекс. Стоит ему дрогнуть на одну сотую долю — и не будет на планете Роя Трайка. Свой индекс никто не пересидит. Если его не замечают, он предупреждает сигналами в жилом помещении. Если и это не. помогает, автоматы сокращают дневной рацион.
В первую неделю сокращается рацион пищи, во вторую — кислорода. Что предпринимается дальше, Рой не знал, так как никто не преодолевал этого рубежа.
Автоматы четко делали свое дело, не поддаваясь эмоциям.
Рой продолжал стоять перед табло, задрав голову.
0,82! Еще одна сотая — и он начнет собираться. Собираться по приказу вот этой цифры. Разве ей что-нибудь скажешь? Но Рой должен кому-то высказать все, что накипело! И не только высказать! Он зло сжал кулаки и с вызовом огляделся. Час был слишком ранний, и его взгляд скользнул по нечетким в предрассветной дымке очертаниям сооружений, но не встретил ничего, на чем бы сорвать злость, и никого, чтобы высказаться.
Сигнал в шлеме скафандра, возвещавший о приближении смены, застал его за пределами городка. Сидя на обломке черной скалы, Рой думал о доме, о своем возвращении, о Земле, об огромном здании фирмы, где ему присвоили индекс. В это туманное утро к нему удивительный образом вернулось спокойствие. Он понял, где можно узнать причину изменения индекса планеты.
Возможно, Макки Там и еще кое-кто уже выясняют причины?
Проходя мимо табло, он мельком взглянул на цифры.
По-прежнему 0,82. Стоит ли волноваться, если решение принято? Крепкие нервы и здоровье ему теперь потребуются на Земле. Лучше голод и полиция, чем этот бледный немигающий свет. Лучше лицом к лицу столкнуться с десятком врагов, чем терпеть эту гнетущую неизвестность и беспомощность.
Рой Трайк покидал планету Руд сам, не дожидаясь окончания срока контракта, чтобы на Земле разобраться в собственном индексе.
Такое случилось впервые со дня освоения планеты Руд.
