Из штаба армии Олег, посетив ещё и комендатуру, отправился, в сопровождении Главного коменданта Бора, в промзону, которая давно уже превратилась в огромное рабочее поселение, приносившее Олегу, в последнее время, огромную головную боль. Промзона разрослась настолько, что давно бы уже прилепилась к стенам Пскова, если бы не драконовские меры принятые Олегом, вплоть до сожжения хибар, самовольно возводимых в запрещённой для строительства зоне - ближе трёхсот шагов от городской стены
Сестра со своим любимым Нечаем тоже имела планы на вечер. И они касались не только любовных дел. Уля часто помогала начальнику контрразведки в его работе, и делала это с удовольствием. А причиной тому был слишком длинный язык её кровного брата, за каким-то чёртом, рассказавшим ей историю о мифическом правителе с западного побережья Тарпеции Харуне аль Рашиде, который переодевшись в простонародные одежды и загриммировавшись, ходил неузнанным среди своих подданных.
Во-первых, Улю заинтересовал грим. Что это такое, она, как и любая женщина, оценила сразу же. Что добавило работы не только Рингу и его отряду химиков, но и магам во главе с Валмином, которым и сама Уля с удовольствием помогала. Результатом их деятельности стали первые в этом мире образцы губных помад, кремов для лица и рук, туши для ресниц, лака для ногтей, духов, одеколонов и, в конце концов, красок для грима. Помимо начавшегося резкого увеличения доходов, парфюмерно-макияжно-гриммёрное производство, начало приносить пользу и в деле шпионажа за подданными.
Во-вторых, Уле понравилось неузнанной бродить с Нечаем среди простых людей и участвовать в народных, а, иногда, и откровенно босяцких, развлечениях.
Теперь-то Олег узнал, что была и третья причина - возможность уединиться с любимым, который, тоже ухарь, соединял полезное с приятным, дрянь такая.
- Два десятка зачинщиков арестованы, - докладывал по дороге в промзону Бор, - Но отправлять балбесов в допросную к Нурию, я пока не стал. Хотя, повесить парочку, для острастки, не помешало бы.
Олег поморщился.
- Из-за обычной кабацкой драки? Да брось. И так разных татей хватает. Там же не убили никого? - уточнил он.
- Не убили, но чуть не спалили заведение Балды. А там так всё скученно, что полыхнуть могло - мало бы не показалось.
Они, как раз, проезжали мимо бараков, где жили рабыни, работавшие на одной из прядильных мануфактур, когда оттуда вывалилась троица довольных, крепко подвыпивших комендатурских стражников.
- Ого, - присвистнул Олег, - Твои оборотни в погонах? Неплохо так у нас стража живёт на страже закона. Вот этих разрешаю повесить. Как ты говоришь, для острастки.
Бор побагровел от злости на своих подчинённых и от стыда перед своим боссом.
- Кувер, скотина! - заорал он, - Это ты так патрулируешь?
Троица, растеряв свой довольный вид, увидев коменданта, попыталась изобразить служебное рвение, а узнав графа ри,Шотела, хозяина всего и вся тут, мигом сникла и побледнела.
Олег не хотел целенаправленно чьей-то крови, поэтому немного поправил себя:
- Бор, насчёт повесить, я пошутил. Разберись сначала, может они оперативную работу проводили. Ну помнишь, о чём я тебе рассказывал?
- Господин граф! - к ним спешили главные мастера прядильных и ткацких мануфактур Рудаз и Корвал, видимо, предупреждённых кем-то об очередном прибытии высокого начальства.
Усилившийся к вечеру запах тухлятины со стороны Вонючки, впадающей в Псту небольшой речушки, названной так из-за того, что она давно использовалась для стока нечистот, не сильно тревожил Кастета, он уже давно привык.
Да и не так уж сильно-то тут, в огромном поселении под Псковом, называемым странно - Промзоной, и воняло. Во всяком случае, по сравнению с теми городами и поселениями, где Кастету приходилось раньше бывать.
- Ростик требует своих денег, - Малыш Гнус шмыгнул носом и почесал на голове давно не мытые сальные космы, - Говорит, что будет ждать до завтрашнего утра, а потом....
- Он решил мне угрожать? - прервал одного из своих шестёрок кабатчик, - Не много ли он о себе возомнил? Ладно, - увидев равнодушную реакцию Гнуса, которому действительно было пофигу, как его босс выйдет из ситуации, успокоился и сам, - Пойдём за мной. Ты тут пока один торгуй, - сказал он своему рабу, рыжему молодому мужчине с плутоватым лицом.
Кастет, пройдя пару шагов, повернулся к низкой двери, устроенной сбоку в коридорчике, ведущим от барной стойки в подсобные помещения.
Согнувшись в три погибели, он еле прошёл в дверцу и, подождав Гнуса, тщательно закрыл её на все два засова и замок.
Гнус, с масляной лампой в руке, спустился по лестнице вслед за Кастетом в длинный подвальный проход, освещаемый только светом из расположенных вверху круглых отверстий для воздуха, по обе стороны которого располагались по три зарешеченные камеры. В двух из них находились люди.
В первой слева камере сидел давний знакомец Гнуса карманник Пушок, заподозренный Кастетом в утаивании украденного, и хотя он, на все вопросы с побоями, клялся Семерыми, что ничего не скрысятничал, кабатчик, главарь их небольшой, но уже уважаемой банды, ему не верил, и третий день держал за решёткой, время от времени устраивая очередной допрос с пристрастием.