Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [133]

4. Володя Ульянов не был русским вообще, что он сам и признавал в двадцатые.

А мало я знаю Россию, — вздохнул он как-то. — Симбирск, Казань, Петербург, ссылка и — почти все.

Владимир Ульянов, как и практически все, кто делал революцию — не был русским. Это кстати не, значит, что он был евреем — если и была еврейская кровь, то Ленин никогда не осознавал себя как еврея, не ассоциировал себя с ними, не знал идиш, не ходил в синагогу, не искал контактов с евреями и никак им не помогал. Более того, даже такой несомненный еврей как Троцкий (Бронштейн) — сам себя не осознавал евреем, он тоже не знал идиш, не интересовался еврейской культурой и если он имел контакты с еврейскими кругами — то только ради денег и революции. После победы, когда группа киевских раввинов пришла к нему с просьбой спасти их синагогу от разрушения, он грубо прогнал их, сказав: я не еврей, я революционер. После чего, кстати, он был проклят раввинами и по нему отслужили панихиду как по умершему.

В этом кстати коренное отличие русской революции от французской — все-таки французскую революцию делали те, кто был частью французского народа, французского общества. Русскую революцию делали чужие стране и народу люди.

Ленин, как и Троцкий, как и Зиновьев, как и многие другие — были ИЗВЕРГАМИ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО. Ни один народ, ни русский, ни еврейский, никакой другой не признавал их своими и ни один народ не был ими любим и им необходим. Их национальность — революционеры, от всех других они отказались. Это было многочисленное отребье проигранной государству гражданской войны 1905–1907 годов, вынужденное бежать за границу и там жить ИЗГОЯМИ. Это был отдельный в политическом смысле народ, не имеющий своей земли, своего государства — но имеющий свои интересы и постоянно причинявший вред. Не только России — судя по известным мне данным, они несут как минимум косвенную ответственность за Первую мировую войну, то есть они причинили невиданное горе и зло всему человечеству. Они убивали в Лондоне, провоцировали в Сербии, шпионили в России.

Суть русских революционеров определили сами же русские в следующую историческую эпоху, сталинскую — ВРАГИ НАРОДА. Я бы даже назвал их по-другому — враги человечества.

И, тем не менее, определенная принадлежность у революционеров была — они ощущали себя европейцами. Не принадлежащими к какой-то конкретной стране, а европейцами в целом. В этом смысле они как бы были карикатурой на дворянство, которое тоже претендовало на наднациональный характер. Они свободно перемещались по довоенной Европе, отдыхали на курортах, собирали свои политические сборища в Лондоне, в Цюрихе, в Лонжюмо, они интересовались деятельностью легальных социалистов во Франции, в Великобритании, в Германии.

В этом смысле они опередили историю на сто лет, и пошли против господствовавшего в те времена тренда на нациестроительство, на национальное обособление. Идеология их носит подчеркнуто интернациональный характер. Ни Ленин, ни любой другой из социал-демократов — не понимали национализм, не признавали его силу — и на нем и споткнулись, сначала в Польше, потом и в Германии. Ленин не понял, и так и не смог потом осознать, почему немецкие социальные демократы — выступили в Рейхстаге за войну, не призвали, как он в 1905 рабочий класс желать поражения Отечества. Та же волна, которая подхватила большевиков, вынесла на самый верх и национал-социалистов Гитлера и Муссолини. Разница была в том, что национал-социалисты были в тренде, они выступали за нациестроительство и обособление. Потому то им и удалось прийти к власти в большей части европейских стран.

5. Володя Ульянов не был «ботаником», не был кабинетным червем. Он был хорошо развит как физически, так и умственно, обладал яркой харизмой и ярко выраженными лидерскими качествами. В этом, кстати, и трагедия — что такой человек возглавил оппозицию правительству, а не само правительство.

Беседуя с Лениным, я понял, откуда у него такая крепко сложенная фигура, бросившаяся в глаза при первой с ним встрече. Он был настоящий спортсмен, с большим вкусом ко всей гамме спорта. Оказалось, что он умел хорошо грести, плавать, ездить на велосипеде, кататься на коньках, проделывать разные упражнения на трапеции и на кольцах, стрелять, охотиться и, как я мог убедиться, ловко играть на бильярде. Он мне поведал, что каждое утро, полуголый, он проделывает не менее 10 минут разные гимнастические упражнения, среди них на первом месте — разведение и вращение рук, приседание, сгибание корпуса с таким расчетом, чтобы, не сгибая ног, коснуться пола пальцами вытянутых рук». Владимир Ильич ничего не умел делать наполовину, — замечала Н. Крупская, — не отдаваясь делу со всей страстью». Любил плавать, нырять и непременно старался в самых глубоких местах реки или озера «достать дно». Полотенцем после купания не пользовался, надевал рубашку прямо на мокрое тело, объясняя: «Так лучше, свежесть дольше остается».

Действительно, меткостью в стрельбе Ленин не отличался. Но где нельзя было взять природным талантом, там Ленин брал удвоенным старанием.

…

Максим Горький в своих воспоминаниях о Ленине много раз возвращается к описанию его «удивительного смеха»: «Никогда я не встречал человека, который умел бы так заразительно смеяться, как смеялся Владимир Ильич. Было даже странно видеть, что такой суровый реалист… может смеяться по-детски, до слез, захлебываясь смехом… Он любил смешное и смеялся всем телом, действительно «заливался» смехом, иногда до слез.