Имперская реликвия - [33]

Сто лет назад Ральф Эдверс увидел алмаз «Эльтдаунское Крылышко» и решил, что камень должен принадлежать ему, что он не успокоится до тех пор, пока не возьмет алмаз в руку и не заглянет в темные глубины сокровища, пока эти глубины не заиграют отражением вспышек пламени в его камине. Нечего и удивляться тому, что Ральф полжизни гонялся за этим алмазом — не для того, чтобы продать его, а для того, чтобы обладать им ради него самого, — и в конце концов, потратив все свои сбережения и всю жизнь на его поиски, Эдверс сжал в руке драгоценный камень и покончил с собой, вместо того чтобы выставить алмаз на аукцион. Кто сможет обвинить его? Прежде всего он был романтиком, а потом уж — материалистом.

Однако можно быть материалистом, не прыгая, так сказать, за борт. Задумайтесь над философией птички сливового цвета: найти что-нибудь хорошенькое, притащить это домой, усесться на эту штуку и подружиться с ней.

Домашний уют — что может быть лучше?

Лейтенант Наварра в ужасе смотрел на разгром в доме Амалии Йенсен. Как только он обнаружил на крыше разорванного на части Говарда, он тут же позвонил в полицию. «Меня преследуют, — решил Наварра. — Кто-то всюду шляется за мной по пятам и делает все, чтобы мне досадить».

Он плелся следом за офицером Панкатом по обломкам на полу гостиной. Вырванные с корнем цветы испускали последний аромат.

— Мы обедали. Разговаривали. Потом я улетел домой.

А что еще он мог сказать?

— Нет. Я никого не видел. Я с хозяйкой едва знаком.

Офицер Панкат посмотрел на него спокойными миндалевидными глазами:

— Не кажется ли вам, сэр, в свете событий прошлой ночи, что кто-то вас преследует?

Наварра вздрогнул. Он ведь как раз об этом подумал. Но сказать он сумел единственное:

— Но почему?

Пааво Куусинен вышел из флайера и осмотрел желтую траву. Дом Амалии Йенсен, выкрашенный в пастельные тона, виднелся на расстоянии полумили. «Вот где, — решил Куусинен, — торчали ночью в засаде два хозалиха». Он легко нашел на земле отпечатки шасси флайера и две цепочки следов — маленьких и больших, причем и те и другие, судя по отпечаткам подошв, принадлежали хозалихам.

Некоторое время он следовал за флайером сержанта Тви — от особняка Наварры до поместья, которое, как он выяснил, наведя справки, принадлежало империалистке графине Анастасии. Отсюда он последовал за Тви до дома Амалии Йенсен, слышал, как в доме дерутся, и видел, как Тви и ее помощник-громила вытащили из дома безжизненное тело, которое затем перевезли в дом графини.

Потом Куусинен отправился к дому Майджстраля, но там, похоже, никого не было. Он проверил по сканеру, нет ли каких-нибудь сообщений на этот час, узнал об ограблении дома Наварры и вернулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, что Наварра отбыл в направлении города. Куусинен последовал за ним и увидел, что флайер Наварры садится на крышу дома Йенсен.

Куусинен внимательно осмотрел почву и нашел несколько бычков с марихуаной — видимо, их курил хозалих-здоровяк, пока Тви летела на разведку к дому Йенсен. Больше ничего интересного Куусинен не обнаружил.

Он вернулся во флайер и попросил сканер найти сообщение об ограблении дома Наварры. К сообщению было добавлено описание похищенного предмета — серебряного крионного футляра из каталога аукционера: «с источником питания, с Имперской печатью, с9, в рабочем состоянии, вес 16 см, размеры 18х17 нг». И еще было приписано: «ориентировочная стоимость — 18 н.».

«Странно, — подумал Куусинен. — Вряд ли сам футляр представляет собой такую ценность, чтобы вокруг него была затеяна такая кутерьма». Он погадал немного, что бы такое могло быть внутри футляра, обдумал все, что успел увидеть, учел сговор двух хозалихов с графиней-империалисткой и бароном из Империи и задумался о том, что общего могло быть у всего этого с похищением футляра, Амалией Йенсен и меднокожим лейтенантом с Помпеи.

Никаких мыслей ему в голову не пришло. Однако он почти не сомневался в том, что все это каким-то образом связано с Майджстралем.

Куусинен заметил, как над крышей дома Амалии Йенсен взмыл в небо флайер Наварры, и решил, поскольку других мыслей ему в голову так и не пришло, отправиться следом за лейтенантом. Подняв свой флайер в небо, он понял, что надо несколько часов повисеть «на хвосте» у Наварры, а потом вернуться к дому графини. Может, кто-то из них выведет его на Майджстраля.

Серебряный футляр все еще стоял на столе у Майджстраля. Вернувшись после разговора с Николь, Майджстраль обнаружил, что хранилище императорской спермы, словно магнит, притянуло к себе всю остальную компанию. Грегор и Педро придвинули стулья поближе и наклонились к столу, почти не глядя друг на друга, хотя и вели беседу. Роман по-прежнему стоял, было видно, как он весь содрогается от переполнявших его чувств. Он заглядывал через плечо Грегора, время от времени вставая на цыпочки. Живая демонстрация августейшего присутствия.

— Если ситуация в Империи не переменится, — говорил Педро Кихано, — Ннис может протянуть еще несколько столетий. Когда он в конце концов окочурится. Совет Королевской Крови вынужден будет собраться для того, чтобы избрать нового императора. Пока семья решит, как быть, пройдут годы, и к концу их раздумий мы, в Созвездии, должны иметь четкое представление о том, кто придет к власти. У Человеческого Созвездия много времени в запасе, и, уж если сторонники императора вздумают затеять реконкисту, нам как раз нужно время на подготовку.