In the Deep - [42]

— Синдзи… Разворачиваем корабль и испаряем каравеллу. Потом делаем записи у себя в картах и быстренько уходим отсюда.

— П-понял…

Обормот выглядел подавленным. Его взгляд словно прикипел к слабо шевелящемуся окну в иной мир, и все он хорошо понял, что, безусловно, не могло не радовать.

— Т-ты думаешь, они успели там п-побывать?

— Mein Gott, болван! — рявкнула я. — А ты не видишь?

Синдзи кивнул и шмыгнул носом:

— «С-сегоки». Экстренный полный заряд «линейки».

— Да, Синдзи.

Черт, мне страшно. Наверное, это потому, что второй раз. Первый раз был, когда я стажировалась в западной части Империи. Легкий фрегат, самомнение, первый умелый макияж и преданность делу — вот такая я была тогда. На моих глазах в червоточину «Завийя» провалился потерявший управление патрульный эсминец. Он вернулся оттуда спустя пару часов, весь облепленный голубоватыми светящимися нитями, и в эфире от него шла только тоненькая мелодия, словно кто-то играл на флейте. Только мелодия — ни меток, ни идентификаторов, ни сигналов бедствия. Биометрия взбесилась, показывая то пятьсот тонн однородной биомассы на борту, то три крохотных живых существа. А уж каким цветом мерцали щиты эсминца… Одновременный залп бортовых батарей двух линкоров сжег заразу, но жуть-то осталась.

Говорят, на станциях вокруг червоточин нет иллюминаторов, направленных на аномалию. И плевать, что эта дрянь оптически не различима.

— Получен запрос связи.

«Ох, да ладно?»

— П-параметры сигнала, «Сегоки»?

— Третий стандарт, видео-компонент присутствует, частота…

Третий стандарт — это, чтоб вы знали, до двадцати пяти километров, а значит, если не проглядели чего радары, с нами хочет выйти на связь вернувшаяся с той стороны каравелла. Тонкий зуммер вызова бередил тишину в рубке, я смотрела на Синдзи, он — на меня.

— Глупость, да?

— Д-да. Нам заплатят д-даже за информацию о «Маттахе».

— Плюс еще открытие червоточины. Хорошо. Тогда давай отбой.

— К-конечно.

Мы почти синхронно кивнули, довольные друг другом.

— Линейный ускоритель заряжен, — сообщила «Сегоки». — Введите координаты для стрельбы.

Прекратился надоедливый зуммер, который никто из нас почему-то не отключил.

Я улыбнулась Синдзи.

Синдзи улыбнулся мне, и я облегченно взялась за рукояти ручного наведения. Слава небу, обормот не такой уж безнадежный авантюрист. Хотя я уж не знаю, каким идиотом надо быть, чтобы ответить на вызов с отзеркаленного корабля.

«Сегоки» плавно повело в сторону и вверх, так, что прицельные метки сомкнулись вокруг «Маттаха». Сзади послышался топот шагов, и в рубку влетела доктор Майя.

— Эй, скорее! Там есть выжившие!

Еще даже не обернувшись, я уже знала, что увижу у нее в руке дугу интерфейса подпространственной связи.

***

— Идиотка.

— Но вы же мне не сказали…

— Просто конченая идиотка.

Я натягивала на себя аварийный скафандр — тяжеленную композитную гробину, и настроение у меня было очень подходящее: похоронное у меня было настроение.

— Послушайте, Аска, может, хватит меня обзывать?

— Тебя? Я себя обзываю, доктор ты наша. Себя.

В ангаре было холодно и тоскливо, я в упор не понимала, почему мне надо лезть в это пекло. Ну, вышвырнуть в открытый космос эту сердобольную гражданку, которая без спросу на чужие вызовы отвечает. Ну, наорать на Синдзи, который решил, что раз там есть выжившие, то стоит их добыть для бонусов при оплате — и пусть я подозреваю здесь банальнейший гуманизм.

Но я-то почему должна лезть в отзеркаленную каравеллу?

— Мне кажется, вам и самой интересно, что там.

«Вот же мать вашу… Это ж надо — вслух такое ляпнуть?»

— Доктор Майя. Я, наверное, забыла упомянуть, что психологи и психодинамики меня бесят?

— Извините, я учту.

Я обернулась наконец к ней. Ибуки уже влезла в свой «эл-эл-сек», и теперь игралась с настройками кондиционера, не закрывая забрала шлема. И выражение лица всего лишь напряженное, что весьма и весьма интересно — если она, конечно, не ксенобиолог — тех вообще ничем не проймешь.

— Хм… Майя. Ты вообще понимаешь, что случилось с этим кораблем?

Доктор Ибуки хлопнула ресницами и задумчиво убрала с лица челку.

— Ну, он вернулся из параллельного мира, да?

Ого. Теперь моя очередь, отдай задумчивое лицо мне.

— То есть как это? Ты вообще в курсе, что такое червоточина и куда она ведет?

Ибуки посопела, покачала головой, а я, не сдержавшись, хихикнула. Ну да, собственно, чего еще ждать? Мы слишком много накопили знаний об этом мире, мы все глубже лезем в свой предмет, и далеко не каждый может позволить себе «общую информацию». «Эрудит прогрессу вредит», — это у нас на гербе сети имперских вузов такое написано. Врут, конечно, потому что, например, сотрудники спецслужб вынужденно становятся всезнайками. Вредителями, так сказать.

— Хм. Тогда упрощу…

Я посмотрела на часы: Синдзи осторожными кругами подстраивал «Сегоки» под едва заметное вращение вернувшейся каравеллы и выводил фрегат все ближе к цели. С его навыками это займет не меньше пяти минут. Как раз на простенькую аналогию времени хватит.

— Есть наш космос, связанный законами разных умных граждан. Если копнуть его сверхдвигателем, то можно раздвинуть струнную структуру и провалиться в изнанку. Там законов нет, там полный бардак и беспредел: лети, куда хочешь, сколь угодно быстро. Но на самом деле изнанка — только перекрытие между этажами.