Imprimatur - [186]
Наблюдая за битвой, развертывающейся на его глазах, Кара Мустафа невольно обратил взор на свой священный штандарт, отбрасывающий на него тень: именно на него нацелены христиане. Он дрогнул и решил отступать, увлекая в позорное бегство пашей, а затем и все войско. Центр турецких позиций был смят, остальные части охвачены паникой, поражение турок обернулось их полным разгромом.
Запертые в городе жители, ободренные тем, как разворачивались события, сделали попытку выйти через ворота Шотландцев. Турки бежали, бросив на произвол судьбы свой огромный лагерь, наполненный несметными богатствами, не забыв, однако, перерезать глотки сотням пленников. В рабство было уведено шесть тысяч мужчин, одиннадцать тысяч женщин, четырнадцать тысяч девушек и пятьдесят тысяч детей.
После столь убедительной победы никому не приходило в голову преследовать беглецов. Опасаясь возвращения турок, христианские воины всю ночь не смыкали глаз.
Ян Собеский первый проник в шатер Кара Мустафы и завладел конским хвостом и стременем побежденного, а также многочисленными сокровищами и диковинами, которыми окружил себя развратный нехристь-сатрап.
На следующий день подсчитывали потери. В стане турок: десять тысяч убитых, триста захваченных неприятелем пушек, пятнадцать тысяч палаток и горы оружия. Христиане оплакивали две тысячи убитых, в числе которых генерал де Суш и князь Потоцкий. Но время оплакивать еще не настало. Победители вступили в столицу империи, спасенную от неверных. Польский король униженно писал папе, приписывая победу чуду: Venimus, vidimus, Deusvicit[190].
Как я уже сказал, только позднее станут мне известны подробности этих героических деяний. А в то время Рим день от дня все больше предавался ликующей радости: 24 сентября в храмах было вывешено извещение о том, что все городские колокола с вечера будут исполнять Ave Maria, дабы возблагодарить Господа за победу над турками; все окна украсили бумажными фонариками, повсюду слышались разрывы петард, ракет, хлопушек. С крыш посольств, из замка Святого Ангела, с площади Навона и Кампо ди Фьоре до «Оруженосца» доносились крики радости и оглушительные разрывы фейерверков.
Приникнув к оконным решеткам, мы наблюдали за тем, как на улицах жгли чучела, изображавшие визирей и пашей, к великой народной радости. Целые семьи с детьми и стариками ходили по городу, потрясая факелами, освещая теплые сентябрьские ночи и сопровождая колокольный звон весельем и смехом.
Наши соседи, из страха перед эпидемией все последние дни остерегавшиеся приближаться к нашим окнам, теперь и нас призывали разделить всеобщее ликование, словно догадываясь, что нас вот-вот освободят. Спасение христиан в Вене стало как бы прелюдией избавления и от опасного заболевания.
Хотя мы все еще сидели под замком, нас тоже охватило радостное возбуждение. После того как я до каждого донес весть о победе, мы отпраздновали долгожданное событие в наших двух столовых, устроив праздничное застолье с братскими объятиями и возлиянием. Все во мне пело, ведь задуманный Дульчибени удар по христианам безнадежно запоздал, хотя опасения за здоровье папы и бередили мне душу.
Но все же из новостей, изустно передававшихся на улицах и достигавших наших ушей, я особенно отметил две, которые показались мне весьма неожиданными и достойными того, чтобы поломать над ними голову.
Один из часовых, все еще дежуривший перед «Оруженосцем» в отсутствие приказа снять пост, рассказал нам, что христианская победа в том числе была одержана благодаря немалому количеству необъяснимых ошибок, допущенных турками.
Войска Кара Мустафы, использовавшие небезызвестную технику осады, заключавшуюся в прокладке траншей и минировании, могли бы, если верить самим победителям, провести мощное наступление задолго до прибытия отрядов Яна Собеского. Однако вместо того, чтобы предпринять этот решающий марш-бросок, Кара Мустафа пребывал в бездействии, упуская время. Кроме того, турки не озаботились тем, чтобы занять Каленбергские высоты, что позволило бы им получить тактическое преимущество. Мало того, они еще упустили возможность напасть на христианские укрепления до того, как те перейдут Дунай и непоправимым образом соединятся с осажденными.
Отчего турки допустили столько ошибок? Никто не мог взять этого в толк. Сложилось впечатление, что они чего-то ждали… чего-то, что придало бы им уверенности в себе. Но чего именно?
Еще одна странность: очаг чумы, месяцами угрожавший городу, вдруг, без какой-либо видимой причины, угас.
Победители растолковали эти чудеса как знаки божественного благоволения, явленного им, поддерживавшего таявшие силы осажденных и освободительные войска Яна Собеского.
Кульминационные торжества в честь победы пришлись на 25 сентября, но об этом я расскажу позже, поскольку сейчас важнее передать то, что стало мне известно в последние дни карантина.
Необъяснимое исчезновение чумы в Вене повергло меня в задумчивость. Возникнув перед запертыми в городе жителями как еще более ужасная по сравнению с османами угроза, мор улетучился столь же быстро, сколь и загадочно. Это сыграло решающую роль и в исходе баталии: если бы чума взялась косить население города, турки неминуемо бы и без труда овладели им.
1700 год. В роскошном загородном поместье кардинала Спады по случаю свадебных торжеств собралось много именитых гостей. Среди них аббат Атто Мелани, доверенное лицо французского короля Людовика XIV, прибывший в Рим с тайной миссией. Папа Римский близок к смерти, предстоящий конклав тесно связан с вопросом об Испанском наследстве, зреет заговор. На карту поставлена судьба Европы! Смертельная опасность грозит и опытнейшему дипломату и искуснейшему интригану Атто Мелани…
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.