Имперские танцы - [68]

– Брось. Таракан, какой бы здоровый и умный он ни был, не сможет победить человека. Человек – это звучит гордо. А таракан – это звучит мерзко.

– УИБ так и не придумало пришельцам официального названия.

– Неудивительно. Кстати, ты знаешь, что на корабле Чужих не нашли средств связи. Даже ничего похожего. Что ты об этом думаешь? – сказал Клозе.

– Это же очевидно, – сказал Юлий. – Единственным известным нам средством связи, способным опередить корабль, движущийся с релятивистскими скоростями, является гиперсвязь. Но теория гиперполей им, судя по всему, неизвестна. А это значит, что самым быстрым средством доставки информации для них являются сами их корабли.

– Или они телепаты.

– Я не верю в телепатию на такие расстояния.

– Ты вообще ни во что не веришь, – сказал Клозе.

– Это не ваше дело, второй пилот.

– Слушаюсь, командир.

ГЛАВА 4

Насколько было известно человечеству на данный момент, скорость света[9] являлась предельной скоростью распространения физических воздействий по Вселенной. У Империи, самой технологически продвинутой части человечества, не существовало кораблей, способных превысить скорость света, но в то же время имперские суда могли путешествовать от планеты к планете быстрее, чем свет.

Но для этого кораблям приходилось покидать трехмерное пространство.

Для этого был даже придуман специальный термин – «гиперпереход».

Корабль мог выйти в гиперпространство только при достижении определенной скорости, близкой к скорости света. Когда корабль достигал этой скорости, пилот, помимо основной тяги, включал гипердвигатель, и судно покидало трехмерное пространство, чтобы снова появиться в нем в расчетной точке, преодолев значительное расстояние.

Для наблюдателя, не покидающего трехмерное пространство, время отсутствия корабля исчислялось несколькими секундами.

Время нахождения корабля в гиперпространстве лимитировалось самими законами физики. Если лимит бывал превышен, корабль не возвращался.

Минимальное время между гиперпространственными прыжками составляло от шести до двенадцати часов в зависимости от многих факторов. Столько времени требовалось пилоту и корабельному компьютеру, чтобы стабилизировать скорость и рассчитать траекторию следующего гиперперехода.

План, разработанный УИБ совместно с ВКС, был достаточно прост. «Одиссею» нужно было вынырнуть из гипера так, чтобы интересующая их область оказалась между «Одиссеем» и Империей, двигаться с ней параллельным курсом, придерживаясь той же скорости, и провести исследования. И если объектом исследований окажется флот Чужих, позволить таковому себя обнаружить.

Дальше надо было действовать по ситуации.

Это означало, что с момента обнаружения «Одиссея» Чужими и до возвращения разведбота на «Наполеон» вся ответственность за принятие решений падала на хрупкие плечи полковника Моргана.

– Три, два, один. Бинго! – провозгласил Юлий.

«Одиссей» вывалился в трехмерное пространство в расчетной точке.

Как обычно, после прыжка, у Юлия ушла пара секунд, чтобы снова обрести контроль над своим телом. Период адаптации был у каждого свой, но в пилоты не брали людей, у которых он занимал более трех секунд.

Пока Юлий обозревал пилотскую кабину еще расфокусированным зрением, Клозе уже был у мониторов и регулировал настройки. Его период адаптации был немногим меньше секунды.

Ученые приходили в чувство в своих каютах. Потенциальных пилотов среди них не было.

Больше всего времени требовалось Снегову – почти минута. Впрочем, это было связано с его возрастом. Доктор Остин обходилась двадцатью секундами, доктор Мартин – двенадцатью.

– Офигеть, – сказал Клозе.

Юлий мотнул головой, как выбравшийся из воды пес, и тоже посмотрел на монитор.

– Офигеть, – согласился он.

Худшие мысли УИБ, из которых оно просто обязано было исходить, получили реальное подтверждение.

Вне всякого сомнения, это был Чужой флот.

Очень большой флот. И он явно не имел ничего общего с человеческим флотом.

Корабли имперских ВКС имели разную форму. Цилиндрические крейсера, усеченные пирамиды дредноутов, почти идеальные кубы мониторов. Все корабли Чужих были шарообразными.

Средний корабль Чужих был размером с три дредноута, самого большого имперского судна.

Кораблей было много. Уже через десять секунд наблюдения бортовой компьютер выдал их точное количество – три тысячи двести сорок две штуки. С «Одиссея» флот Чужих выглядел как целая галактика.

– Если они дерутся хотя бы вполовину хуже, чем смотрятся, нам конец, – сказал Клозе.

– Да, выглядят они довольно внушительно, – признал Юлий.

Между двумя каютами «Одиссея» была снесена перегородка. Получившееся в результате этого помещение занимала аппаратура доктора Мартина. Что он собирался изучать при помощи такого количества приборов, Юлий не понимал.

Доктора Мартин и Остин расположились среди груд этого оборудования, и было видно, что они не покинут своего наблюдательного поста даже в случае боевой тревоги. Снегов напросился в кабину пилотов, утверждая, что для его исследований хватит и стандартного обзорного монитора, и Клозе уступил ему свое место.

– Что скажете, Георгий? – спросил Юлий, когда Снегов устроился в кресле Клозе.