Иная реальность - [23]

   Через три часа доктор Шура в белом халате, только что исполнивший врачебный долг, вместе с Кириллом пил на кухне коньяк. Кирилл -- символически, Шурка -- от души, не забывая подливать из турки собственноручно сваренный свежемолотый кофе. Доктор протокольно докладывал о состоянии пациентки:

   -- Ну-с, снимайте бурнус, любезнейший. Разрывов промежности и слизистых тканей оболочки влагалища не наблюдается, кровоточивости нет, преддверие повреждено, но незначительно, до свадьбы, хе-хе, заживет -- клитор в порядке. Множественные ссадины на спине и на внутренней поверхности бедер. Ушибы мягких тканей головы на затылке, но симптомов сотрясения мозга нет. Переломов ребер нет. Мой диагноз -- девочка легко отделалась. Вряд ли получила удовольствие, но хорошо расслабиться, точно, сумела.

   В это время Дашка расслаблялась на желтом кожаном диване Кирилла и в очередной раз старательно пыталась обыграть в тетрис наладонник, чуть ли не тыкаясь в него носом вместо стилуса. Несчастную жертву насилия, дожидающуюся срочной психотерапевтической помощи, она нисколько не напоминала. Скорее, она была похожа на девочку-старшекласницу, поправляющуюся после небольшой простуды.

* * *

   Спустя пару месяцев Дашка поведала, что, увидев Кирилла в машине, ей вдруг привиделось: ее приехал спасать отец, погибший, когда ей было пять лет -- большой, широкоплечий, улыбающийся, кареглазый... В точности такой, каким она его помнила.

   -- Когда ты меня, Кирюша, взял на руки, я была как маленькая девочка. А потом еще ты как папа меня купать стал, а я крепко так зажмурила глаза и мне было так приятно-приятно, тогда я еще во сне тебя видела и мне стало стыдно...

   Сам того ничуть не желавший в первый день знакомства с Дашкой Кирилл исправно исполнял обязанности, конечно, не отца -- от инцеста он был весьма далек и отцовских чувств к ней не питал, а, скорее, играл роль заботливого супруга.

* * *

   После того, как Кирилл отвез пьяного доктора к нему домой, в очередной раз повторив, что никакой Дашки тот видеть не видел и знать не знал, Кирилл на обратном пути заехал в дамский универмаг. Долго не раздумывая, он подобрал для Дашки светло-голубые джинсы, белые кроссовки и белую футболку с желтым цветочком над левой грудью, а после определенных размышлений приобрел комплект белья желтого цвета и к нему присовокупил белые чулки на резинке и, еще раз подумав -- большую коробку шоколадных конфет из кафе на первом этаже.

   Бросив пакеты с покупками на заднее сиденье, Кирилл вдруг удивился себе и своей немыслимой щедрости: обычно женщинам он никаких подарков не делал, за исключением куртуазных букетов цветов, а тут с бухты-барахты внезапно вдребезги разорился, забыв об усвоенном с детства твердом принципе: лучший подарок для женщины -- это он сам.

   Возвращаясь, он заметил старух, находящихся на боевом дежурстве у парадного и сохнущее желтое платье на собственном балконе. А у себя в квартире обнаружил Дашку в красном трикотажном балахоне и в нем он узнал давно и горько им оплаканную свою старую майку с логотипом высокоценимой компьютерной корпорации -- уму непостижимым образом любимая красная маечка таинственно исчезла прошлым летом.

   Дашка ревностно драила эмаль на плите питьевой содой, размораживала вечную мерзлоту в холодильнике и с пятое на десятое толковала Кириллу, что она совершеннолетняя, спешить ей некуда и дома ее никто не ждет, а ему нечего есть и она может сбегать в магазин за картошкой, где ей положена скидка, потому как она там работает.

   В ту пору Дашке, в самом деле, уже было 18 лет, она училась на бухгалтерских курсах, жила с матерью-алкоголичкой и нисколько не соответствовала представлениям Кирилла об оптимальной партнерше для ненавязчивого свободного времяпрепровождения -- ни внешне, ни внутренне. Но, как это часто бывает в жизни, женщине удалось естественным и гармоничным образом войти и вписаться в окружающую среду и существование мужчины, в его привычки, обыкновения и ритуалы.

* * *

   Дашке очень понравились эсэмэски Кирилла и она даже пыталась отвечать ему в тон. С компьютерами она тоже обходилась вполне дружелюбно, а после наставлений Кирилла с любительскими и профессиональными бухгалтерскими программами Дашка стала общаться бесцеремонно, как с близкими родственниками, приехавшими к ней в город из деревни.

   Если в начале знакомства Дашка напоминала Кириллу встрепанного черного цыпленка, едва вырвавшегося из кошачьих когтей, то потом она нисколько не походила на этот образ или на девочку в желтом платье, подобранную на загородном шоссе. В этом Кирилл преуспел, чуть ли не с первых дней общения начав кардинально перестраивать и обустраивать ее внешний и внутренний облик.

   Над Дашкой Кирилл работал как над виртуальным моделью, сетуя на свои ограниченные возможности творить в косном материальном пространстве. То ли дело безграничный потенциал идеального цифрового мира, хорошо обеспеченный программно и аппаратно!

   Пусть парикмахерскому и косметическому ремеслу, да физической культуре, не дано добраться до виртуальных высот, кое-чего Кириллу как дизайнеру все же удалось добиться. Стремившиеся к нулевому размеру Дашкины цыплячьи грудки под регулярным воздействием силовых тренажеров и вакуумных насосов даже без силиконовых имплантантов приобрели вполне приличные формы во всех измерениях. Витаминизированная ударная диета, тренажеры и бассейн также привели в прекрасную форму бедренные и ягодичные мышцы. Уродливые очки -- Дашка оказалась жутко близорукой -- в круглой бухгалтерской пластмассовой оправе сменили темно-синие соблазнительно поблескивающие контактные линзы, прикрывшие Дашкины белесые зрачки водянисто-голубого цвета. Кирилл даже попробовал примерить на Дашке красные светофильтры, но получилось уж очень по-вампирски. И тут дизайнер Кирилл Дербанов совершил открытие, обнаружив, что облик женщины-вамп вовсе не чужд им творимому новому имиджу, и постановил: отныне и присно Дашка должна красить ногти темным лаком, а также употреблять только длинные и тонкие сигареты с мундштуком, никогда не докуривать их до фильтра и навечно забыть о кургузых чинариках типа кинг-сайз. Далее он тоже в приказном порядке, хотя Дашка абсолютно не протестовала, распорядился убрать к чертовой бабушке попсовые мелированные пряди, оставив в неприкосновенности девственно-черный цвет волос природного вампира. А затем тщательно изучив предложенные косметической индустрией красно-черные тона, расцветки и палитры, подобрал для Дашки обязательные к употреблению наборы макияжа для различных случаев жизни.