Имя на камне - [87]

Не могла она представить себе этого, как наверняка и того, что мама ее будет страдать от обид грубых людей, вопрошая: «За таких ли погибла моя Кларочка?»

Не за таких, это ясно. Меня другое беспокоит. Возьмем тот же благородный порыв комсомольцев Щербаковского комбината. Хорошее задумали дело, отработали сверхурочно, и что же в конце концов вышло? Я, признаться, долгое время думал, что деньги израсходованы на какое-то доброе дело… Но время шло, Екатерина Уваровна молчала. И тогда я решил позвонить в комитет комсомола комбината. Нынешний секретарь Ольга Тарасова ничего о том почине не знает.

— У вас есть желание разобраться? — спрашиваю.

— Я могу узнать у нашей бухгалтерии.

Звоню через несколько дней.

— Я интересовалась. В бухгалтерии ничего не отражено и денег никаких нет.

— Кто до вас был в комитете?

— Королева здесь долго работала… Она сейчас в райкоме.

Звоню в Куйбышевский райком партии, Королевой. Напоминаю о читательской конференции, прошедшей на комбинате в 1971 году, о решении комсомольцев.

— Как же! Я все помню. Что вы?! Мы выполнили свое слово, отработали тогда же на Куйбышевской овощной базе субботники, воскресники… Много работали.

— А что с заработанными вами деньгами?..

— Видите ли, директор овощной базы Воробьев тогда сказал нам: «Дайте номер вашего счета, и я переведу вам столько, сколько нужно». Но тогда у комитета комсомола не было своего счета…

— Что ж, деньги так и остались на базе?

— Наверное… Мы не получали ничего. Это точно.

Грустно все это слышать. Есть ведь дела, которые просто невозможно не доводить до конца.

…Горит свет «в окне на Малой Бронной, в окне на Моховой». И на Ново-Басманной — в одной из комнат пятой квартиры двенадцатого дома. Таких людей, как ее хозяйка, осталось немного. Они, как правило, никого и ничего уже не ждут. Но это наш долг, наша обязанность — окружить их заботой, причем навсегда, а не от случая к случаю. Не только ради них, но и ради того, чтобы принцип «никто не забыт, и ничто не забыто» действительно оставался частью нашего сознания, чтобы новые поколения — соучаствуя — воочию убеждались, что принесенные во имя великого дела жертвы не забываются.

Это касается вообще любого благородного поступка, будь то на ратном поле или в труде. Между тем порой срабатывает принцип некоего «усреднения» в оценке того, что совершают люди: мол, не надо выделяться и выделять — все равны. Не все равны! Точнее, все равны в правах, ко обязанности выполняют по-разному. Вот почему, мне кажется, и те девушки Щербаковского комбината, которые несколько месяцев безвозмездно работали субботы и воскресенья для увековечения памяти Клары, чувствуют себя обманутыми. Но бывает и хуже: на подвиг пытаются бросить тень.

В июле 1941 года ровесница Клары Давидюк Валя Олешко уехала из алтайского города Алейска добровольцем на фронт. В 1943 году ее мать, Галина Семеновна, получила извещение о том, что дочь пропала без вести…

Кончилась война. Оставшиеся в живых фронтовики из Алейска вернулись домой. Валя не вернулась. И вот вскоре о ней пошли странные слухи, будто она перешла на сторону немцев и бежала за границу.

Тридцать с лишним лет терзалась мать, писала запросы в архивы, но ответ был один: пропала без вести. Тем временем в городке муссировалась уже новая версия, будто Валя жива-здорова и где-то скрывается под чужим именем.

Тем временем упорный поиск следов Вали вели чекисты. Они-то и установили: не пропала Валя без вести, не сбежала за границу, а была расстреляна фашистами 5 марта 1943 года под Ленинградом за отчаянно дерзкую попытку захватить в плен начальника армейского отделения абвера (об этом подробно писали «Известия» в августе 1974 года).

Девять лет спустя, 10 мая 1983 года, в газете «Правда» было опубликовано сообщение:

«Международный планетный центр зарегистрировал звезду, названную советскими астрономами именем разведчицы Вали Олешко из алтайского города Алейска».

Галина Семеновна не дожила до этого дня. Жаль. Смотрела б она в ночное небо и знала, что там горит звезда ее дочери.

Звезды для матерей…

Наверное, невозможно именами всех погибших сыновей и дочерей назвать звезды на небе. Но нельзя не воздавать должное их памяти на земле.

Вскоре после статьи «Звезды для матерей» исполком Бауманского районного Совета народных депутатов принял решение: вне очереди предоставить отдельную однокомнатную квартиру Е. У. Давидюк. Бауманский райком ВЛКСМ решил организовать музей Клары Давидюк.

Екатерина Уваровна все беспокоилась, что квартиру ей предоставят где-нибудь на окраине, вдали от Ново-Басманной, на которой прожила шестьдесят лет. Но все вышло как нельзя лучше: ей предоставили отличную однокомнатную квартиру в трехстах шагах от прежнего дома — на Садово-Черногрязской, а распоряжением начальника телефонной сети г. Москвы на квартире был вне очереди установлен телефон по льготным расценкам. Близкие друзья Екатерины Уваровны — Седовы (старший из них, Борис, — ровесник и друг детства Клары) сложились и подарили ей новый кухонный гарнитур. Новоселье прошло весело.

С большого портрета на стене Клара смотрела на нас своими большими, красивыми, слегка печальными глазами.