Империя, не ведавшая поражений - [40]

Или они поплыли на фрейландскую каравеллу? Вряд ли они могли ожидать пощады от возможных спасителей.

На «Драконе-мстителе» никто не погиб — по крайней мере, на моей памяти, хотя о тех временах, когда я на нем появился, у меня остались лишь туманные воспоминания. Сражения могли быть жестокими, страшными и кровавыми. Палуба могла стать скользкой от крови. Ток, который также исполнял роль нашего судового врача (его бывшая профессия), мог целыми днями зашивать и прижигать раны, вправлять кости, но никто из нас не был передан в руки Святоши для похорон среди рыб. Молиться ему приходилось лишь за спасение душ наших врагов.

Мы, как и сам «Дракон», носили на себе тысячи экзотических шрамов, но, как говорил Колгрейв, нас хранили сами боги. Лишь беспокойный и предательский океан мог похитить душу с «Дракона-мстителя».

Неудивительно, что Старик мог подвергать судно и команду такому риску, который наверняка бы привел к мятежу на самом дисциплинированном итаскийском военном корабле. Мы считали себя бессмертными. За исключением Старого Барли, нас страшило лишь завершение нашей миссии и колдовская ловушка, которую нам наверняка кто-то когда-нибудь подстроит.

Что станет с нашей бандой головорезов, если мы найдем Тот Самый корабль или если боги лишат нас своей благосклонности?

Мы приблизились к тролледингцу, который теперь скрывала больше наступающая темнота, чем шторм. И тем не менее, когда мы оба оказались на вершине волны, я смог разглядеть бледные лица их главарей. На них виднелся страх, но вместе с тем и упрямая решимость умереть, свойственная всем северянам. Следовало ожидать, что скоро они нас атакуют.

Мое внимание привлек звук неуклюжих шагов. Старик вышел вперед, хотя я не мог понять, как ему это удалось. Он стоял, облокотившись о борт, пока мы поднимались и опускались на нескольких водяных горах. Казалось, будто его это нисколько не беспокоит.

Внутри у меня все настолько сжалось в комок, что я не мог даже опорожнить желудок.

— Сможешь? — наконец спросил он. — Рулевого?

Я пожал плечами.

— В такой шторм? Не знаю. Могу попробовать.

Все что угодно, лишь бы завершить погоню и вывести «Дракона» из этого серого морского ада. Я точно знал, что Старик не отступит, пока мы не прикончим добычу.

— Жди моего сигнала.

Он вернулся на корму, совершив столь же эпическое путешествие. По мере того как сгущалась темнота, он все ближе и ближе подводил «Дракон» к тролледингцу, намереваясь поравняться с ним.

Драккар поднялся на гребень волны. Старик подал сигнал. Я выпустил вторую свою лучшую стрелу.

Но ободка на ней не было. Дрожа на ветру, она не смогла попасть точно в сердце.

Рулевому предстояло утонуть вместе с остальными.

Лишившись управления, тролледингец развернулся боком к волне, проваливаясь в очередную впадину.

Он пережил одну волну, но следующая его поглотила.

Одна стрела. Всего лишь одна метко пущенная смертоносная стрела, и наше дело было сделано. Остальное сделает ужасное, ужасное море.

Теперь мы могли сосредоточиться на том, как выжить. А я мог рассчитывать на передышку от беспрестанного рева и качки.

VIII

Спокойного плавания пришлось ждать долго. Сперва мы вынуждены были дожидаться затишья, прежде чем сменить курс, поскольку нам совершенно не хотелось разделить судьбу корабля северян. Затем мы снова ушли в шторм, борясь с ветром, не менее жестоким, чем волны. Мы продвигались вперед очень медленно, и прошло три мучительных дня, прежде чем мы преодолели завесу дождя и снова увидели сушу и спокойное море.

Точность расчетов Старика оказалась поразительной. Он вывел нас назад всего в двух лигах к югу от Кровавого мыса.

Но каравелла, которую мы отчасти надеялись найти все еще на плаву, исчезла. У нас не было никаких шансов с ней покончить.

— Тор, наверх. Быстро, — прорычал Старик, подозрительно вглядываясь в море.

Кто-то за нами следовал — другого объяснения не было. Каравелла не села на мель, а те женщины, будучи придворными дамами, вряд ли сумели бы увести ее далеко. Итаскийцы, которых вызвала береговая охрана? Возможно.

Они вполне могли болтаться где-то рядом.

Началась работа. «Дракон» основательно потрепало — его обшивка протекала в сотне мест. Она была проломлена на носу после того, как мы таранили тролледингца, а несколько дней в бушующем море лишь добавили ей повреждений. Такелаж выглядел так, словно на нем устроили безумную войну армии пьяных пауков. Повсюду болтались оборванные канаты, разорванные паруса, сломанный рангоут. Нужно было снять бизань-мачту и поставить запасную. Запасных частей у нас на борту хватало, но новые уже пришлось бы захватывать с очередной жертвы.

И припасы. С фрейландской каравеллы мы взяли не так уж много. «Интересно, что стало с бочонком, который добыл Вельбот?» — подумал я. Вряд ли он забрал его с собой за борт.

Хороший знак. Когда у меня морская болезнь, я не беспокоюсь по поводу спиртного.

Мы сняли бизань-мачту и половину такелажа, повсюду были разбросаны паруса — работа для Мики.

Самый подходящий момент.

И враг пришел.

Как всегда, первым его увидел Тор. Корабль вышел из бушевавшего над мысом шторма.

— Вижу галеон, — сухо объявил он. — Двести пятьдесят тонн, знамя военного флота Итаскии.