Иная судьба. Книга I - [4]

Из-за этого-то кляпа она не то, что оправдаться — назвать себя не успела. Ей и пикнуть не дали. Там, в лесной избушке, сказав, что она арестована, незнакомец чуть посторонился, и в дверцу протиснулись ещё два дюжих молодца. Потеряв дар речи от страха, Марта попыталась отползти, теряя туфли, но её живо подхватили под руки и выволокли из халупы на белый свет, на зелёную траву, выставив на обозрение двух десятков вооружённых мужчин, что к тому времени окружили поляну. Куда бы Марта не повернулась — в голову ей глядели арбалеты.

Статный и мужественный капитан рейтаров бесстрастно оглядел бледную, как мел, девчонку, хватающую ртом воздух, и пожал плечами. Дело есть дело. Он всего лишь выполняет свой долг. По его знаку один из державших Марту, стянув зубами перчатку, резко и больно ткнул острым грязным ногтем под нижнюю челюсть, а когда та, невольно вскрикнула — умело загнал в приоткрывшийся рот деревянный шар, на шершавых боках которого имелось уже немало отметин. От чужих зубов. Затем, не давая опомниться, споро перехватил девичьи руки верёвкой.

— Сожалею, сударыня, — в учтивом тоне капитана не было ни грана издёвки, — но, согласно указаниям вашего супруга, вам запрещено говорить, а нам — слушать всё, что вы можете высказать. Причины вы и сами знаете. Будьте благоразумны. Следуйте за нами и не пытайтесь бежать, вам не уйти. Антуан и вы двое, обыщите дом, остальные разбейтесь на тройки и прочешите ещё раз округу. Первый, кто найдёт бумаги, получит особую благодарность от господина герцога.

Свет так и померк в глазах Марты. От герцога? Какие бумаги? Какой супруг? За кого её приняли? Мыча и дёргаясь, она пыталась протестовать, но солдаты встряхнули её, а один — несильно ткнул кулаком в бок.

— Отставить, — негромко приказал капитан. — Руки не распускать. Её светлость — дворянка, и пока не осуждена — пользуется привилегиями своего сословия. Держать, но не бить. Сударыня, рекомендую успокоиться и вести себя достойно, не провоцируйте моих людей.

— Ваша милость! — окликнули его из лесниковой избушки. — Пройти не изволите? Тут есть кое-что!

У Марты голова шла кругом. Как её только что назвали? «Её светлость… сударыня…» Какая ещё светлость? Единственный человек, кого в деревне и даже в баронском замке называли «его светлостью» — с почтением, ненавистью восхищением или завистью — был герцог Жильбер Анри Рене де… в общем, столько имён, что не упомнишь. Но кто он — и кто она? И что этому всесильному герцогу до ничтожной селянки, про которую он и слыхом не слыхивал? Чей супруг ему нажаловался на свою, должно быть, нерадивую супругу?

Да ведь это она! — мысленно ахнула Марта. Она, чья-то провинившаяся жена, которую ищут; подкараулила похожую девушку… не сама, конечно, наняла кого-то за деньги, потому что госпожи все слабенькие, такие по голове как следует и не огреют. И уж конечно не перетащат с лесной дорожки в домик, Марта, хоть и маленькая, но увесистая. Эта беглая жена переодела её в своё платье, чтобы уж точно за неё приняли, и навела погоню… Девушка отчаянным мычанием попыталась привлечь к себе внимание, но добилась лишь того, что один из приставленных часовых снова врезал Марте под дых, на сей раз, от души.

— С-сучка благородная, — только и прошипел он. Но вдруг вытянулся в струнку и равнодушно уставился в небо, не обращая внимания на задыхающуюся от боли девушку. Причиной его внезапной сдержанности был возвращение капитана.

— Предупреждаю… — сухо сказал он в пространство, но рейтар почему-то сразу понял, что обращаются к нему.

— Виноват. Забылся. Больше не повторится, кэп… капитан.

Бросив на подчинённого внушительный взгляд, офицер поставил на ближайший пенёк небольшой ларец, вынесенный из развалюхи. Откинул незапертую крышку, бегло просмотрел содержимое. Судя по нахмуренным бровям — остался недоволен.

— Здесь десять свитков, сударыня, — обратился он к пленнице. — Я не спрашиваю о судьбе оставшихся трёх, вряд ли мы найдём их поблизости, но рекомендую в скором будущем не запираться и сообщить своему супругу, кому вы их передали. Прислушайтесь к доброму совету, будьте откровенны. Мне даны полномочия уведомить вас, что чем благоразумнее вы себя поведёте, тем легче будет ваша участь.

…Вот такое чудовище сидело сейчас напротив Марты и зорко отслеживало каждое её движение.

Почему чудовище? Потому что только такой человек мог, не моргнув глазом, распорядиться убить единственного Мартиного защитника. Когда возок с ещё не зашторенными окнами проезжал по единственной сносной дороге через деревню, чуть ли не под колёса выскочил пастор Глюк, взъерошенный, потерявший где-то широкополую шляпу, перепуганный насмерть.

— Во имя Господа! — расслышала Марта через закрытую дверцу. — За что её взяли? Это же невинная девица, у нас все её знают! Она ничего дурного не…

Капитан приоткрыл дверцу.

— С дороги, святой отец. — По его знаку двое молодцов подхватили пастора под руки. — Вы обознались. Нами задержана беглая преступница.

— Какая же это…это же Марта, племянница здешнего кузнеца! Офицер, тут какая-то ошибка!

— Это вы ошибаетесь, господин пастор. Её личность установлена и обсуждению не подлежит. Ищите свою прихожанку в другом месте, святой отец.