Иная сторона Тарина - [7]

Стоило посетовать на несправедливость своего будущего, кто-то решил сбить меня с толку и галантно протянул руку.

– Не ушиблись?

– Мне соврать или чистосердечно сознаться? – хмыкнула я, хватаясь за предложенную конечность, и поднялась на ноги. Юбка была безнадежно (до первой стирки) испорчена, как и моя репутация в глазах задержанных.

Они бы не удержались от плевков в мою сторону, но положение лицом в площадь не слишком подходило для выкрутасов, а потому меня просто материли на чем свет стоит.

– Простите, – прокричала я, всеми доступными мне способами изображая раскаяние. – Я случайно, просто голос громкий. А у вас такая редкость: лучшая взрывчатка в стране, не иначе! – Последнюю уже, кстати, успели отобрать и куда-то деть. – И даже поделиться не предложили. А я бы купила. Задорого, – клятвенно пообещала, делая честные-пречестные глаза. Жаль, никто не оценил.

Рука, помогавшая мне подняться, предупреждающе сжалась на запястье.

– Тебе-то зачем? – не выдержал один из повязанных, сплевывая попавший в рот песок.

– Канцелярию взорвать, – честно призналась я, а поверженный мною преступник прервал череду ругательств. На плечо легла тяжелая ладонь, по руке ощутимо прокатилась волна обездвиживающей магии. Предупреждение, значит, чтоб драться при задержании не начала.

– Зачем? – уже не так яростно изображая червяка, переспросил он.

– Взорвать канцелярию, – спокойно повторила оторопевшему коллеге. – Отсыпали бы мне немного, насладились бы зрелищем, а так… Сами теперь и отвечайте за неудачную попытку, – наставительно заметила я и повернулась к заинтересованно прислушивавшемуся к разговору мужчине. Тому, что явно размышлял, как со мной поступить. То ли выслушать показания и отпустить, то ли арестовать и потом уже беседовать.

Решила не мучить человека: ему и так разбираться с горе-подрывниками.

– Ведите. Только банку мою захватите, если выжила. – Затем кивнула на окна шефа. – Кабинет 327. Как думаете, мне срок уменьшат за помощь следствию?

Никто не ответил.

– Так и знала, не стоит верить государственной машине!

Сказала и поняла, что всё. Больше – ни слова. И никто мне не расскажет: это господин старший следователь, судя по нашивкам, меня пожалел или себя. Вероятнее, второе. Рапорт ему и без того длинный писать, а каждое слово задержанного отражать – это никаких лесов не хватит.

– Какие будут указания? – подскочил к начальнику один из артефактоносцев.

– Проводи в управление, – поморщился тот.

– К этим? – кивнул мужчина на конвоируемых.

– Пока в карцер, – отрицательно качнул головой старший.

– Так там же… – начал было служащий, но осекся. – Карцер так карцер. Знать бы еще, ради кого его так обустроили. Десять лет крыс не водилось, а тут специально завезли, – пробормотал себе под нос мужчина, увлекая меня порталом в знакомые хоромы.

* * *

Крыски были рады мне, как родной. С диким писком устремились к своей дорогой Майке и исполнили гимн зубастых прямо у меня над ухом. Знакомые тюремщики благополучно сбежали еще в начале коридора, выдав мне ключи и стребовав обещание запереться согласно инструкции и никуда не уходить до прибытия господина Маджери. Этому зануде уже кто-то настучал, что искать меня следует по старому адресу, а не по-новому, личному шефовскому. А значит, на репетицию с крысиным хором у меня оставались считаные минуты.

Маджери явился в самый неподходящий момент. Мы с моими подопечными разучивали частушку: я придумывала текст, а они отвечали за музыкальное сопровождение. Но ни мои старания, ни усилия лысохвостого хора не смогли растопить каменное сердце Маджери. Глянув на меня, как на неприкосновенную блоху, он распорядился:

– Проводить в кабинет.

И, развернувшись на каблуках, вышел. Еще и очки поправил, дескать, как я устал видеть все несовершенство этого мира и тебя, Майя, особенно.

Стражники с готовностью посторонились. Не сошлись мы с ними характерами еще в прошлый раз, а дорогу до кабинета Маджери я и так помнила: недаром меня туда таскали через день, когда шеф сдавался и брал денек на отдых. Или чтобы поговорить с его высочеством.

Правда, терзали смутные сомнения, что его светлость лорд Дайрин Разетти был глубоко пристрастен в отношении моей персоны. Палача мне показали только один раз, хотя по правилам требовалось устраивать наши свидания едва ли не ежедневно. Бывалые коллеги горячо вспоминали дни своего заключения и любили совать под нос результаты этих свиданий. Обычно они выражались в отсутствии чего-то, а потому я хоть и досаждала графу, черту старалась не переходить.

Впрочем, не всё, что для мужчины позор, и для девушки худо. Кто-то и добровольно, за большие деньги, идет к магу, чтобы избавиться от лишней растительности. Но мне и это не грозило. Видимо, изначально планировали вербовать, а потому обошлись без вредительства. То-то Маджери недоволен. Но, видимо, хорошо быть девушкой из правильной компании и с определенной репутацией.

Три мрачных и абсолютно сухих коридора, два лестничных пролета, один недовольный маг-телепортист и любимый шеф, при виде которого я пожалела, что не успела собрать народное лекарство. Лицо у его светлости было на редкость взволнованным. Прямо настолько сильно, что вовсе закаменело.