Империя поздних генералов - [5]

- Да, господин генерал, - сказал майор Кривляну, озарённый в мгновение, - мой брат.

Генерал улыбнулся из своего кресла:

- И для того, чтобы ты убедился, что я человек слова, прежде чем ты услышишь, что требуется от твоего брата, давай выясним с бумажками. Два раза звякну в твоём присутствии.

Взяв трубку городского телефона, уверенными движениями набрал номер редакции известнейшей ежедневной газеты. Попросил главного редактора, и, обращаясь к нему на "ты", сказал:

- Пожалуйста, направь в Архив какого-нибудь репортёра, к начальнику, да, запиши, майор Кривляну. Да, знаю, это имя тебе известно. Он предоставит список документов, которые будут демонстрироваться общественности начиная со следующей недели, впервые за последние пятьдесят лет. Да, конечно... Статья должна появиться, как пожелаешь, сегодня или завтра... Но не позже.

Генерал, положив трубку, объяснил майору:

- Выставим что-нибудь, все увидят, и никому и в голову не придёт проверить. Газеты напишут, радио и телевидение скажут, какие документы будут выставлены. Гвоздём программы будут какие-нибудь документы, которые ты найдёшь даже сейчас, после моего ухода. Сам знаешь, лишь бы подписи совпадали - Брынковяну, Куза... Что ещё нужно, чтобы доказать, что они существуют? А тщательного контроля со специалистами, я приму меры, здесь не будет в ближайшие десять лет. Как-нибудь направим три-четыре проверочки, и всё.

Затем набрал второй телефонный номер и связался с Центральным Домом Армии. На противоположном конце провода оказался другой генерал, его друг с незапамятных времён.

- Так предоставишь нам ваш зал для проведения выставки? Да, конечно... Алло... Да, так как мы договаривались на прошлой неделе. Уже месяц готовлю выставку, я работал с ними. Да, и ваши газеты. Конечно же, и передача на телевидении. Как хорошо подготовленное мероприятие, мы же умели делать раньше.

Закончив телефонный разговор, генерал холодно глянул на майора Иона Кривляну:

- Думаю, ты убедился, что я теперь могу подписать рапорт о существовании документов. А так как я в определённый момент их не вижу, то их никто не увидит. Это же ясно. Однако министр ждёт рапорта. И я ему принесу. Теперь слушай насчёт твоего брата: у него есть связи, которые он заполучил за последние два года, и которые делают его таким влиятельным, как нам обоим и нужно. Я хочу его видеть сегодня вечером, после того, как ты ему объяснишь, какая давняя дружба связывает нас с тобой...

Как только майор Кривляну остался наедине с собой, глубоко вздохнул и ослабил узел галстука, как будто человек, только что вырвавшийся из неожиданных объятий льва...

*

От здания архива до Министерства было всего несколько десятков шагов. Направо видна Дымбовица. Налево, сразу за шумом проспекта - парк Чишмиджиу.

Старшина Дума ожидал в машине, читая газету. Открывая генералу дверцу, удовлетворённо отметил, что генерал возвратился успокоенным, примирённым с самим собой, каковым его не видели довольно давно. Может быть даже, что сегодня, несмотря на предупреждение о длинном рабочем дне, удастся освободиться раньше. Тронув машину, старшина, газанув, остановил её возле входа в Министерство. Лишь после этого взглянул на генерала.

Тот спал. Всё более частая и неожиданная дремота была единственным внешним признаком его старости, которую он ни за что не желал признавать. Достаточно было задремать лишь на секунду, как он проваливался в удивительно глубокий сон, отмеченный часто молниеносными сновидениями, что казались во внутренней своей действительности целыми эпопеями в том смысле, что могли изменить настроение на весь оставшийся день.

- Господин генерал, - проговорил старшина Дума.

Генерал проснулся мгновенно, как во время тревоги когда-то в прошлом. Не сказав ничего, вышел из машины и вошёл в Министерство, пройдя сквозь группу старших сержантов, которые, застыв, приветствовали его, затем прошёл сквозь другую группу - бесполезных часовых, нёсших вахту во входном коридоре со времён июньских событий.

Дойдя до лестницы, остановился и достал из кармана ещё один бумажный лист.

Это был список заданий, намеченный для себя на этот день, среду. Сначала нужно было зайти в бюро, расположенное в партере, в той стороне здания, что ближе к Службе Безопасности, на дверях которого было написано "Особый отдел". Внутри этого отдела находился полковник Рошу, тоже старый пехотинец, переведённый в декабре 1989 года на полицейскую службу.

- Ты мне решил мои вопросы? - спросил генерал.

- Господин генерал, пока не могу. Вы же знаете...

- Не думал я, что блокировать меня будешь именно ты... - с горечью проговорил генерал.

- Я не блокирую вас никоим образом, но ведь прямая линия с Котроченским Дворцом предоставляется только по письменному распоряжению.

- А я тебе говорю, что у меня устное указание президента организовать самую прямую связь, начиная со следующей недели, когда начинается предвыборная кампания.

Споря таким образом добрых несколько минут стоя, каждый пробовал объяснить собеседнику очевидные вещи, вращаясь таким образом в каком-то порочном круге, который нигде не рвался.

- Завтра привезу тебе письменное указание, - прерывая спор, заключил генерал. - Но я запомню, что ты мне сделал в этом месяце.