Империя Круппов. Нация и сталь - [3]

Но в тот злополучный год смерть разыгралась не на шутку и косила уже всех без разбору. Началось повальное бегство жителей из города. Никто уже не надеялся отсидеться за дверями своих богатых жилищ. Как утверждают хроники, «улицы напоминали кладбища, на которых тела забыли предать земле и не с кого уже было спросить за эту оплошность». Казалось, что конец света должен был наступить с минуты на минуту. День за днем по улицам Эссена брели в никуда толпы оцепеневших от страха людей. Горожане покидали свои дома, закрывали лавки и уходили в поля, монастыри – молиться о спасении души. Но и монастырские стены не могли укрыть от всесильной чумы. Хроники утверждают, что в одном из монастырей, расположенных по соседству с Эссеном, монаху пришлось за короткий срок придать земле настоятеля и всю братию, причем были дни, когда могилу приходилось рыть сразу троим. Наконец монах остался совсем один. Его сопровождал лишь верный пес, с которым несчастный и покинул опустевшую обитель, рассчитывая, что конец света настигнет его прямо на дороге. Заранее рыть для себя могилу он не захотел. Так они и бродили, собака и человек, неприкаянные и ненужные ни миру живых, ни миру мертвых. Из «бродячих» был и «патриарх» рода Круппов таинственный Арндт. Он вышел из леса и появился у врат зачумленного города как раз в тот момент, когда во Франкфурте-на – Майне вышли из печати первые народные сказания о знаменитом докторе Фаусте, продавшем свою душу дьяволу. В этом сказании говорится, что Фауст был крестьянский сын, очень способный, попавший в дом состоятельного родственника, а затем посланный в университет. Получив степень магистра, он оказался в дурном обществе, увлекся магией и, наконец, вызвал дьявола, с которым заключил договор; дьявол обязался служить молодому человеку 24 года.

Как бы там ни было, а первый из рода Круппов словно не боялся смерти, словно был заговорен от нее, словно имел очень влиятельного покровителя. Когда все в страхе бежали из города, лишь Арндт Крупп бродил по улицам степенно и неторопливо скупал за бесценок дома, амбары и утварь: кому нужна была эта рухлядь, если скоро весь мир должен был кануть в небытие. Арндт словно знал, что делает, казалось карман пришельца прожигал странный договор, гарантировавший ему как минимум ещё 24 года жизни, даже несмотря на конец света.

Но вот минул канун нового века, а конец света так и не наступил. Потихоньку жители стали возвращаться в город. Они шли к Арндту, чтобы выкупить свои родовые гнезда. Ожидаемый конец света поднял цену ровно в три раза. Сделка со смертью принесла Арндту столько денег, что их хватило ещё пяти поколениям семейства Круппов.

Как и какие разговоры и, главное, с кем вел Арндт в опустевшем городе – нам неизвестно, но конец света пришлось отодвинуть на неопределенный срок: договор есть договор. Нужно сказать, что тайна всегда окутывала историю этого рода плотной завесой. Круппы любили создавать иллюзии, любили обманывать ожидания публики. Нечто подобное произошло и в 1945 году, когда Густав, парализованный, лежал в своем доме и ждал, когда к нему явятся союзники, чтобы вести на суд. Для непрошеных гостей у Густава, главного из Круппов, был заготовлен сюрприз…

Теперь в 1945 году казалось, что почти безграничная власть Круппов подошла к концу. В течение четырех сотен лет своего существования династия сумела пережить приступы безумия, скандал и обвинения в сексуальных извращениях, унижение военной оккупации и даже банкротство, но ничто не могло сравниться с теми новыми бедами, которые сгущались над головой семьи в связи с гибелью Третьего Рейха. Вагнеровские сумерки нависли над всей Германией. Пророчество Генриха Гейне, казалось, сбывалось прямо на глазах: цивилизация стояла на краю гибели, и все дрались против всех. Еще в то время, когда Берта была совсем юной и когда ничего не предвещало беды, мать будущей хозяйки дома Круппов Маргарита фон Энде Крупп сказала как-то: «Знаешь, иногда я испытываю страх, когда вижу, как много принадлежит нашей семье и как обласканы мы милостью Кайзера… Этого всего слишком, слишком много, дорогая… В своих кошмарах я вижу, как в один прекрасный день все, чем мы владеем, превращается в прах…» Но даже Маргарет не могла себе представить всю меру потери и унижения, которые предстояло пережить её родственникам. Из столицы по радио Геббельс неустанно повторял: «Берлин останется немецким! Вена вновь будет принадлежать Германии!» Но с каждым часом становилось ясно, что Австрия навсегда сбросила с себя униформу солдата Вермахта. Шесть месяцев прошло с тех пор, как генерал Гёдель сделал запись в дневнике: 28 сентября – «Черный день». Сейчас в апреле все дни казались черными, как ночь. Эссен пал. Сестра Берты, которая всегда считала Гитлера парвеню, выскочкой, была схвачена гестапо по обвинению в участии в заговоре против Фюрера. Деверь Берты оказался в концентрационном лагере по той же причине. Сын деверя остался лежать в снегах России, племянник гнил на дне Атлантики: по иронии судьбы он находился на британском судне, собираясь благополучно доплыть до Канады в качестве военнопленного, когда его торпедировала немецкая подводная лодка, собранная на заводах Круппа. А три сына несгибаемой Берты, храбрые офицеры Рейха, без следа сгинули на полях сражений. Клаус, служивший в Люфтвафе, погиб ещё в 1940 г., Геральд был захвачен в плен в Бухаресте русскими, а Экберт, младший, совсем недавно погиб в Италии. И теперь в Блюнбахе Берте приходилось играть роль простой сиделки, убирая за парализованным мужем грязные простыни и ночную утку.