Империя на марше - [7]
- Замуж что ли зовёшь? – от удивления она даже привстала и внимательно поглядела мне в глаза, - так я и думать даже не буду, сразу скажу, что да…
- Замётано, - коротко сказал я, - не сейчас, а вот когда с ТСЖ этим грёбаным разберемся, тогда и узаконим… ты меня ещё по голове погладь, меня никто и никогда так не гладил.
- Да пожалуйста, - и она с готовностью продолжила это занятие. – Ты мне с того первого занятия на стадионе понравился… когда в одном классе учились, я тебя, если честно, не замечала, ну ничем ты не выделялся среди остальных, а тут сразу вот, как увидела, так и втюрилась… а потом поездка эта в Арзамас замечательная была…
- Да, мне твоё бельё в горошек и твои сиськи тоже очень запомнились, особенно, когда ты ими очень увлекательно трясла… бельё ты наконец сменила, а сиськами ещё раз так сделаешь?
- Прямо щас? Для тебя ничего не жалко, смотри, дорогой…
Мне и пяти секунд хватило, чтобы восстановиться и зайти на второе пикирование…
-----
А занятия, ну что занятия – кроме электроники, философии и физической культуры у нас в этом семестре были такие страшные дисциплины, как теория автоматического управления (ТАУ), теоретические основы электротехники (ТОЭ) и арифметические и логические основы цифровых автоматов (АЛОЦА). Эту вот последнюю вёл совершенно незамутнённый доцент с простейшей фамилией Петров – народ к нему на лекции, как в цирк ходил, чисто поржать и поприкалываться. И совершенно напрасно, кстати, как показал весь опыт моей дальнейшей работы, эта наука была пожалуй единственной, пригодившейся нам после политеха. Еще методы математического моделирования были, сокращённо, как вы понимаете, МММ, и не надо улыбаться, с Мавроди оно ничего общего не имело. Читал этот МММ сам декан Кондрашов, надо ли говорить, что экзамен я ему сдал с первой попытки и на отлично, он меня даже и не спрашивал ни о чём. А вот Петрову его АЛОЦУ я аж два раза сдавал, почему-то не понравился я ему.
Швондер, Бунша и Никанор Иваныч Босой
Вы совершенно правильно догадались, что скоро моё имя должно встать в один ряд с этими замечательными и, я не побоюсь этого слова, достойнейшими представителями ещё одной древнейшей профессии. Как только общее собрание жильцов товарищества «Анюта» проведём (вот же блин, никак не изгонишь из своей жизни этих Анют). Далее вы наверно спросите – а чего это, ты, Сергунчик, так уверен, что собрание дружно за тебя проголосует? А вдруг оно кого другого неожиданно предпочтёт? И тут я вам отвечу, что в прошлой своей жизни целых пятнадцать лет отдал этому делу… да, председательству в ТСЖ… нет, денег не воровал, потому что дом маленький был, с чего там красть-то, это раз, и во-вторых я бесплатно трудился… совсем бескорыстно, да… ну такой вот идиот был. Поэтому я немного в курсе поведенческих рефлексов общих собраний и что там надо говорить, что может быть и не надо, а что ни в коем случае нельзя. Так что не волнуйтесь, всё будет проведено на высоком управдомовском уровне с элементами высшей пилотажной демагогии, мне не привыкать.
Поговорил я кстати с текущим председателем, это был совершенно замордованный жизнью мужичонка сильно за полтинник, жил он один, жены то ли никогда не было, то ли сбежала она от него, сильно выпивать стал на старости лет. Работал на ГАЗе, где ж ещё, но не простым работягой, а мастером в колесном цехе. В три смены работал. Зачем он взялся за председательство, я так и не понял, но сейчас он очень хотел избавиться от этой обузы, и я его понимал – деньги копеечные, а хлопот выше крыши. Скандалы опять же постоянные с жильцами – управдом и скандал это как братья-близнецы Аяксы, которые всегда неразлучны были.
В помощниках у него была женщина таких же примерно лет, но не одинокая, муж у неё имелся. Она же и бухгалтером была, ТСЖ и бухгалтерия это тоже такая сиамская пара, задолбаешься приходы с расходами сводить. Сидели они в клубе, в дальней комнате – там был стол, два стула, сейф, что ещё? Счёты ещё, вот – до калькуляторов пока не доросли. Пишущей машинки тоже не было, если надо было что-то напечатать, бухгалтерша ходила в ЖЭК, там входили в бедственное положение и даже денег за бумагу и красящую ленту не спрашивали.
Подготовку к собранию я на себя взял – расклеил объявления на доске, что по центру нашего двора, а еще и на каждом подъезде тоже повесил. Мол так и так, 17 марта 1979 года в 19.00 в клубе под девятым подъездом состоится отчетно-перевыборное собрание Товарищества жильцов «Анюта». В программе собрания – отчет о проделанной работе (1), выборы председателя(2), утверждение плана мероприятий на 79 год (3) и разное конечно, куда ж без него (4).
К своим друганам зашёл естественно – Валера-то съехал, а с Вовчиком и Андрюхой поговорил. Они меня обещали поддерживать по всем вопросам, но чтобы участвовать в управлении домом или кем-то там числиться, это упаси бог, у них другие занятия есть. ну и на этом спасибо.
Да, а самый-то большой сюрприз меня ждал накануне собрания, я вдруг неожиданно узрел в своём дворе Славика Яшина, он по-хозяйски прохаживался вдоль палисадничка седьмого подъезда, рядом с моим который, и дымил папиросиной, как паровоз.
Попаданец в 1977 год. Прямо из офиса в колхоз "Заря коммунизма" на сельхозработы. Что там будет делать и как выживать, пока не знает и решает по мере способностей и поступающей информации.
Сможет ли попаданец из нашего времени изменить что-нибудь в жизни, если он оказался не в 1917 и не в 1941 и даже не в 1977 году, а прямиком в диком постсоветском капитализме 93 года, где правят бал акции МММ, ваучеры Чубайса, спирт Ройал, лосины и малиновые пиджаки. Леонид Молодцов попробовал… 18+.
2 книга цикла 'Империя у края' (в «Доп. материалах» лежат 2 альтернативные концовки книги). Попаданец из 2017 года в 1977 отработал в колхозе и возвращается домой в г. Горький, формулирует наконец, что он собирается сделать (теория доктора Бадмаева), устраивает первое в стране ТСЖ в своем доме, пытается сколотить группу единомышленников, влюбляется и теряет свою любовь, спекулирует монетами и джинсами, с разной степенью успеха, и еще много чего делает. В итоге оказывается у разбитого корыта… ну не у совсем разбитого, но у сильно покореженного корыта.
Попаданец в конец 19 века на самое дно общества – в беспризорника-оборванца на Нижегородской ярмарке. Пытается вскарабкаться вверх по лестнице, ведущей вниз.
Попаданец из 2017 года в 1977 год, студент первого курса политехнического института сначала работает в колхозе на обязательных сельхозработах, зарабатывает досрочное возвращение в город и продолжает свою деятельность уже там — создает первое в стране ТСЖ, спекулирует монетами и джинсами, ходит под следствием по убийству, находит и теряет свою любовь и многое другое.
Третья книга цикла «Империя у края», где герой пытается сделать перестройку с человеческим лицом.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Четвертая книга цикла «Империя у края», где герой с переменными успехами продолжает свои попытки реформировать СССР.