Иначе жить не стоит - [53]

Так она ставила его на место и сама оказывалась высоко над ним — в мире, где люди с детства знают тысячи никому не нужных вещей. Он мстил ей тем, что разыскивал в энциклопедии всю чепуху, которой она козыряла, и при случае показывал, что знает больше, чем она.

Расставшись с Татьяной Николаевной, Палька без стеснения прочитал записку.

«Липатушка (ведь так Вас называют?), завтра муж уезжает в Ростов, и у меня будет несколько свободных дней. Не поведете ли Вы меня послезавтра утром в шахту, как обещали? Жду Вас в 9 часов утра».

Т. Н.

Муж уезжает. Великолепно!

Он помчался на шахту и получил два пропуска на послезавтра. Потом завернул в библиотеку и заучил все, что написано в энциклопедии про Гермеса. У божьего рассыльного оказалась нагрузка по совместительству — низводить души и в подземное царство. Очень кстати!

В назначенный час он застал Татьяну Николаевну и серой кофте, в простых чулках и старых туфлях без каблуков.

— Куда вы собрались? В туристский поход?

Татьяна Николаевна была раздосадована появлением Пальки и держалась без обычного апломба: чувствовала себя дурно одетой.

— Собираюсь в шахту. С Липатовым.

— Так где же эта старая лисица?

— О-о!

— Уж не об этом ли была записка? Так вот она. Я забыл передать.

Татьяна Николаевна рассердилась. Палька впервые видел ее по-настоящему сердитой — ишь как рассверкалась молниями!

— Ну, не злитесь. Раз уж вы собрались, я вам покажу шахту не хуже, чем Липатов.

— Держу пари, вы прочитали записку!

— А вы думаете, Гермес как действовал? Он же не курьер, а вестник богов! Покровитель путешественников! А по его дополнительной профессии он прямо-таки обязан вести вас под землю.

Она распахнула глазищи и перестала злиться. Конечно, знает этого Гермеса понаслышке. Дамское образование!

— У вас грехи есть?

— Грехи? Найдутся.

— Так пойдемте, я низведу вашу грешную душу в подземное царство.

— О-о! Вы основательно проштудировали энциклопедию! Я сдаюсь.

Как назло, у компрессорной им встретилась Катерина. Черт ее дернул выйти подышать воздухом! Катерина настороженно-иронически оглядела спутницу брата, круто повернулась и ушла.

Татьяна Николаевна не знала, что в нарядной их заставят переодеться в шахтерки, но это не смутило ее, а обрадовало: любят женщины маскарад! Палька не понимал, как ей удалось выглядеть изящно в неуклюжей робе и брезентовой шляпе. Она и держалась молодцом, даже когда клеть понеслась вниз, будто проваливаясь в мокрую темноту, — побледнела, но не позволила себе испугаться.

Пальку веселила мысль, что он натянул нос Липатушке и что Липатушка сегодня же узнает об этом. Однако теперь не Липатову, а самому Пальке предстояло «приобщать к производству» свою даму, и это было стыдно, потому что вокруг трудилось много знакомых. Что Липатов! Сегодня же весь поселок будет обсуждать забавную новость…

Возмещая себе предстоящие неприятности, Палька решил помытарить как следует ненаглядную. Обычно гостей водили по наиболее благоустроенным штрекам, не заставляли карабкаться по стойкам и ползать по низким ходкам, но Палька повел Татьяну Николаевну так, как водили когда-то его самого, — без снисхождения. Пусть узнает, что такое шахтерский труд! Остановившись с нею в проходе, где сверху дождем лилась вода, он нарочно заговорил про обвалы и взрывы, про то, как обрываются клети и забуриваются вагонетки, про суровое братство шахтеров, никогда не покидающих товарищей в беде… Начав рассказывать из озорства, чтобы напугать ее, он сам увлекся и впервые увидел профессию горняка такой мужественной и романтичной.

Когда они прижались к стенке, пропуская вагонетки с углем, Татьяна Николаевна ухватилась за его руку.

— Может, довольно? — подобрев, предложил он.

— Что вы, мы ж еще ничего не видели! — ответила она. — Я хочу побывать там, где были выбросы газа. Это далеко?

Пальке совсем не хотелось туда, он сказал: очень!

— Так пойдемте скорей!

Чертыхаясь про себя, он расспросил, как пройти, и повел Татьяну Николаевну вниз. Спускаться по стойкам было неудобно и утомительно, Палька отвык: в последний раз он спускался в шахту полтора года назад, когда студенты помогали ликвидировать прорыв. Но Татьяна Николаевна быстро приспособилась и скользила со стойки на стойку, как акробатка. Откуда это у нее?

Они оказались в самых глубинных выработках. Влажную и жаркую духоту пронизывали струи холодного воздуха, нагнетаемого насосами вентиляции. Слышно было, как посвистывает воздух и как шуршит уголь, летящий по склону из лав.

— Здесь и сейчас работают? — шепотом спросила Татьяна Николаевна.

— Да, — таким же шепотом ответил Палька. Он забыл притворяться. Он думал о Вове, который погиб где-то здесь.

И она подумала о Вове.

— С вашим другом… это случилось здесь?

— Где-то тут, Точно не знаю.

— Павел Кириллович… То, что вы говорили тогда, и степи, возможно?

Она была серьезна и бледна, на щеке темнело угольное пятно. Расширенные глаза, уже подведенные угольной пылью, смотрели в глубину узкого туннеля, уходящего в темноту. Он поглядел туда же не своими привычными, а как бы ее глазами и увидел мрачную глубину с поблескивающими гранями угля, движущиеся огоньки ламп; огоньки тлели в пыльном тумане, как будто в них иссякает накал; почерневшие и местами вспученные стойки и верхние бревна напоминали о том, что над их головами нависает тысячетонная толща земли… Ее глазами он увидел знакомых и незнакомых людей, с будничной простотой делающих свою работу. Они наваливались на рукоятки отбойных молотков, ловко подрубая уголь по кливажу. Они нагружали вагонетки. Они гнали вагонетки по рельсам, пригнув головы, чтобы не разбить их о балки кровли. Они перекликались и перешучивались, с насмешливым любопытством оглядывали хорошенькую гостью и отпускали на ее счет игривые замечания. Знали ли они, что в какой-то злой миг навстречу пробивающемуся в глубь пласта отбойному молотку может неожиданно прорваться сокрушительная струя скопившегося в пустотах подземного газа? Знали ли они, что грозное давление земной толщи и размывающая сила грунтовых вод в каком-то непредвиденном усилии могут опрокинуть крепления и обрушиться на головы людей?.. Знали. И все-таки ежедневно спускались сюда и шесть часов подряд рубали уголь. Их почерневшие лица с ослепительными, отчищенными углем зубами были обычными лицами работающих людей, разве что глаза особенно зорки да временами заметишь, как приклонился человек ухом к стене, вслушиваясь в шорохи и гулы земных недр…