Имя твоего ангела - [88]
– Не засоряй голову пустяковыми мыслями, – сказал Правитель. – Возможно, во дворе и XXI век, но ты не во дворе. Если ты не признаешь свои грехи и не станешь истинным последователем бога, даже во двор выйти не сможешь. Давай, не тяни.
Правитель был прав. Михаил поднял руки, чтобы произнести клятву.
– Господь свидетель, – только он не смог произнести свои слова до конца. Вдруг резко все изменилось, комната куда-то исчезла, а сидящий за столом Правитель превратился в попа. Они были перед дверью какого-то очень древнего человека. В это время кто-то, сняв с головы шапку, подошел к попу.
– Василия похоронил мулла,- сказал он льстивым голосом.- И свадьбу детей мулла справил. И сына Сибагатуллы мулла обучает. Я знаю, где могила Василия, если хотите, покажу.
– Мулла сюда пришел? – спросил поп, до конца не веря этому.
– Пришел, в чалме пришел. Венчание провел… Молитву читал.
Михаил ломал голову, не понимая, что все это значит. Человек, стремящийся угодит попу, был ему знаком и одновременно незнаком.
-…в мечети обучает религии, читает молитвы, – закончил ябедничать человек.
– Пиши, все пиши, – сказал поп кому-то и повернулся к ябеднику, – как твое имя?
– Ахмет Мухамметшин.
Неожиданно ябедник увидел Михаила. Прищурив глаза, он смотрел некоторое время на него, а потом улыбнулся. Хотя его Михаил и не очень знал, но все тело его бросило в жар. Какая-то искра в глазах Ахмета заставила его испугаться.
– А этого человека я знаю, – с радостью, будто неожиданно нашел золото, сказал Ахмет, – он татарин.
– Я не татарин, – закричал Михаил, – я христианин.
– Ха-ха-ха! – засмеялся ябеда, – христианин.
Снова превратившийся в Правителя поп спросил Михаила:
– Ты татарин?
– Нет, я не татарин, нет!
– Он татарин, – повторил ябеда. – Он татарский мальчишка, выросший в деревне недалеко от Казани. Если не верите, спросите вон у матери.
Правитель посмотрел на призрак старушки. Эта старуха была Михаилу знакома. Это была та старуха, что вышла к нему на острове из тумана. Михаил растерялся.
– Ты кто? – спросил он через некоторое время, – ты кто?
Но слова ябеды уже засели в ушах. И он не мог ему не верить.
Его мать…
– А ты попробуй, вспомни сам, – улыбнулась старушка, прикрывая беззубый рот рукой, – попробуй вспомни. Я не забыла. А ты? И ты не должен был забывать. Ты не должен был меня забывать.
Ты не должен был забывать…
– Я тебя не знаю, – закричал Михаил голосом, в котором слышался страх. – Ты не моя мать. Я не твой сын. Я не татарин!
– Ты чистокровный татарин, – сказала старушка, радуясь тому, что нашла сына и повернулась к Правителю, – мой сын татарин.
– Ха-ха-ха! – ябеда Ахмет начал исступленно смеяться, – ха-ха- ха!
Правитель махнул рукой, как бы говоря: «Уйдите». Все исчезли.
В комнате остались только они вдвоем.
– Значит, ты татарин,- сказал Правитель, подводя итог всему.- А сам готовишься дать клятву, что ты христианин.
– Я не татарин!- сказал Михаил и, видя бесполезность своих слов, добавил, – Я крещенный.
Он быстро отстегнул ворот и протянул Правителю крестик.
– Вот, видите! Я крещенный!
– А в чем разница?
– Разница большая? Я во всех отношениях отличаюсь от татар. Я совсем другого, совсем… Понимаете?! Я… Я не татарин…- неожиданно Михаил понял, что говорит он на чистом татарском языке и начал исступленно кричать, – Я не татарин! Я совсем другой! Не татарин! Нет!
– Я тебя понял, – сказал спокойно Правитель, – А разница-то в чем?
Михаил не понял.
– Как?
-Ты только что не узнал собственную мать, – сказал Правитель, улыбаясь исподтишка. – Ты отрекся от того, кто произвел тебя на свет.
Так?!
Михаил не ответил.
– А значит, какая разница: татарин ты или кто другой, – он бросил на Михаила многозначительный взгляд. – Если ты отрекся от матери, не важно, из какой ты страны, какой религии и национальности. – И он крикнул своим подчиненным – в ад его!
В это же самое время призрак какого-то верзилы начал усиленно его трясти. Он попытался было сопротивляться, но верзила с неимоверной силой схватил его за воротник.
– Вставай, мать твою! – закричал он. – Сколько можно бредить.
Вставай, говорят тебе! Просыпайся, христианин, мать твою!
Михаил, боясь, открыл глаза. И от удивления отпрянул назад.
Перед ним стоял Роман.
– Роман, – прошептал он, – что случилось?
– Не случилось, – сказал Радик сухо. – Ты на татарском говоришь только тогда, когда бредишь?
– Как?!
Когда Михаил сел, желая напиться, он потянулся за стаканом на столе и замер на мгновение. Стоило ему увидеть стакан, он вспомнил все, что случилось вчера, жажда сразу исчезла.
– Что, передумал, христиан? – улыбнулся наблюдавший за ним Радик. – А теперь расскажи, почему ты Михаил и почему ты не татарин?
Михаил на какое-то мгновение оказался в замешательстве. Он не собирался рассказывать о своем прошлом. И все же он не хотел быть грубым с этим человеком.
