Имя на камне - [44]

Иногда по три, по четыре радиограммы в день.

Едва темнело, разведчики трогались в путь мимо сожженных деревень, мимо торчащих виселиц, мимо огромных кладбищ, мимо всего того, что оставила за собой фашистская армия в кровавом пути на восток.

В канун Нового года Гнедаш сообщает Белову: «Достиг цели».

«…12.1.44. Белову. Севернее Пинска пяти километрах фольварк Добрая Воля находится немецкий аэродром. Временное скопление до 80 транспортных самолетов. В окружных селах размещено два батальона аэродромного обслуживания и охраны…»

Очевидно, очень скоро он и здесь нашел помощников среди местного населения:

«22.1.44. Белову. Создана группа. Командир Миша. Радист Марат. Отправил в район Вышкув с задачей освещать переброску войск по железной дороге, насаждать агентуру в Вышкуве, в Варшаве. С сего дня прошу посылать родителям Марата ежемесячное денежное пособие в размере положенного радисту группы. Адрес родителей Марата: Московская область, Раменский район, поселок Ильинское. К. Маркса, 13, Есакову Якову Егоровичу. Новый».

Своей резиденцией Ким избрал Хоростув. Здесь он оставил Клару, а сам, взяв двух помощников, двинулся дальше. Встречи. Пароли. Явки. Все это уже было знакомо. Вскоре Ким сообщает, что стратегическим пунктом скопления и переформирования войск противника является Брест. В следующей радиограмме он уточняет — сколько дивизий, какое вооружение. В третьей — количество вагонов и состав грузов на восток и обратно на запад.

За первый месяц работы центр девяносто раз выходил в эфир. В деле я видел пометки, сделанные, вероятно, Беловым:

«Центр Нового работает весьма интенсивно. Как правило, сведения очень ценные».

Об оперативности работы Гнедаша можно судить по датам. 21 января штаб по радио запрашивает его о наличии соединений. Уже на другой день к вечеру Новый передает точные данные: количество аэродромов — столько-то, самолетов — столько-то и каких, как охраняются и т. п.

Из Бреста Гнедаш сообщил:

«Завербован польский помещик, имеющий связи в Варшаве, Бресте, Белостоке. Принят в немецких кругах, одновременно имеет связи с подпольной антифашистской организацией в Варшаве».

В ответ последовало задание:

«Используйте завербованного по линии контрразведки. По непроверенным данным, созданы две разведывательные спецгруппы. Возьмите под наблюдение».

Эта радиограмма положила начало поединку Кима с немецкой военной разведкой, с абвером. К сожалению, об этой операции почти ничего не известно.

Но что же все-таки дошло до нас?

Ким доносит о поведении помещика: жуир, имеющий деньги, националист, примыкающий к Армии Крайовой.

Белов отвечает:

«Продолжайте следить, опасайтесь провокаций».

Судя по тому, что Кима видели в одном из кафе Бреста в обществе пожилого, щегольски одетого человека, Ким пошел на прямые контакты со своим помещиком. В таких случаях ему всегда очень помогало личное обаяние. Но главное, конечно, — он умел подчинять людей своей воле так, что собеседники об этом даже не догадывались.

— Почему-то всем нам хотелось слушаться Кима, — заметил один из его соратников.

Все это происходило весной сорок четвертого. Близкий разгром Германии вряд ли вызывал сомнения у кого-либо. Дельцы, спекулянты, нувориши, уголовники — плесень всех наций, люди, поживившиеся при «новом порядке», были озабочены тем, как выгодней и надежней разместить свои капиталы. Эти «земные мысли» тревожили даже высшее офицерство «третьего рейха». Скорее всего и Ким разыгрывал роль одного из таких дельцов.

В записке его, составленной в Клинцах, есть такие строчки:

«…Попадая во враждебную среду, разведчик обязан уметь приспособиться к ней. Но это совсем не значит, что он должен ежеминутно на людях проявлять верноподданнические чувства строю, против которого работает. Это может вызвать подозрение. Психологически безопасней слегка пожурить тех же немцев в присутствии официальных лиц. Разумеется, тут нельзя перебрать. И ни в коем случае не затрагивать персону фюрера. Просто нужно вести себя независимо, смело. Как если бы тебе нечего было опасаться. В Междуречье нами был завербован староста, умный дед. С ним мы имели постоянную связь, он укрывал в своей хате наших людей. Этот староста крыл немцев в присутствии коменданта. Тот только смеялся: мол, русский — открытая душа. Когда я работал под легендой вербовщика рабочей силы в Германии, я тоже старался вести себя смелей, порой даже бравировал».

В Белоруссии Ким, очевидно, с успехом пользовался этим методом обратной реакции. Скорей всего тем он и пленил помещика, а затем — фигуру более нужную, контрразведчика майора Тойбеля. Все это лишь догадки, однако достоверно известно, что познакомиться с Тойбелем Киму помог именно помещик.

Один из белорусских партизан вспоминает, что видел Кима в модной тогда, богатой одежде. Но он не помнит даты. Считает, что это относится к февралю — марту сорок четвертого. Как раз в это время Ким работал с помещиком и Тойбелем. И спустя три недели после получения задания выследить действия абвера в Москву направляется такое донесение:

«Ваши данные подтвердились. Созданы две боевые единицы. «Вега» — командует лейтенант Ронин, занимается переброской в нашу страну небольших групп шпионов под видом партизан. Люди Ронина прошли школу разведки. И «Арбертруно» — командует обер-лейтенант Вальтер. Эта группа занимается контрразведкой в прифронтовой полосе с задачей выслеживания наших разведчиков. Координирует действия своих групп майор Тойбель. Веду наблюдение. Новый».