In the Deep - [38]

В медотсеке повисла гробовая тишина, а я вслушивалась в пост-эффекты речи. Нагло, безвкусно и грубо — что и требовалось. Надо было дожать саркастические интонации, но я слишком устала: гонять штурмовики и раскачивать икающую докторшу с сердцем в брюшине — это, я вам скажу, занятия для двух разных дней. Или хоть на душ перерыв бы сделать.

— Я… Нет. Я так не хочу.

Верю, подумала я. Ибуки, разумеется, не выглядела морально раздавленной или уничтоженной, но я и не то проверяла. Синдзи, сука, глубокомысленно молчит. Я ему что, подрядилась в следователи?

— Предположим, — заявила я. — Но что вам мешает так поступить? Выгода-то налицо.

— Мертвая Гончая, — вдруг твердо сказала докторша. — Ну и попытка продать сведения, которые мне заблокировали в памяти.

— Пфффф. За доставку последнего гвардейца вам даже геноцид бы списали.

— Меня убьют.

Это да, возможно. Его Тень — скверный торговый партнер, очень вредный для здоровья, да и сама Майя вроде не врала относительно своих намерений, но Инквизиция так просто не сдается.

— Я понимаю, чего вам не сиделось на самоубийственном задании. Но откуда такая уверенность, что вас убьют?

— Послушайте… Вы знаете, сколько стоит заблокировать память в таких объемах?

— Не поверите, но знаю, — прохладно сказала я. Не люблю выпендрежа.

— Вот и хорошо. А теперь смотрите. Планета-курорт? Нет. Даже если мне заблокируют воспоминания, навыки-то останутся, и я…

Майя злилась: она явно не раз продумывала шансы. А еще она мне напомнила меня саму в день ухода из Инквизиции.

— Н-навыки? Если ограничить вам д-доступ к медаппаратуре…

Проснулся, обормот. Сейчас тебе Ибуки объяснит, зачем нужны врачи в мире, где кибер может виртуозно вышить тебе твое факсимиле на двенадцатиперстной кишке. Я лично не сомневаюсь, что доктор Майя из соломинки для коктейля, радиожучка и ушной палочки легко соберет полостной зонд.

Так что я позевала, краем уха слушая доктора-беглянку, и присмотрелась к Аянами. Та прикончила наконец пакетик с печеньем и внимательно изучала Майю. «А они ведь должны быть знакомы», — сообразила я. Вопрос состоял лишь в том, помнит ли Аянами свою обслугу, или это знание выветрилось вместе с последним приказом Его Тени.

Со своим отношением к Ибуки я уже определилась: это еще одна отчаянная. Осталось только понять, почему она не рассматривает возможность вернуться под замок — в лаборатории Империи, где она никому ничего не разболтает, будет при деле, накормлена и напоена.

«Что ж ты-то сама не вняла этому аргументу?»

Пришлось даже вздохнуть: что-то я уж слишком быстро нашла родственную душу. Не иначе и впрямь устала. Я стянула с себя верхнюю «рясу Обреченного» — грязную, разодранную в паре мест, тупо поскоблила ногтем мощную подпалину на боку и швырнула одежду в угол. Собравшаяся публика с интересом наблюдала за моими действиями.

— Один вопрос, Майя. Вас, ценного специалиста, вряд ли устранят, если вы согласитесь поработать в закрытых институтах. Зачем пускать на биомассу такие ценные мозги?

Ибуки помотала головой:

— Не хочу. И не могу. Лучше… х-ик! На биомассу.

Я моргнула: становилось забавно, совсем забавно, я бы сказала. Явная передозировка драматизмом.

— И почему надо вам верить? Вдруг вы спите и видите себя в кресле шефа какого-нибудь проекта?

— Нет.

Снова этот ледяной удар голосом. Синдзи обеспокоенно оглянулся, и поэтому пропустил момент, когда Ибуки сложила руки на груди. Выражение лица и всю позу доктора можно было фотографировать и помещать в учебники с пометкой «мольба».

— Пожалуйста, госпожа…

— Эээ… Рей?

Обормота сцена обескураживала, да и меня, признаться, тоже. Синдзи переводил взгляд с Майи на Рей, с Рей — обратно на Майю, а эти двое ни на что не реагировали.

— Ей некуда возвращаться.

Вот такой вот промороженный итог. Очень интересно: даже супер-оружие решило пожалеть бедную докторшу. Ох и сильны же вы играть на жалости, Ибуки-сан.

— Т-ты считаешь, что б-брать ее безопасно?

Аянами отклеила наконец взгляд от Ибуки, и докторша покачнулась в своем кресле: того и гляди, свалится в счастливый обморок.

— Да.

— Х-хорошо, — с ноткой недоумения в голосе произнес Синдзи.

Ну, вот я снова «а ты кто такая?». Мое мнение никому не интересно, хоть оно и совпадает с мнением Аянами. Уж не знаю, что там всплыло в памяти замороженного гвардейца, но Майя этого очень стыдится. Да-да, именно стыдится, и это интригует.

Говорят, в каком-то мире нашли непонятный артефакт — пещеру искусственного происхождения, где человек встречается со своим наибольшим страхом. Поскольку мирок оказался развитым, из этого сделали шоу: мол, тысячи кредитов тому, кто пройдет пещеру с ментоскопом на заднице. А потом все ржали с того, как визжащего десантника отшлепала кузина, как отставной капер по основной частоте передал координаты своей добычи, как обмирая от страха, охотник за головами следил за какой-то школьной проделкой. Да, были и запредельные монстры, и расчлененка, и концы света, но…

За стыд порой можно взять крепче, чем за самый отпетый ужас.

Словом, надо или Аянами разговорить, или Ибуки. Интересно ведь.

***

В одном из складских помещений мы оборудовали человеческую столовую. Окрыленная Майя закрылась в медотсеке и каждые пятнадцать минут слала в рубку отчеты по поводу состояния Рей. Поскольку всплывающие окна мешали мне настраивать наш курс, это бесило. Синдзи надел дугу устройства подпространственной связи и ушел к себе.