Имя мне... Все - [2]

А! Если только… если только…

Моя нога онемела. Я ее больше не чувствую: наверное, действует наркотик. Я подтягиваюсь с грехом пополам. Это, конечно, далеко от совершенства, но…

А! Если только…

Я ползу к двери, снимаю запоры и налегаю на нее всем своим весом. Я толкаю… толкаю… с энергией и силой дикого зверя, попавшегося в ловушку.

Стон железа… скрежет металла… Я налегаю еще и еще. Дверь открывается наполовину, и я перестаю думать об этом кошмаре.

Теперь в голове моей бьется лишь одна мысль: «машина».

Все мое существо сосредоточилось на этой мысли. Я протискиваюсь в щель, затем в коридор среди всяких разных обломков, усеявших внутренности корабля. Корпус вроде бы выдержал: не видно никаких дыр и разрывов. С бьющимся сердцем и горящим горлом я продвигаюсь вперед и чувствую, что содержание кислорода в воздухе все уменьшается и уменьшается, что первые признаки кислородного голодания уже налицо.

Я останавливаюсь, чтобы с трудом перевести дыхание. Пятнадцать лет усилий, чтобы оказаться здесь! Чтобы сдохнуть, как крыса, в этой дрянной ракете… и неизвестном мире.

Пятнадцать лет напрасных усилий, чтобы получать жалкое жалование, после работы смазчиком, чистильщиком и помощником кочегара.

Пятнадцать лет жертвовать всем и постоянно испытывать терпение Арабеллы.

Арабелла! Убежавшая, улетевшая, избавившаяся от всех Джонов Кларков во Вселенной и их глупых амбиций!

Я вспоминаю последний вечер, как будто это было лишь вчера…

Мы пообедали в маленьком ресторанчике в Нью-Джерси. Гамбургеры, большая порция мороженого с персиком и много взбитых сливок.

Арабелла рассказала мне о ревматизме своей матери и о школьных успехах своего младшего брата. Потом она взяла мои руки в свои и посмотрела мне прямо в глаза:

— Джон…. Мы вдвоем, но это невозможно… Я никогда не смирюсь с такой жизнью, и нужно, чтобы ты это знал.

Конечно, я догадывался, что за всем этим кроется еще кое-что, но у меня не хватило мужества протестовать и уговорить ее еще на один раз. Я смотрел, как она уезжает, разглядывая облака пыли, поднятые ее машиной. Больше мы с ней не встречались. Никогда! И тем не менее!

Я пожертвовал пятнадцатью годами жизни именно ради нее, чтобы предложить ей все, что она захочет. Пятнадцать лет! Невероятно!

Резкое шипение кислорода в отверстии над моей головой возвращает меня к действительности. В этой полутьме я продвигаюсь ощупью в, направлении главного отсека со скоростью черепахи.

В самой середине коридора я перешагиваю через изломанное тело Роби. Его голова куда-то укатилась. Все ремни порваны. Его, должно быть, сильно ударило о панель связи, но сейчас меня это заботит менее всего и, оказавшись, наконец, перед главным отсеком, я исследую дверь.

Как я и ожидал, вход в отсек оказался заблокирован, но ценой нескольких тяжелых и изнурительных попыток я с этим справляюсь. У меня гудит в ушах. Я спешу к большому металлическому ящику, закрепленному на антимагнитных опорах. Он кажется целым и невредимым. «Неразрушимый!» — говорил Джо.

И он был прав. Никаких следов от удара. Ничего! Этот ящик тоже неразрушимый. Кибернетическая матрица всегда готова к действию. Точно в момент моей смерти она выпустит моего двойника, мою копию, находящуюся внутри, я вижу ее за маленьким окошком из ферропластика. Он неподвижно лежит внутри, его череп и запястья соединены множеством гибких переплетающихся проводов со сложными механизмами. Это мое второе тело.

Второй я.

Как только я завладею этим телом, все начнется заново, ведь именно для этого и предназначена «машина». Воссоздание. Бесконечное воссоздание после каждой моей смерти.

Клетки соединятся, и начнется новый процесс искусственного зарождения. Правый цилиндр освободит женскую клетку, полностью синтетическую, а другой, левый, — мужские, выделенные из активных сперматозоидов. Моих сперматозоидов.

Как в нормальном процессе развития, женская клетка оплодотворится и начнет делиться, чтобы произвести, после серии делений, миллиарды и миллиарды клеток, необходимых для создания нового индивида. Меня!

Еще один я. Одинаковые копии, как две отчеканенные одним штампом монеты.

Да, еще один я, но на этот раз не результат союза родителей; вся информация обо мне записана в моих хромосомах и генах.

Еще один Джон Кларк, обладающий не только точно такой же психохимической структурой, но и одинаковой психикой, духовной сущностью и воспоминаниями; а самое удивительное заключается в том, что существует психическая постоянная связь между инкубатором и его отпрыском. Это сделано для того, чтобы воспроизведение двойника могло начаться немедленно, в момент внезапной смерти предыдущей копии. Я все еще слышу голос Джо, объясняющего мне устройство и принцип работы этого аппарата:

— В момент вашей смерти копия получит все воспоминания, все знания и особенности мышления модели, несмотря на то, что эта модель сама может быть копией с оригинала, полученной в результате точно такого же действия. И это процесс может продолжаться до бесконечности. — Затем он описал инкубатор. Это изобретение было сделано недавно. Как вы знаете, в данный момент «машина» предназначена для сохранения некоторых выдающихся личностей нашей планеты. Вполне возможно, что однажды она поступит в массовое производство и всем будет разрешено ее иметь, хотя, как вы догадываетесь, это вызовет определенные демографические проблемы. Среди хорошо информированных кругов есть мнение, что нужно будет ограничить число разрешенных воскрешений до четырех для каждого члена общества и, конечно, ввести строгий контроль для того, чтобы избежать всяких махинаций и противозаконных злоупотреблений, И еще должно быть достигнуто соглашение с частными компаниями, страхующими торговые операции с нашими отдаленными колониями, о защите и сохранении жизни наших пилотов. Ведь те значительные потери, что мы понесли в начале двадцать первого века, затормозили завоевание космоса. И смерть каждого пилота слишком дорого нам обходится!