Иная реальность. Часть I - [5]

Получив это краткое напутствие, а также набор вводных и кратких инструкций, Нойнер покинул помещение вокзала и, попросив через пятнадцать минут собрать в зале ожидания остальных офицеров его будущей боевой группы, отправился к своему эшелону. Как ни крути, а полученную задачу надо было выполнять.

Первым делом Ганс бегло перелистал полученные инструкции, уделив особое внимание содержащимся там сведениям о противнике. Затем озадачил собравшихся младших командиров своей роты:

— Из состава нашей роты и других частей дивизии будет сформирована боевая группа для борьбы с местными партизанами. Эмиль, займешься разгрузкой нашей техники и прочего барахла.

— Всё выгружать?

— Нет. Только второй взвод и штабные машины. Много чести местным оборванцам, целой ротой за ними гоняться. А второй взвод пусть разомнется, они всю летнюю кампанию пропустили, пускай теперь отрабатывают.

— Кристиан, примешь командование над остающейся частью роты и смотри не влюбись в какую-нибудь селянку. Альберт, поможешь ему.

— С селянкой?

— Размечтался. С ротой поможешь управиться. На тебе организация караульной службы и учебные мероприятия.

— Понял, командир.

— Еще б ты не понял! Эмиль, проведешь инвентаризацию, составишь список всего необходимого. Потом вместе с Кристианом наедете на местную службу снабжения и постараетесь вытрясти из них всего и побольше. Пусть хоть так расплачиваются за нашу помощь.

Всем всё понятно? Тогда приступайте.

* * *

В небольшом зале ожидания маленького провинциального вокзальчика, куда Нойнер завалился сразу после того, как раздал указания своим непосредственным подчиненным, его уже поджидали. Жесткие деревянные скамейки оседлали пухлощекий унтерштурмфюрер, приблизительно одних лет с Гансом и пара оберштурмфюреров немного постарше. Еще присутствовал армейский лейтенант, непонятно как затесавшийся в эту эсэсовскую компанию. Консенсуса достигли быстро — все свои, да и воюют не первый день, так что особо ломать голову не пришлось.

В результате, в боевую группу «Нойнер» вошли: 2-й взвод его собственной роты, 16-я (саперно-штурмовая) и 15-я (мотоциклетная) роты 9-го моторизованного полка, а также взвод тяжелых пехотных орудий из 13-й роты и, случайно оказавшаяся на станции, учебная команда из Вермахта с четырьмя восьмисантиметровыми минометами. Минометчиков возглавлял тот самый лейтенант. Выгрузку техники провели в рекордные сроки, и уже через пару часов сводный отряд выступил на север — погоня началась. Правда ничего примечательного в первый день не произошло, да Ганс на это и не расщитывал. Задача была куда прозаичнее: сократить расстояние до преследуемых так, чтобы на следующий день войти в уверенный контакт задолго до наступления темноты.

Выполняя этот план, группа «Нойнер», двигаясь наперерез уходящему на северо-восток партизанскому отряду, преодолела по лесным дорогам и проселкам около сорока километров, и к вечеру расположилась в каком-то небольшом селе, окружив место ночевки двойным кольцом пикетов, солдаты в которых сменялись каждые два часа. Ганс, перечитавший по дороге полученные разведданные более внимательно, счел такие меры предосторожности отнюдь не лишними. Предоставленные местными карателями, сведения однозначно утверждали, что в состав преследуемого партизанского соединения, помимо необученных местных добровольцев, входит значительное число специально подготовленных диверсантов. Так что Нойнер решил подстраховаться от любых неожиданностей — вроде бы до преследуемого отряда еще далековато, но мало ли?

Однако Фортуна, видимо посчитала, что уже достаточно поиздевалась над Гансом и его подчиненными, отправив их вместо ровенских кабаков в житомирские леса. В результате ночь прошла спокойно, а на следующий день, ближе к обеду капризная богиня и вовсе сделала группе «Нойнер» подарок — передовой дозор взял первых пленных. Впрочем, до обеда эсэсовцам пришлось еще немало попотеть.

После девяти утра группа «встала на след», то есть вышла на дорогу, по которой партизаны прошли вчера. Об этом свидетельствовали как многочисленные отпечатки подков и колес на размокшей, разбитой дороге, так и стремительно бледнеющие при виде эсэсовцев лица жителей придорожных сел и хуторов. Расспрос этих самых жителей подтвердил расчеты Ганса — партизаны прошли здесь накануне, ближе к вечеру. У них много повозок, много нестроевых, а фора всего километров двадцать, значит, разрыв между ними и полностью моторизованной группой Нойнера будет быстро сокращаться.

Не смотря на явный соблазн догнать отступающую партизанскую колонну одним рывком, Ганс, памятуя свою основную задачу, решил не форсировать события. Мотоциклисты, составлявшие его авангард, получили приказ усилить меры предосторожности. Темп продвижения упал, но осторожность окупилась сторицей, когда неизбежная встреча с противником все же состоялась.

Ближе к полудню, когда Ганс уже собирался командовать остановку на обед, из, двигавшейся в авангарде, мотоциклетной роты пришло долгожданное сообщение: контакт с противником установлен. Оберштурмфюрер Дитрих Волль, командовавший авангардом, пояснил подъехавшему Нойнеру как было дело: