Имя мне... Все - [9]

— Зачем? Это всего лишь маленькое безвредное существо.

— Но у него такой раздражающий голос!

— Он все равно не знает, что говорит. Смотри.

Птица улетела, и, когда мы вышли из хижины, Арабелла показала мне на каминную трубу. В гнезде, которое я с трудом замечаю, птица присоединяется к своей подруге, и они оба щелкают клювами, переговариваясь. Довольно любопытная компания, которую я здесь раньше не видел. Да, раньше их здесь не было.

— Они прилетели сегодня утром. Они как аисты, а аисты приносят счастье.

Я возвращаю ей улыбку, затем пожимаю плечами:

— Ты рассуждаешь, как твоя мать.

— Моя мать?.. А, ну да, действительно… Джон… ты прав…

Ладно, не будем портить вечер подобным мелочами.

Я закончил есть свое мороженое и откинулся на спинку стула.

Арабелла права, вечер действительно чудесный. Я окидываю взглядом ее тонкие стройные ноги, смотрю на ее грудь и плечи и погружаюсь в ее большие зеленые глаза. Потом я спрашиваю тихо и нежно:

— Арабелла, ты меня любишь?

Она придвигается ко мне и берет мою руку в свои, довольно теплые и мягкие.

— Ну, конечно, мой дорогой. Неужели ты в этом сомневаешься?

— Твоя правда, я — идиот.

— Нет, Джон, ты — человек.

— Это потому, что я думаю о Бернарде… о том, что с ним случилось…

— Бернард?.. О да, я припоминаю; но с ним все было по-другому. Мадж для него не была женщиной. И он ни о чем, кроме работы, не думал.

— А я копаю колодцы… Зачем… — Я разражаюсь смехом. Арабелла… Почему, зачем я вырыл этот колодец? Скажи мне об этом…

— Послушай, Джон, а не сыграть ли нам в шахматы? Что ты думаешь?

— Отличная идея, дорогая!

Быстро темнеет. Я все еще перед окном, выпускаю клубы дыма последней сигареты и смотрю, как деревья медленно глотают заходящее пламенеющее солнце.

Но зачем я выкопал этот колодец?

В Гудзоне довольно много воды. И Гудзон не так уж и далеко…

И что значат обломки ракеты, нашедшей свою последнюю стоянку на краю поляны? Что здесь могло случиться? Ее не было там, когда мы, Арабелла и я, приехали сюда… Еще одно происшествие, способное испортить нам отдых! Бедная Арабелла! Наши планы… Одни, наконец-то одни, в маленьком тихом уголке, вдали от мира, от шума города и его отвратительных запахов. Одни!

Я оборачиваюсь. В полумраке, царящем в хижине, я замечаю Арабеллу или, вернее, угадываю ее, лежащую на своей кровати. В этот вечер она не стала, как обычно, задвигать разделяющую нас занавеску. Из-за жары, без сомнения… Она лежит на белой простыне совершенно неподвижно, совершенно… Смешно, но я хотел сказать «выключенная». Чушь. Откуда такие слова? Конечно же, я собирался сказать «спящая». Но спит ли она на самом деле?

Я подхожу к ней. Ее большие зеленые глаза блестят в темноте комнаты, как глаза кошки. Я присаживаюсь на кровати.

— Ты не спишь?

В комнате еще довольно света, чтобы разглядеть ее очаровательную улыбку.

— И я тоже. Не спится, ты знаешь… Я…

О! Почему она мне не отвечает? Было бы гораздо легче…

— Арабелла…

Ее руки поднимаются и притягивают меня к мягкому и теплому ложу.

— Арабелла, любовь моя…

Мои губы ищут ее губы, и я ощудцаю ее горячее тело. Я теряю рассудок, и наш первый поцелуй — не более, чем жестокий укус, который опрокидывает весь мир и погружает меня в бездонную пропасть… Вдруг Арабелла приподнимается в постели:

— Джон… Джон… Послушай… Ты слышишь?..

— Арабелла…

— Этот шум, Джон… Этот шум…

Как оглушенный, я ошеломленно смотрю на нее бессмысленным взглядом, потом навостряю уши и, в свою очередь, слышу какое-то отдаленное рычание.

И вдруг я сразу все понимаю. Я покидаю свой сон неохотно, с болью и мукой, как пьяница, с отвращением просыпающийся на следующий после попойки день. Шум… Гудение реактивных двигателей. Парни Джо… Боже мой, как я мог забыть все это? Я бросаюсь к окну. Нет, в этот раз никакой ошибки. Этот шум — я узнаю его из тысячи.

— Джон… Ракеты… Быстрее.

Я бросаюсь к обломкам корабля, ныряю в шлюзовую камеру и лихорадочно роюсь в нише. Да, они здесь, я вижу эти — сигнальные ракеты. В тот момент, когда я выбегаю из корабля, ко мне присоединяется Арабелла, но я не обращаю на нее никакого внимания. Я выпускаю в ночное небо ракету, которая рассыпается в вышине мириадами ярких разноцветных огней. Но увы — поздно: шум удалился и затих в тишине. Вторая ракета взлетает в небо, третья, четвертая…

Но они должны вернуться, должны заметить мои сигналы.

Ведь ночью это так легко!

На скалистый холм. Быстро! С этой высоты посылаемые мной сигналы будут более заметны. Не следует пренебрегать даже мелочами, если они могут дать шанс. Я бегу изо всех сил, пересекаю поляну и тороплюсь к груде камней. Не обращая ни малейшего внимания на острые грани, я прыгаю, не чувствуя, что из разбитых рук и коленей струится кровь. Наконец я добираюсь до вершины и испускаю крик радости. Шум раздается прямо над моей головой и сопровождается каким-то резким высоким свистом, который становится невыносимым. Во время этой лихорадочной спешки я успел вставить ракету в патронник и теперь взбираюсь на осколок скалы.

Мои пальцы судорожно сжались… Но внезапно я кричу, в то время как камень, покачнувшись, падает и увлекает меня за собой в глубокий сумрак…