Imprimatur - [119]
– Да ты просто дурак набитый, вот ты кто! – взорвался он. – Испортил рондо моего учителя.
Я страшно перепугался: и как меня угораздило запачкать пьесу, которую я так полюбил! И пока Девизе предавался брани и изрыгал проклятия, я посыпал пятно мелким сухим песком, чтобы он впитал жир, стараясь хоть как-то исправить положение, как вдруг взгляд мой приковала к себе надпись на верхнем поле: «a Mademoiselle» [149].
– Что это, любовное посвящение? – спросил я, извиняясь за содеянное.
– Любовное? Кто ж станет любить Мадемуазель… единственную в мире женщину, более одинокую и несчастную, чем королева!
– А кто это Мадемуазель?
– О, это сущая бедняжка, одна из кузин Его Величества. Она приняла сторону восставших во время Фронды и поплатилась за это. Ты только вообрази, она приказала направить пушки Бастилии против королевских войск.
– И ее приговорили к повешению?
– Хуже, к безбрачию, – усмехнулся Девизе. – Король запретил ей выходить замуж. Мазарини говаривал: «Эти пушки убили ее мужа».
– Королю никого не жалко, даже своих родных, – вставил я.
– О да. Когда в июле этого года не стало Марии-Терезии, знаешь, что сказал Его Величество? «Это первое горе, которое она мне причинила». И все. С таким же безразличием отнесся он и к кончине Кольбера, верой и правдой служившего ему в течение двух десятков лет.
Девизе что-то еще говорил, но я уже ничего не слышал. В голове у меня стучало: июль, июль.
– Вы сказали, королева скончалась в июле?
– Что? Ах да, 30 июля, после болезни.
С меня было довольно. Я закончил оттирать лист таблатуры, по-быстрому снял излишек мази со спины Девизе и протянул ему сорочку. После чего откланялся и вышел вон, испытывая необыкновенное возбуждение, так что пришлось даже прислониться к стене в коридоре, чтобы успокоиться.
Королева Франции, унесенная болезнью в последнюю неделю июля: ведь это именно то, о чем написано в астрологическом предсказании. Неотвратимость судьбы была налицо!
Девизе ответил мне таким тоном, как будто пожурил: новости этой было уже несколько недель! Несчастнейший из смертных, я был, видно, единственным, кто ничего не знал.
Вот Кристофано тоже ведь не считает, что астрология непременно идет вразрез с верой, напротив, полагает, она даже полезна тому, кто занимается врачеванием. Тут же в памяти встали и такие непонятные размышления Стилоне Приазо, и темная история, приключившаяся с Кампанеллой, и трагическая судьба отца Моранди. Я мысленно воззвал к Небу о ниспослании мне знака, освободившего бы меня от страха и указавшего путь.
И тут грянули звуки чудного рондо, исполняемого на теорбе, – Девизе вновь взялся за инструмент. Я молитвенно сложил руки и замер, закрыв глаза, раздираемый между надеждой и страхом, покуда не смолкла последняя нота.
Дотащившись до своей комнаты, повалился на постель, лишившись и сил, и воли, мучимый знанием о чреде событий, смысл которых был мне неведом. Впав в оцепенение, я стал напевать нежную мелодию, только что слышанную мною, словно она одна могла одарить меня милостью и послужить тайным ключом ко всему тому, что составило лабиринт моих страданий.
Разбудил меня шум, долетавший с улицы Орсо. Видимо, я проспал всего несколько минут, не больше. Первой меня пронзила мысль об астрологической книжке, одновременно во мне зашевелилось горькое и щемящее чувство, о первопричине которого было нетрудно догадаться. Чтобы обрести покой, нужно было постучать в одну дверцу.
Вот уже несколько дней как я оставлял пищу возле комнаты Клоридии, стуком предупреждая ее. Один Кристофано имел к ней доступ. Однако после разговора с Девизе вновь открылась рана, образовавшаяся в результате нашего с ней отчуждения.
Среди нас уже хозяйничала чума, могущая со дня на день унести Клоридию, со стеснением в сердце думал я. Разве сейчас так уж важно, что меня ранило ее сребролюбие? В такие минуты гордыня – худший из советчиков. Предлогов заявиться к ней было предостаточно: о стольком хотелось рассказать самому, о стольком расспросить ее.
– Я ничегошеньки не смыслю в астрологии, я ведь тебе уже говорила, – отбивалась Клоридия после того, как я насел на нее со своей астрологической книжкой, объясняя, что все сбывается. – Я умею разгадывать сны, разбираюсь в гадании по руке и в нумерологии. Звезды – уволь, это не по моей части.
Я вернулся к себе. В голове был полный сумбур. Но не это было главным, а то, что ангелочек с крылышками снова выпустил в меня свою стрелу. Так ли уж важно, что Клоридия не оставляла мне никакой надежды. Так ли уж важно, что она разгадала мое состояние и посмеивается. Я все одно, несмотря ни на что, числил себя счастливчиком: мне была дана возможность лицезреть ее и даже разговаривать с ней, когда и сколько захочу, во всяком случае, пока продлится карантин. Неповторимые минуты для несчастного сироты, каким я был, неоценимые мгновения, о которых я стану вспоминать и сожалеть весь остаток своих дней. Я дал себе слово снова поскорее навестить ее.
У себя в комнате я обнаружил, что без меня тут побывал Кристофано, оставивший для меня стаканчик прохладного вина, ломоть хлеба и кусок сыру. Объятый любовным томлением, я принялся потягивать вино, словно то был чистейший нектар Эроса, а хлеб с сыром показались мне нежнейшей манной, просыпанной на меня Афродитой.
1700 год. В роскошном загородном поместье кардинала Спады по случаю свадебных торжеств собралось много именитых гостей. Среди них аббат Атто Мелани, доверенное лицо французского короля Людовика XIV, прибывший в Рим с тайной миссией. Папа Римский близок к смерти, предстоящий конклав тесно связан с вопросом об Испанском наследстве, зреет заговор. На карту поставлена судьба Европы! Смертельная опасность грозит и опытнейшему дипломату и искуснейшему интригану Атто Мелани…
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.