Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [8]

Подводя итог. Отказ Николая II участвовать в политической борьбе привел к тому, что к 1917 году он не мог опереться ни на один класс, ни на одну социальную группу. Таким образом, он стал нелегитимным правителем, правление которого не опиралось на согласие подданных, а опиралось исключительно на привычку и на возможность применения силы. При первом замешательстве власти — нелегитимный режим был свернут.

4.2. Роль национализма в разрушении Российской Империи

Произошедшая в России в 1917 году катастрофа — являет собой не один кризис, а кульминацию нескольких разных кризисов, развязка которых слилась воедино. Точнее даже не развязка, а взрыв, потому что многие вопросы о жизни России, поставленные в 1917 году — не получили своего разрешения и доныне. Одним из таких вопросов является вопрос национальный. В начале 20 века он стоял остро, но после падения монархии — в жестокой борьбе почти везде (кроме Польши и Финляндии) уступил вопросу классовой борьбы. Вопрос, почему так случилось, почему для Российской Империи определяющим стал класс, а не нация — это отдельный вопрос, а сейчас поговорим о том, что происходило до 1917 года.

Итак.

Россия, безусловно, являлась империей до 1917 года и является империей сейчас. Причем империей правильной, построенной по классическому римскому канону. Ахиллесовой пятой всех империй, построенных европейцами — является их исконный, исходящий из самой сути европейского проекта национализм, вполне способный перейти в фашизм. В Риме этого не было — римляне женились на местных женщинах, а абориген из самой отдаленной провинции, получив гражданство, мог сделать самую блестящую карьеру. Это все ушло в прошлое — Европа переродилась как скопище национальных государств, и никому за все время после падения Рима — не удалось восстановить империю. Когда же европейцы пошли по свету, создавая свои колониальные империи — они поставили в основу то, что ни один абориген не равен и не может быть равен европейцу. В британской индийской армии — британский новобранец сразу получал звание майора, а индиец не мог получить звания старше капитана, потому что британец не мог подчиняться индийцу. Любой индиец должен был вычистить обувь британцу, если тот этого потребует.

Российская империя строилась по классическому римскому канону — как, кстати, и китайская. Варвар, который ведет себя как ханец — ханец, ханец, который ведет себя как варвар — варвар. Или как сказал император Николай I маркизу де Кюстину — вот это у меня грек, вот это армянин, вон те двое грузины — а вот все вместе они — русские. Представители вошедших в Империю народов — считались равными русским, и могли делать любую карьеру. Примеров не счесть. Грузин Багратион стал фельдмаршалом, как и украинец Паскевич. Армянин Лорис-Меликов[1] стал едва ли не соправителем Александра II. Именно поэтому в своем нормальном состоянии Российская империя отличалась чрезвычайной устойчивостью, а как только в пределы вторгался враг — все народы вставали и шли в бой, плечом к плечу. Каждый из малых народов — ощущал государство своим, как и любой русский.

Однако, к концу 19 века ситуация начала меняться и немалую роль в этом сыграло пробуждение русского национального духа, перетекшее в шовинизм, а в каких то случаях — и в протофашизм. Весь этот процесс инициировался и поддерживался на государственном уровне и представлял собой неумелую попытку «лечить чуму холерой». То есть сбить накал борьбы леваков — народников за счет внедрения в общество правой, националистической идеологии — прежде всего в низы общества. Проект этот оказался не только провальным с точки зрения первоначально поставленных целей — крестьяне за правыми не пошли, они четко сознавали свой интерес, землю и шли за теми, кто им землю обещал. Но этот проект до крайности обострил еще и национальный вопрос, внеся существенную лепту в кризис 1917 года.

Каково было положение с национальностями в России до конца 19 века, когда начала внедряться данная идеология?

4.2.1. Поляки. Польский вопрос

Польский вопрос — висел над Россией подобно грозовой туче весь девятнадцатый век. Его значение в жизни страны можно было сравнить с проблемами Кавказа сегодня. Все понимали, что эта вражда дальше не может продолжаться — но что делать никто не знал. В конце концов, рассудила история, но и поныне Польша остается злейшим врагом России. Исторического примирения — не было и нет.

В конце 18 века, всего лишь спустя полтора столетия после того как польские легионы брали Москву — Польша окончательно обессилела и была разделена между Россией, Пруссией и Австро-Венгрией, причем самый крупный кусок вместе со столицей Варшавой — достался России. Причина, почему Польша так стремительно утратила силу и влияние — заключалась в том что она так и не смогла создать современное государство и наладить сбор налогов. Особенностью Польши было необычайно большое количество военной аристократии — до десяти процентов от общего числа населения. Эти вооруженные люди выбирали себе монарха и могли скинуть его в любой момент. Страна фактически представляла собой конгломерат магнатерий, магнаты, то есть крупные помещики — владели целыми городами. Те, кто не относился к аристократии — шляхте — именовались быдлом. В основном быдло находилось на Востоке, и было православным. В отличие от Польши — Россия после Смуты смогла модернизироваться и в результате серии войн покончить с господством поляков сначала на территории современной Украины и Беларуси, а потом и вторгнуться в саму Польшу. Дальше последовали (со стороны не только России, но и других держав) попытки манипулировать Сеймом — своего рода феодальным собранием, где один голос мог привести к его роспуску. Это удавалось плохо — например, были периоды, когда в Польше было два короля, а были — когда ни одного. В конечном итоге, терпение соседей лопнуло, и Польшу разделили окончательно.