Империя Солнца - [47]

Функция деторождения часто прославлялась как отражение в человеке созидательной божественной власти. Для каждого христианина это показалось бы богохульным: ислам рассматривает призывы к Богу в течение полового акта, в древнем Иране благодарили бога, дававшего максимальный пыл при совокуплении, знаменитые формулы индусов заставляют вмешиваться в союз полов космические и священные символы, и так далее. Мы даже не говорим о таких течениях, как дионисизм, признававший мистические возможности в сексуальном экстазе. Известно, что тот же Платон ставил порыв эроса близко к различным видам божественного, пророческого и инициатического энтузиазма.

Если мы скажем, что следов всего этого в христианстве найти нельзя, то мы услышим только повторное возражение, что христианству известен брак как таинство. Но в действительности здесь виден тот же самый гибрид, который, как мы показали, играет незначительную роль. Прежде всего, брак как таинство является в католической традиции поздней вещью. Эта форма была принята только к XIII веку и стала обязательной как таковая только с Трентским собором. Но, более того, брак мыслится христианством как pis aller, [50] как временное средство, обязанное собой человеческой хрупкости, потому что, как говорит св. Павел, «лучше взять жену, нежели разжигаться». Если нет, то идеалом является целомудрие, умеренность: не «священный союз», но «целомудренный союз». Иной вид союза неизвестен.

Это подтверждается в той идее, что единственная цель брака — рождение, то есть сексуальность представляется слишком натуралистически и биологически: предаваться сексу для другой цели, даже между супругами, есть грех. Поэтому кажется, что характер таинства, предоставленный браку, не несёт в себе никакого изменения уровня, не даёт — как в уже продемонстрированной ориентации древних на сакрализацию — иных, духовных измерений в сексуальном опыте как таковом, оставляет его чисто природной необходимостью, имеющей в итоге только общественную важность: освящается режим общества, считающийся моногамным (также здесь видна относительность чисто общественной и моральной части религии, потому что явно Ветхий Завет санкционировал полигамию), который пытаются усилить при помощи принципа нерасторжимости брака.

В христианском мире последствием всего этого является состояние одичания из–за подавления всего, свойственного полу, с большим лицемерием, пока барьер наконец не рухнул. Таким образом, мы сегодня присутствуем при виде возбуждения всего того, что связано с полом и с женщиной, в весьма примитивном, пандемичном и опасном смысле. Поэтому пересмотр отношений между духовностью и полом становится необходимым.

Religione e sesso //

Il popolo Italiano, 8 сентября 1957 г.

МИР И ТЁМНАЯ ЭПОХА

Более или менее известно, что, в то время как современный человек верил и частично до сих пор верит в эволюционный миф, почти все без исключения древние цивилизации (и даже дикари), напротив, признавали инволюцию — постепенный упадок человека из первоначального состояния, понимаемого не как полуобезьянье прошлое, но как время высокой духовности.

Самая знаменитая форма такого учения — это миф Гесиода о четырёх мировых эпохах — золотой, серебряной, бронзовой и железой, которые соответствуют следующим друг за другом ступеням видимого упадка. Их полным аналогом является индийское учение о югах, глобальных следующих друг за другом циклах, число которых равно четырём, и которые от «эпохи сути» или «истины» — Сатья–юги — переходят к «тёмной эпохе» — Кали–юге. Согласно этим традициям, нынешние времена соответствуют эпицентру этого последнего периода: мы находимся в середине «тёмной эпохи».

Хотя эти теории были сформулированы в далёкой древности, свойства, предвиденные для «тёмной эпохи», озадачивающим образом действительно соответствуют общей характеристике наших времён. Так можно судить по некоторым отрывкам из Вишну–пураны, — текста, сохранившего большую часть сокровища древних традиций и мифов Индии. Мы ограничились тем, что добавили в скобках некоторые разъяснения и подчеркнули самые очевидные соответствия.

«Расы слуг, отверженных из касты и варваров станут хозяевами берегов Инда, Дарвика, Чандрабхага и Кашмира… Жестокие вожди, которые будут царить на земле… захватят имущество и его хозяев. Ограниченные по силе, они будут очень быстро возвышаться и падать. Краткой будет их жизнь, ненасытными—их желания, и почти неведомо им будет сострадание. Народы различных стран, смешавшись с ними, последуют их примеру» (речь идёт о новых вторжениях варваров с последующим введением вируса материализма и грубого желания власти, свойственного современному Западу, в ещё верные тысячелетние цивилизации и в священные традиции. Такой процесс, как известно, в Азии находится в полном развитии).

«Господствующей кастой будет каста слуг» (пролетарско–социалистическая эпоха — коммунизм).

«Те, кто обладают имуществом, оставят сельское хозяйство и торговлю, и будут зарабатывать на жизнь, работая слугами или выполняя механическую работу» (пролетаризация и индустриализация).

«Вожди вместо защиты своих подданных разденут их и под фискальными предлогами присвоят себе собственность касты торговцев»