Индеец с тротуара - [19]
— Шиповник.
— А вот эти листья и корни?
— Это кипена, — сказала Бетти, — а это… — она протянула горсть небольших клубней, — ямс, родственник батата, любимая еда черных. Если бы ты знал язык индейцев, то назвал бы их «БИ-Ма-КУТ-Ва-БИ-ГАН». Они не такие вкусные, как батат, но на безрыбье и рак рыба.
— А зачем нам шиповник и все эти листья и корни?
— Шиповник мы съедим. Это очень полезно. В нем много витаминов. А из листьев и корней купены я сделаю примочку для ног, тебе станет легче.
Чарли засмеялся.
— Знаешь, о чем я мечтаю? О чашке крепкого кофе.
— Если бы можно было развести костер, — сказала она и улыбнулась, — я бы приготовила почти настоящий кофе, я только что видела здесь сухой цикорий. Мы всегда добавляем его в кофе.
— А если бы я сказал, что хочу чаю? И тогда ты бы придумала что-нибудь?
— Конечно. — Она показала на траву, растущую возле пещеры.
— Это особая, сапрофитная трава, из нее получается замечательный чай. Много лет назад индейские воины пили такой чай перед сражением. Он придавал им силу.
— Вот что мне сейчас нужно, — сказал Чарли.
— Но костер здесь разводить нельзя, — заметила она.
— Как ты думаешь, — спросил он, — если бы понадобилось, мы могли бы прожить в лесу на подножном корму?
— Конечно. Похудели бы немножко, но ты же видел, какая форель плавает в ручье. Соорудили бы из камней ловушку для рыбы. И потом тут водятся змеи. Вкусные, пальчики оближешь. На проволочную петлю можно поймать оленя, зайца и даже куропаток и глухарей.
— Подумать только! — сказал он и с удивлением покачал головой.
— Если бы ты был индейцем из резервации, а не с тротуара, ты бы не удивлялся. Половину нашего пропитания мы добываем в лесу.
Она вынула из воды горсть ягод и протянула ему. С них капала вода. Он положил несколько ягод в рот.
— До чего же вкусно, сладкие, как сахар.
— А теперь попробуй шиповник.
— Есть можно, — сказал он.
— Хочешь попробовать батат?
Он надкусил один из клубней и поморщился.
— Невкусно? — спросила она.
— Ну и гадость!
— Но все равно, батат еда полезная, в нем много крахмала, а крахмал превращается в сахар и дает много энергии.
Она разделила все плоды пополам, и они принялись за трапезу.
Покончив с едой, Бетти растерла листья и корни купены, смешала их с водой и обложила этой кашицей его ноги.
— Как ты думаешь, который час? — спросил он.
— Часа три дня.
— Полицейских не видно?
— Нет, но я слышала лай собак.
— Собак?!
— Но они еще далеко. Дотемна вряд ли появятся здесь.
Он успокоился. В тишине пещеры было слышно лишь журчание воды.
Глава 15
Они покинули пещеру на закате. Небо еще оставалось светлым, но внизу, среди деревьев, было уже почти темно, Бетти повела его по звериной тропе.
— Не отставай, — сказала она, — старайся идти вслед. Так будет легче.
Но это было нелегко. Они прошли не больше полумили, а он уже сильно хромал. Ноги снова кровоточили, и Бетти вернулась к ручью, чтобы он мог опустить их в холодную воду.
— Как думаешь, я донесу тебя? — спросила она.
Кровь бросилась ему в лицо.
— Меня? Ни за что!
— Но ты же сам не дойдешь.
— Сколько еще осталось до дороги? — спросил он.
— Мили три, но я не думаю, что нам следует идти по дороге. Скорее всего именно там они нас и поджидают.
От ледяной воды боль стихла, и Чарли вздохнул с облегчением.
— Кажется, я могу идти, — сказал он.
Они отправились дальше. Первые сто метров его онемевшие ноги не чувствовали боли, но потом она вернулась с новой силой. И хотя похолодало, пот стекал у него со лба и обжигал глаза.
Бетти обернулась и спросила:
— Ну как ты?
— Все в порядке, — кивнул он.
Но она замедлила шаги. Он ковылял следом.
Теперь Бетти останавливалась все чаще и чаще.
— Так дело не пойдет, — наконец сказала она и молча опустилась на землю. Он с облегчением повалился рядом с ней.
— Мы делаем не больше мили в час, — сказала она. — Ходу остается еще часов на пятнадцать, значит, придется идти после рассвета, а это очень опасно.
Чарли потер глаза.
— Иди одна, — сказал он. — Я останусь здесь, а когда ноги отойдут, я догоню тебя.
Неожиданно она разозлилась.
— Ты что, с ума сошел? Если ты не погибнешь здесь с голоду, умрешь от заражения крови. Мы должны добраться туда, где тебе окажут помощь. Но если и не будет заражения, тебя здесь найдут собаки.
Чарли хотел было возразить, но не знал, что сказать. В тишине завыл шакал. Звук этот, чем-то напоминающий вой волка, поднимался все выше и выше и, достигнув пронзительно высокой ноты, неожиданно оборвался. Вслед за ним разразился неистовый лай койотов.
— Господи, — сказал Чарли, — сколько же их?
— Всего — навсего один, — сказала Бетти.
— А кажется, будто целый десяток.
Она тихо рассмеялась.
— Старики говорят, что шакал растягивает свой вой, а потом прибегает и разгрызает его на куски.
— А где он сейчас? — спросил Чарли.
— Судя по звуку, недалеко. Может, возле той пещеры, откуда мы только что ушли.
— Хорошо, что нас там уже нет. А то плохо бы нам пришлось.
Она снова тихо засмеялась.
— Глупости, больше всего на свете шакал боится человека.
— Но ты только послушай, как он воет.
— Это он пыль в глаза пускает.
Снова прозвучал вой шакала, и в лесу все смолкло.
— Я тебя выведу на дорогу и спрячу в надежном месте. У Донни Сильного есть старая машина. Я схожу за ней. Мы вернемся за тобой на автомобиле.
В сборник, составленный прогрессивной американской деятельницей М. Мортон, вошли повести современных писателей США — У. Ле Гуин, К. Хантер, М. Эллиса. Все они — о трудном положении подрастающего поколения в Америке, а также о проблемах национальных меньшинств в этой стране. С художественной убедительностью и глубокой симпатией авторы создают образы гордых и смелых людей, готовых во имя справедливости и чести на самопожертвование. Широко показаны в повестях нравы и обычаи народа, борьба за права против произвола властей.
Война рождает не только героев. Но и героинь. 1935 год. Войска Муссолини вот-вот войдут в Эфиопию. Недавно осиротевшая Хирут попадает служанкой в дом к офицеру Кидане и его жене Астер. Когда разражается война, Хирут, Астер и другие женщины не хотят просто перевязывать раны и хоронить погибших. Они знают, что могут сделать для своей страны больше. После того как император отправляется в изгнание, Хирут придумывает отчаянный план, чтобы поддержать боевой дух эфиопской армии. Но девушка даже не подозревает, что в конце концов ей придется вести собственную войну в качестве военнопленной одного из самых жестоких и беспощадных офицеров итальянской армии… Захватывающая героическая история, пронизанная лиричностью шекспировских пьес и эмоциональным накалом античных трагедий.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.