Имперский ястреб - [21]

– Карета подана, милорд, – напомнил Сэм.

Мальчишка лихо козырнул, щелкнул на прощанье каблуками сапог и вылетел из комнаты.

Учитывая последние события, настроение у меня было не самое радужное. За ужином я свирепо косился на так некстати разошедшегося принца Келдина. Изысканный превзошел самого себя, он явился к столу в голубеньком, расшитом блестками килте, подозрительно напоминавшем юбочку циркачки. Весь вечер его высочество демонстрировал стройность своих ног, то и дело вскакивая из—за стола, чем вызвал у меня желание предложить ему отправиться повоевать. Авось, Ястребы сделают из него кого—нибудь, если не мужчину, так хотя бы покойника. Слава Лугу, император не обращал внимания ни на выходки своего сыночка, ни на мое к ним отношение. Он был занят разговором с Вериллием:

– Так вы считаете, одного полка будет достаточно?

– Более чем, ваше величество. Тысяча отборнейших ветеранов против горстки зарвавшихся парганцев – наши ребята смешают их с грязью.

– Хм, а коренных жителей вы не учитываете?

– Но что могут дикари против регулярных войск империи?

– Не знаю, – задумчиво протянул Ридриг. – Прежде они никогда не восставали.

– В любом случае, мы не можем отзывать войска от границы с Парганией. Там очень неспокойно, ваше величество.

– А что Лесной край?

Я насторожился, вспомнив, что именно в Лесном крае находилось подаренное мне имение.

– Кажется, эльфы со дня на день готовятся нарушить Лендсонский договор. Боюсь, скоро там начнутся боевые действия.

Император отшвырнул салфетку и залпом выпил бокал вина.

– Похоже, Алмазный век закончился.

Вот это новости! Пятьсот лет назад, превратив Галатон в самую могущественную империю Аматы и заключив с эльфами бессрочный договор о ненападении, Ридриг первый положил начало эпохе, которую называют Алмазным веком. На протяжении всего этого времени страна процветала и богатела, и ни разу за эти годы на территории Галатона не было войн. Случалось, империя ввязывалась в заварушки, но всегда воевала на чужой земле, что в конечном итоге шло лишь на пользу – если не гражданам, то уж казне точно. Да, Ридриг, безусловно, прав: если Белоглазые выйдут из своего Аллирила и нападут на Лесной край, это будет означать первую за полтысячи лет серьезную войну.

– Скорее всего, произойдет резкий скачок цен на оружие и доспехи, – добавил Верховный. – Эльфы в несколько раз взвинтили пошлины за переход через их земли. Гномы уже выражают недовольство.

Ну, просто новость за новостью! Для жителей гор Золотой цепи переход через Аллирил – единственный способ попасть в Галатон. Поэтому гномы, отправляющие в империю целые караваны с оружием, доспехами, и прочим товаром, а назад везущие ткани, одежду, обувь, провиант, и многие другие вещи, вынуждены соглашаться с любыми условиями эльфов. Те же не теряются, под разными предлогами повышая плату за сомнительное удовольствие пробираться сквозь чащу по узким тропинкам. Есть, правда, в Аллириле так называемый тракт для караванов, но и он представляет собой узкую просеку, по которой с трудом проходит повозка, запряженная парой лошадей.

– Хорошо, – решился Ридриг. – Указ об отправке дополнительных войск в Лесной край будет завтра.

– Ваше величество, – Вериллий был заметно смущен. – Совет позволил себе… лишь из—за крайней необходимости… – он потянул откуда—то из—под стола пергаментный свиток. – Нужна только ваша подпись и императорская печать.

Разворачивая указ, Ридриг недовольно хмурился. Конечно, какому монарху понравится, что указ составлен по чьей—то инициативе, а от него требуется лишь подпись.

– Почему вдруг такая заваруха в Аллириле? – отрывисто спросил он, внимательно изучая написанное на пергаменте.

– Убийства продолжаются, ваше величество.

Храни нас, Луг милосердный! Значит, то, о чем поговаривали люди в трактирах, правда! Ходили слухи, что в последние два года время от времени эльфы расправляются с жителями Лесного края. Нет, конечно, о такой кровавой резне, как во времена Смуты, речи пока не шло. Но рассказывали, что на окраине леса то и дело находят мертвецов, и – самое подозрительное – они убиты из лука. Стрелы, ставшие орудием убийства, найти не удалось. Они были вырезаны из тел, как это обычно делают воины Белоглазых. Случались даже нападения на солдат из пограничных отрядов. Правда, те выжили, Имперские волки – народ серьезный. Но все они уверяли, что в момент нападения видели зеленые костюмчики, да размалеванные хари с бесцветными глазами. Да уж, я сегодня много узнал! Аппетит у меня отшибло начисто, в голове билась единственная мысль: при таком раскладе от военной службы, пожалуй, не отвертеться. Вериллий словно прочел мои мысли:

– Рик, тебе уже сообщили, что твой полк отправляется с миссией на Южный континент?

– Да, – неохотно протянул я.

– Как? – вскинулся принц Келдин. – Почему именно Рик?

– Для воодушевления и повышения боевого духа среди воинов, ваше высочество, – парировал Верховный. – Вы же знаете, как наш Рик Сайваар популярен в народе. Герой не может оставаться в стороне, его участие в кампании вызывает доверие людей.

Ну, теперь решающее слово за императором. Если не возразит – пиши пропало, истлевать моим косточкам где—нибудь в Пустыне призраков, или в джунглях Зеленого сердца! Затаив дыхание, я ждал реакции Ридрига. Тот лишь рассеянно кивнул, слушая рассуждения Вериллия о причинах моего отправления на войну. Дарианна тоже приняла новость спокойно. Вот она, благодарность власть имущих! Я нетерпеливо дожидался конца ужина, чтобы ринуться домой. Уж если суждено сложить голову на чужбине, надо хотя бы привести в порядок дела. Завещание, к примеру, написать. Дом со всем его содержимым и хозяйственными постройками я решил оставить дядюшке Ге, а имение и доход с него – Галианне в благодарность за прекрасно проведенные ночи. В моем распоряжении имелось всего двое суток. За это время мне нужно было найти поверенного, оставить ему бумагу со своей последней волей, дать Сэму распоряжения по управлению домом, попрощаться с Галианной, а самое главное – навестить дядю Ге. Может, конечно, я и вернусь из похода живым, но лучше предусмотреть все возможные исходы. Но и этим скорбным планам не суждено было сбыться. Когда я уже считал минуты до того, как император покинет столовую, и мне можно будет ретироваться, Ридриг вдруг сказал: