Империя Солнца - [19]

Но очевидно, что для этих тенденций католицизм в итоге представляет уже «слишком много», и из–за этого они пытаются «преодолеть» его, уподобившись раку — в путанице, отклонениях и подчинении наименее интеллектуальным и наименее управляемым силам нынешнего мира. Очевидно, что перед лицом таких тенденций бесполезно ссылаться на более широкие горизонты, ибо из–за разрушительного переворота точка зрения, которая могла бы быть «сверхтрадиционной», стала попросту антитрадиционной.

L’equivoco del nuovo paganesimo //Bibliografia fascista, n. 2/1936

ДУХОВНЫЕ ОСНОВЫ ЯПОНСКОЙ ИМПЕРСКОЙ ИДЕИ

Ввиду нового союза между Италией, Германии и Японией не будет ошибкой подчеркнуть общие политические интересы, которые были тому предпосылкой: однако почти никто не намеревается перейти к области мировоззрения, духовности, традиционных принципов, чтобы в итоге увидеть, в каких точках можно было бы также констатировать некоторое совпадение. Напротив, такая задача скорее показалась бы нелепой. Япония считается во многом иным миром, который навсегда останется закрытым для нашей ментальности. Полагают, что её государство и традиция являются следствием ментальности, которую никакой мост не сможет соединить с ментальностью человека Запада. Это мнение является во многом ошибочным. Оно может быть истинным только с эмпирической точки зрения, то есть с точки зрения того, кто думает, что существует только то, что обусловлено натуралистическим, географическим, этническим и расовым в узком смысле элементом. Однако в случае «традиционной» цивилизации в высшем смысле этого слова во всём этом всегда присутствует что–то высшее, что–то потенциально универсальное, что позволяет увидеть в различиях только лишь различные выражения одного и того же содержания. Сегодня Япония является одной из ещё существующих традиционных цивилизаций. И если между японской и некоторыми западными цивилизациями существует реальное непонимание, то причина этого происходит не столько из–за расового фактора, сколько из–за того, что западные цивилизации находятся вне традиции, таким образом являясь продуктом «профанного» и антитрадиционного духа, что противопоставляет их не только восточным цивилизациям, но также всякой нормальной и высшей цивилизации нашего же западного прошлого.

Необходимо признать, что, хотя бы в формах, подходящих для иной расы и иной среды, Япония сегодня твёрдо защищает ценности, которые Запад потерял в перипетиях своей истории, и которые он в будущем развитии своих революций, нацеленных на реконструкцию, может только надеяться отвоевать. И на этой почве вполне возможно сближение. В своём открытом вызове всякой «высокоразвитой» и «современной» политической идеологии, в твёрдой приверженности трансцендентным и антисекулярным смыслам (также и в политическом и государственном порядке), верная Япония может быть своего реактивом, который поможет нам преодолеть компромиссы, наложенные необходимостью, пробудить наше духовное мужество и указать нам новые линии вершин. Именно в этой мере, которую мы не считаем бесполезной, должна иметь для нас ценность японская политическая идея, пока что знакомая нам только поверхностно.

Национально–политический идеал Японии — Ymatotamashii — кратко излагается в имперской традиции как «божественный» идеал. «Следуя приказу, поднимаешься в небеса» —говорится в Ko–gi–ki, основном тексте японской традиции, основополагающем для императоров Японии. Эти императоры не считаются человеческими существами. Они выступают в качестве единого целого с солнечной богиней Amaterasu–o–mi–kamiна основе архаической и непрерывной династически–духовной традиции: японская династия сохраняет непрерывность на протяжении более двух тысяч лет — в том числе и чисто исторически. Здесь управление и господство выступает в качестве единого целого с культом — это одновременно и ритуал, религиозный акт: слово matsurigoto значит как правительство в узком смысле, то есть мирскую власть, так и культ, «исполнение религиозных ритуалов». Эта двусмысленность наполнена смыслом, ибо отсылает нас к тому неразрывному синтезу духовного владычества и мирской власти, осуществлённых в одном человеке, который был свойственен всем первоначальным традиционным цивилизациям, включая Рим.

Таким образом, Япония является единственным современным государством, которое может игнорировать проблему примирения национальной, расовой и религиозной идеи. Здесь религия — это политика, а политика — это религия. У японской религии, синтоизма, основой является ciu–ghi, то есть абсолютная верность императору — точный эквивалент fides в гибеллинском римско–германском Средневековье и, в некоторой мере, также и в Древнем Риме. Верность государству является также религиозным долгом, потому что здесь государство является нечеловеческим созданием, а имеет божественную основу, а в его центре находится существо, которое является чем–то большим, чем человек, хотя — как предупреждают тексты — у него нет характера абсолютного Бога монотеистического типа.

Из того, что вышеописанное является единственным ориентиром для религиозности индивида, также следует, что всякая добродетель или действие той индивидуальной или коллективной жизни, которая на современном Западе считается чисто мирской реальностью, в итоге находит своё оправдание в терминах